Гэлен Фоули - Грешный и опасный
Роэн неожиданно опустил голову.
— Нам пора, — пробормотал он с хрипотцой и, отвернувшись, снова пошел вперед.
Кейт, прихрамывая, последовала за ним. При этом она старалась не слишком отставать. Однако, когда поскользнулась на снегу, тихо выругалась:
— Не знаешь, как далеко может быть эта деревня?
Он остановился, повернулся и, увидев, как она хромает, потемнел лицом.
— Черт побери, Кейт, почему ты не сказала? Очень плохо?
— Щиколотка болит.
— Я понесу тебя.
— Вздор! Я вполне могу идти сама.
Он окинул взглядом округу.
— Подожди здесь.
— Куда ты?
— Останься здесь. У меня идея.
Роэн пересек луг, подошел к пони и что-то тихо ему сказал, одновременно отвязывая притороченную к поясу веревку.
Животное насторожило уши. Кейт восхищенно улыбнулась. Слишком хорошо она знала силу убеждения этого низкого бархатистого голоса. Пони вытянул шею и понюхал Роэна. Тот подобрался ближе и погладил спутанную шерсть. Улыбка Кейт стала шире, когда Роэн накинул ему на морду веревку, смастерив нечто вроде уздечки. Она зачарованно наблюдала за Роэном, который вел к ней пони.
— Смотри, что я нашел! — воскликнул он, обнимая ее.
Кейт смотрела ему в глаза, онемев от обожания. Не будь так холодно, она бы толкнула его на снег и целовала до исступления.
Он усадил ее верхом на пони, взялся за импровизированный повод, прищелкнул языком и повел животное к дальней деревне.
Десять — пятнадцать минут оба молчали. Они были уже на полпути к деревне, когда за следующим холмом увидели церковный шпиль.
Роэн вдруг остановился.
Кейт нахмурилась:
— Что-то не так?
Резко повернувшись, он уставился на нее.
— Выходи за меня.
— Что?! — ахнула она, едва не упав с пони.
— Стань моей женой, Кейт, — повторил он. — Ты нужна мне. Пожалуйста. Скажи, что будешь моей герцогиней.
— Роэн…
Он шагнул вперед.
— Я знаю, что наговорил много грубостей и глупостей в тот день, в музыкальном салоне. Ты была права. Я испугался. Не знал, что дальше будет между нами, но теперь все ясно вижу. А в ту ночь на корабле твоего отца я вел себя как животное. Требовал, чтобы ты доказала свою любовь, переспав со мной.
— Ты нуждался во мне, — покачала головой Кейт.
— Нуждался. И сейчас нуждаюсь. Не знаю, что сделаю, если ты скажешь «нет». — Он низко опустил голову. — Конечно, ты имеешь право не верить мне. Иногда я бываю полным подонком. В прошлом у меня было столько женщин, но, клянусь Богом, больше я их не хочу. Клянусь быть верным тебе и любить до конца дней.
Кейт потеряла дар речи. Мало того, едва дышала. Глаза наполнились слезами.
Сам лорд Байрон не мог сделать более романтичного признания.
— Для меня не будет другой женщины, кроме тебя.
Зверь подошел ближе и вгляделся ей в глаза. В его собственных клубилось смятение. Смятение души, впервые в жизни узнавшей, что это такое — любовь, освободившая наконец его сердце.
— Я испытываю то, что не испытывал раньше. Никогда. Ты была так терпелива, а я вел себя как последний глупец.
— Вовсе нет, — потрясенно выдохнула она. — Это была лишь мечта?
— Останься со мной навсегда. И люби меня… как люблю тебя я.
— Ты… любишь меня? — отозвалась Кейт. Ее подбородок постыдно дрожал, а руки тряслись.
— Всем сердцем, — поклялся Роэн тихо, но почти яростно. Сейчас он был так же глубоко тронут, как и она. Коснулся ее волос, заправил за ухо непокорный локон. — Кейт, мы с тобой предназначены друг для друга. Я все еще достаточно суеверен, чтобы понять, что нашел свою судьбу. Это ты. Ты сняла проклятие.
— Я думала, ты больше не веришь в проклятия, — нежно упрекнула она.
— Я по-прежнему пребывал бы в плену суеверий, если бы не ты. Дай ответ, Кейт. Ты должна стать моей женой.
— Все еще отдаешь приказы? — прошептала она с нерешительной улыбкой.
Он наклонил голову с почти униженной улыбкой.
— Пожалуйста.
— Конечно, стану, — выдохнула она дрожащим голосом. — Ты для меня все на свете!
Она обняла его и прижалась щекой к щеке. Он стиснул ее в объятиях.
Роэн ласкал губами ее губы с такой мучительной нежностью, что она застонала.
— О, милый, возьми меня. Прямо сейчас.
— До свадьбы? — коварно прошептал он. — Какое бесстыдство, мисс Мэдсен!
— Ты настоящий Зверь!
— И за это ты меня любишь!
— Да. Всем сердцем.
Она дрожала от невероятного счастья. Он невозможен, но таким она его любит. Они молча постояли несколько минут.
Невозможно найти слова, чтобы описать этот момент. Только шум ветра и прибоя и резкие крики птиц.
— Я так тебя люблю, — снова прошептала она.
— О, Кейт. Без тебя я пропаду. Ты должна знать, что владеешь моей душой.
— Любовь моя…
Она закрыла глаза, борясь со слезами, и поцеловала его в губы и лоб.
— Я всегда буду рядом, — пообещал он.
— И я.
— А теперь идем, — уже более решительно сказал он. — Давай поженимся сейчас.
— Как сейчас?! — поразилась Кейт.
— Именно! Я больше не желаю ждать и минуты, — объявил он. — Как только мы доберемся до этой деревни, клянусь Богом, я на тебе женюсь.
— Правда?
— По крайней мере нужно как-то воспользоваться нашим визитом в Шотландию! — добавил он подмигнув.
— Какая свадьба, когда мы выглядим как грязные дикари? — рассмеялась она.
— Но мы и есть дикари, верно? О, герцогиня, впереди у вас целая жизнь, полная модных туалетов и светских гостиных.
Кейт изумленно воззрилась на него:
— Полагаю, ты прав. В таком случае, герцог, везите меня в кузницу!
— Молодец! — с нескрываемой гордостью воскликнул он и, взявшись за повод, направился к маленькой деревушке.
Любые чужаки в это время года и в этой глуши немедленно вызвали бы немало любопытства и сплетен. Но эти двое собрали целую толпу. В таком виде они даже не попытались зайти в местную церковь, а сразу направились к другому заведению, где тоже заключались браки по-шотландски, не такие респектабельные, возможно, но, вне всякого сомнения, законные.
Заведением этим была деревенская кузница.
Они обнаружили «священника», занятого важным делом. Он ковал подкову. Гигант в кожаном фартуке мог похвастаться буйными усами морковного цвета, массивными предплечьями и приличным брюшком.
— Доброе утро, — приветствовал Роэн, подводя пони к раскаленному горну. — Если вы свободны, сэр, не могли бы поженить нас?
Кузнец с подозрением оглядел их и отставил молот.
— Вы двое имеете какое-то отношение к тому морскому бою? — спросил он, кивнув в сторону побережья.
