Элоиза Джеймс - Изящная месть
Гризелда лукаво улыбнулась.
— Я знаю, кто должен представить дальнюю родственницу лорда Годуина обществу, — промолвила она. — Мой брат вчера вечером свалял дурака, но теперь у него есть возможность искупить свою вину и проявить талант драматического актера.
Глава 37
РОДНЫЕ БРАТЬЯ ИНОГДА ВЕСЬМА СХОЖИ
Том застал брата в комнате за фортепиано. Рис упорно брал аккорд за аккордом, прислушиваясь к их звучанию. Подойдя к инструменту, Том долго стоял молча, пока брат не поднял на него глаза.
— Где Хелен? — спросил Рис вместо приветствия. — Я еще не виделся с ней сегодня.
— Понятия не имею, — ответил Том. — Завтра я уезжаю домой, в приход церкви Святой Марии, Рис.
Граф убрал руки с клавиш.
— Я уже привык, что ты всегда рядом, — промолвил он.
Том хотел опуститься на диван, но он был завален рукописями. Ему пришлось пододвинуть к фортепиано табурет, чтобы сесть напротив Риса.
— Мне надо съездить домой. Я хочу попросить у епископа разрешения сложить с себя духовный сан.
— Этот шаг как-то связан с Линой? — спросил Рис, поглаживая клавиши своими длинными изящными пальцами.
Том от неожиданности потерял равновесие и чуть не упал с табурета.
— Я… то есть… мы… одним словом… да, — запинаясь, пробормотал он.
— А что обо всем этом думает Лина?
— Она не желает выходить замуж за священника, — ответил Том. Он не знал, должен ли просить прощения у брата за то, что берет в жены его любовницу, но в конце концов, поразмыслив, решил не делать этого. — Может быть, мне удастся переубедить ее. Чтобы сложить с себя сан и уйти из церкви, мне понадобится довольно много времени, а я хочу жениться на ней незамедлительно.
Рис удивился. У Тома возникло неприятное ощущение, что перед ним сидит их отец. Он впервые заметил, что Рис был очень похож на старого графа.
— Мне всегда казалось, — задумчиво промолвил Рис, — что хотя тебе и было интересно в Лондоне, но в душе ты стремился вернуться к своим прихожанам.
— Да, я скучаю по ним и знаю, что мне будет не хватать моего прихода. Церковь — мое призвание, — смущенно признался Том. Искренность сейчас казалась ему слабостью. — Но Лина не желает выходить замуж за служителя церкви.
Том старался сделать так, чтобы его слова не звучали оправданием собственной слабости.
— И чем ты намерен заняться, если епископ освободит тебя от служения в приходе?
— Вероятно, я начну работать с сиротами и брошенными детьми, — сказал Том.
— Ты лучше и добрее меня, — промолвил Рис. — Знаешь, отец гордился бы тобой, хотя он старался не выражать свои чувства.
— Единственной эмоцией, которую он разрешал себе проявлять, было презрение, — с горечью сказал Том.
— Я горжусь тобой, Том, — помолчав, произнес Рис. — Ты — хороший человек.
Том взглянул на брата, который, потупив взор, рассматривал клавиатуру. Он почувствовал прилив любви и нежности к нему. Впрочем, он никогда не признался бы Рису в этих эмоциях.
— Значит, ты простил меня за то, что я похитил у тебя любовницу? — тихо спросил он.
— Мне нужен был ее голос, а не она сама. И мне кажется, ты понял это, — ответил Рис. — Услышав ее пение, я загорелся желанием поселить Лину в своем доме, чтобы она пела для меня одного. — Он усмехнулся. — Я вел себя с ней как настоящий ублюдок. Через пару месяцев я осознал свою ошибку, но было уже поздно.
— Я никогда не познакомился бы с Линой, если бы не встретил ее в твоем доме, — заметил Том.
Он хотел остаться приходским священником, но не мог жить без Лины. Том знал, что если она не будет подбадривать его смехом и согревать постель теплом своего прекрасного тела, то он постепенно превратится в старого ханжу.
Рис нажал на одну из клавиш. В тишине комнаты раздался одинокий печальный звук. Постепенно он затих.
— Думаю, мне удастся переманить мадам Фодэр из Королевской итальянской оперы, чтобы она исполнила партию, которую я обещал Лине, — сказал он. — У нее прекрасный голос. — Помолчав, Рис добавил, не глядя на брата: — Я хочу попросить Хелен остаться.
— Остаться жить в доме или остаться с тобой? — уточнил Том. Рис мрачно усмехнулся.
— Ей придется многое мне простить… — пробормотал он.
— Хелен очень любит тебя, — заметил Том.
Рис быстро взглянул на брата и снова отвел глаза в сторону.
— Пойду разыщу ее, — сказал он, вставая. — Я должен показать ей эту музыкальную фразу.
Том тоже поднялся. Вдруг Рис крепко обнял его. Том знал, что старший брат был неразговорчив, предпочитая словам поступки.
Вскоре они оба вышли из комнаты.
Том летел как на крыльях. Наконец-то у него были развязаны руки. Теперь он мог со спокойной совестью просить руки Лины, зная, что Рис не будет возражать против их союза.
В коридоре братья столкнулись с Ликом, выходившим из библиотеки.
— Графиня просила вас зайти к ней, — сказал дворецкий Рису, распахивая перед ним дверь.
— А где сейчас мисс Маккенна, Лик? — спросил Том.
— Она тоже в библиотеке, — ответил слуга.
Братья вошли в комнату, вдоль стен которой стояли книжные шкафы. Они оба походили на своего покойного отца. Но только внешне. Внутренне Том и Рис были похожи скорее друг на друга, чем на старого графа.
Глава 38
ОБРЫВКИ РАЗГОВОРОВ, КОТОРЫЕ ПРОИСХОДИЛИ В ЛОНДОНЕ НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ
— Считай, что это возмездие за твои прегрешения, — с довольным видом промолвила леди Гризелда Уиллоби брату. — Тебе придется в течение месяца терпеть сплетни и слухи за своей спиной. Надеюсь, это научит тебя быть более разборчивым в связях. О Боже, Гаррет! Ты все больше удивляешь меня! Не понимаю, зачем ты связался с Фелицией Сэвилл? Если Хелен Годуин просто скучна, то Фелиция невыносима. Когда я слышу ее противный голос, мне хочется заткнуть уши. Она всегда так громко говорит, что от нее нет никакого спасения!
Мейн буркнул что-то нечленораздельное, а Гризелда едва сдержала улыбку. Она успела хорошо изучить мужчин, несмотря на то что пробыла замужем всего лишь один год. Леди Уиллоби знала, что в трудных случаях они всегда прибегают к грязной брани, поэтому не стала просить брата повторить, что он сказал.
— Вы не можете уйти из церкви, я этого не позволю! — воскликнула Лина.
— Тем не менее я должен это сделать ради вас. Только ради вас!
— Я этого не допущу!
— Но вы же сказали, что не желаете выходить замуж за священника, — промолвил Том, не сводя глаз со своей собеседницы. — Я бы никогда не бросил свой приход. Служение людям — мое призвание. Но ради вас, Лина, я готов на все. Вы — единственный человек, ради которого я могу нарушить свои обеты.
— Мое полное имя Алина, — запинаясь, промолвила она. — Линой называла меня моя мама.
