Анна Рэндол - Грехи девственницы
Но и отрицать их она не могла.
— Я хотела быть с тобой, — прошептала Мадлен, а потом приблизила лицо к Гейбриелу. — Есть гораздо более простой способ положить конец аукциону. Мне будет нечего продавать, если я лишусь девственности.
Глава 31
Глухо зарычав, Гейбриел усадил Мадлен к себе на колени. Несмотря на собственнические объятия, его губы еле заметно коснулись ее губ.
Однако Мадлен была не в том настроении, чтобы сомневаться. Ей было необходимо, чтобы Гейбриел сделал ее своей. Необходимо было утонуть в его объятиях, прежде чем здравый смысл напомнит ей кучу причин, по которым она не должна этого делать.
Мадлен погрузила пальцы в короткие волосы Гейбриела в попытке прижать его к себе.
Однако тот и не подумал повиноваться.
— Ты уверена насчет аукциона? Сегодняшний вечер отнял у тебя много сил, возможно, ты не все продумала до конца.
Мадлен прикусила губу, медля с ответом, но, несмотря на то, что мышцы на его плечах напряглись, он не ответил на призыв.
Ему необходимо было услышать ответ Мадлен.
Девушка улыбнулась, ощутив робость и одновременно небывалую смелость.
— Уверена, что поступила верно.
Губы Гейбриела легонько коснулись губ Мадлен и тотчас же отстранились.
— Значит, ты выйдешь за меня?
«Да!» — хотелось закричать Мадлен.
Но едва только она сделает это, защитная стена, которую она выстроила вокруг своего сердца, окончательно падет. С языка Мадлен сорвалось саркастическое замечание.
— Не знаю. Существует множество причин, по которым я могу отменить аукцион.
Во взгляде Гейбриела вспыхнул гнев. В конце концов, пора прекращать эти словопрения.
Губы Гейбриела накрыли губы Мадлен в неистовом поцелуе. Они пробовали ее на вкус. Делали своей.
Язык молодого человека прошелся по ним, ища входа. Мадлен со стоном повиновалась, упиваясь терпким мужским вкусом. На этот раз он показался еще более опьяняющим. Мадлен думала, что теперь, когда чувство новизны немного притупилось, она сможет контролировать свои эмоции, но когда губы Гейбриела скользнули по ее шее, напряжение в ее теле начало расти с каждым новым поцелуем.
А еще губы мужчины предлагали успокоение и невероятно чувственную близость. Мадлен затихла, боясь лишиться этих совершенно новых и таких чудесных ощущений. Для женщины, постоянно жившей на эмоциональном подъеме, они казались слишком хрупкими.
Гейбриел отстранился и пальцем приподнял подбородок Мадлен.
— О чем ты думаешь?
Мадлен удивленно посмотрела на своего спутника.
— Я знаю, что твоя красота и очарование всегда будут вызывать восхищение других мужчин. — Гейбриел взял лицо Мадлен в ладони. — Но мне необходимо верить, что когда мы будем заниматься любовью, с твоих губ будет слетать только мое имя.
Мадлен стиснула зубы, чтобы не позволить очередному едкому замечанию сорваться с языка. Гейбриел заслуживал лучшего. И она могла дать ему это.
— Я твоя, Гейбриел. Я не хочу никого, кроме тебя. — В словах Мадлен прозвучало смешанное с отчаянием смущение. Но она все-таки произнесла их. Вот, что было важно.
— Так ты выйдешь за меня?
Мадлен набрала полную грудь воздуха и бросилась со скалы вниз головой.
— Да!
Мадлен успела заметить, как широкая улыбка осветила лицо Гейбриела, прежде чем он снова завладел ее губами. Его язык изучал глубины рта Мадлен, как если бы он хотел ощутить и навсегда запомнить ее вкус.
Палец Гейбриела нежно прошелся по груди Мадлен. До ее груди дотрагивались и раньше, но это прикосновение казалось совсем другим, ранее неизведанным. Даже там, у фонтана, оно не было таким же. Стена, защищавшая Мадлен все эти годы, рухнула.
Прикосновение Гейбриела казалось более проникновенным, чем остальные. Более правильным.
Губы молодого человека скользнули по кружевной кромке декольте, где тонкая алая ткань платья соприкасалась с кожей. Мадлен запрокинула голову. Прикосновения пальцев Гейбриела словно бы порождали молнии, а его поцелуи обжигали. Горячая волна, зародившаяся в животе Мадлен, медленно распространялась по всему телу, сопровождаемая чувственным удовольствием.
Экипаж остановился, и Гейбриел запечатлел на губах Мадлен неспешный, полный сожаления поцелуй.
— Наверное, не стоит шокировать твоих соседей.
Но Мадлен не могла его отпустить. А что, если он придет в себя и поймет, что совершил ошибку, сделав ей предложение? Этого она не перенесет. Ей хотелось продлить счастье хотя бы еще на несколько секунд.
— Почему бы и нет? Возможно, это последняя возможность шокировать кого-либо перед тем, как я стану скучной женой полицейского. Я…
— Ты считаешь, что жизнь со мной будет скучной. Гейбриел распахнул дверцу экипажа. Он не отрывал взгляда от Мадлен, когда пронес ее в дом мимо человека, приставленного ее охранять.
Лишь когда они проходили мимо дворецкого, Гейбриел поднял голову.
— Аукцион закончен, Кентербери.
В голосе дворецкого послышались довольные нотки.
— Давно пора, сэр.
Гейбриел поставил Мадлен на ноги возле кровати и отошел назад, боясь, что если останется рядом с ней немного дольше, то просто-напросто ее съест.
Мадлен же не двигалась с места, словно приносимая в жертву девственница. Только в ее глазах горел огонь страсти. Эта соблазнительная жертва не могла дождаться начала церемонии.
— Мадлен?
Девушка усмехнулась.
— Я стараюсь выглядеть респектабельно.
Гейбриел вопросительно вскинул бровь.
— Ну и как же респектабельная женщина ведет себя в постели?
— Я не совсем уверена, но слышала, что она должна страдать, пока ее супруг удовлетворяет свои естественные потребности.
Гейбриел поморщился, представив себе подобную картину. Он будет до конца жизни благодарить Всевышнего за то, что избежал подобной участи.
— Зачем же страдать?
Бравада Мадлен улетучилась, и девушка закусила губу.
— Я не знаю, смогу ли реагировать на происходящее, как респектабельная женщина.
Сердце Гейбриела сжалось при виде неуверенности, написанной на лице Мадлен. К черту разделяющее их пространство! И почему он решил, что для нее так будет лучше? Гейбриел заключил Мадлен в объятия, не желая ее больше отпускать ни на шаг.
— Ты страстная и податливая. Это часть тебя. И мне это очень нравится.
— В самом деле?
— Да. И если ты снова пригрозишь мне стать респектабельной, придется тебя отшлепать. — Как бы в подтверждение слов ладонь Гейбриела легла на округлую ягодицу Мадлен.
Напряжение покинуло женщину, и она прильнула к любимому.
