Элизабет Хойт - Скандальные желания
Гарри строго-настрого приказал им оставаться в доме до тех пор, пока их хозяин не разберется с Викарием. Раньше такой запрет показался бы для нее тяжелым испытанием, но сейчас все было по-другому. У Сайленс не было ни сил, ни желания куда-то ходить и заниматься делами.
За дверью послышался шум, и Мэри Дарлинг подняла голову. Мгновение спустя в гостиную влетела Темперанс.
– Боже правый! Откуда появились эти страшные громилы? – воскликнула сестра.
– Они меня охраняют. – Сайленс виновато глянула на нее. – Их послал Майкл.
– Что ж, ради твоей безопасности я готова на любые жертвы. – Хозяйка дома подошла к ней, и две сестры крепко обнялись. Потом Темперанс отступила и заглянула Сайленс в лицо. – Ну, как ты, дорогая?
– Хорошо, – стараясь подавить дрожь в голосе, ответила она. – Прости, что вторглась к тебе в дом. Мне пока больше некуда идти.
– Не говори глупостей, – ответила Темперанс.
В гостиную вошла служанка с чаем, и сестра кивком головы приказала поставить поднос на столик перед софой.
– Спасибо, Перкинз, – поблагодарила Темперанс и села рядом с Сайленс. А когда служанка ушла, повернулась к сестре и сказала: – Значит, тебе до сих пор угрожает опасность.
– Да. Викарий все еще жив, – вздохнув, проговорила Сайленс.
– Когда ты сбежала из поместья, мы сначала решили, что он тебя похитил.
Сайленс опустила взгляд и тихо проговорила:
– Прости меня, я поступила ужасно.
– Мы несколько часов искали тебя и Мэри, – удивительно спокойным голосом проговорила Темперанс, наливая чай. – Но потом одна из служанок рассказала, что видела тебя из окна с высоким и, как она выразилась, «красивым, словно сам грех» мужчиной. И тогда мы поняли, что произошло. Я хотела сразу ехать в Лондон, но муж меня остановил. – Темперанс искоса глянула на сестру. – Думаю, он боялся, что я могу наброситься на тебя с кулаками.
– Я не хотела, чтобы вы так тревожились, – быстро проговорила Сайленс, – и оставила тебе записку.
– Да, очень туманную, – мрачно заметила Темперанс.
– Майкл просто попросил меня поехать с ним…
– И ты сразу согласилась. – Сестра вздохнула и откинулась на спинку кресла, держа в руках чашку. – Конечно, о нас ты в тот момент не думала.
– Боюсь, ты права, – вполголоса проговорила Сайленс.
Темперанс сделала глоток и продолжила:
– Ты знаешь, что О’Коннор – само воплощение зла, и все равно пошла за ним, стоило ему поманить тебя пальцем.
Сайленс ответила не сразу. Она взяла свою чашку и поднесла ее к лицу, вдыхая бодрящий аромат.
– Я ушла от него, – после паузы сказала женщина.
– Неужели?
Сайленс только кивнула в ответ. Темперанс окинула ее долгим взглядом, а потом вынесла свой вердикт:
– Что ж, я думаю, ты правильно поступила.
Сайленс поставила чашку на стол и опустила взгляд. В гостиной опять воцарилась тишина.
– Разве ты так не думаешь? – спросила Темперанс.
– Я не знаю, – призналась сестра.
– Тогда расскажи, почему ты от него ушла.
Сайленс покачала головой, смотря на чашку с дымящимся чаем и пытаясь подобрать правильные слова.
– Майкл хочет и дальше заниматься разбоем, хотя у него полно денег, чтобы жить в богатстве до конца дней.
– Ты просила его бросить разбой?
– Да.
– Что ж, – и Темперанс сделала еще один глоток, – я бы на твоем месте поступила точно так же. Жить с пиратом – это позор.
– Правда? – Сайленс принялась водить пальцем по ободку чашки. – Я тоже так думала, но это было до того, как мы стали жить вместе.
– А сейчас?
– Сейчас… – Сайленс наклонилась к сестре и пристально посмотрела на нее, пытаясь взглядом передать то, что испытывает сейчас по отношению к Майклу. – …Он для меня не только пират. Да, мир знает его как Красавчика Микки и считает безжалостным речным разбойником. Но я вижу в нем Майкла, мужчину, который любит бабочек и поет своей дочери колыбельные. Он открылся передо мной и рассказал о самых ужасных страницах своего детства. А еще свозил в оперу и сидел там, завороженно слушая музыку. Теперь ты понимаешь? Я не хочу иметь ничего общего с Красавчиком Микки. Но моего Майкла я люблю по-настоящему.
– Даже если он пират? – спокойным тоном спросила Темперанс, пристально глядя на сестру.
Сайленс не стала отводить взгляд. Она еще выше подняла подбородок и ответила:
– Да. Я ненавижу то, чем он занимается. И все равно люблю его.
– Тогда почему ты ушла от него?
– Мне кажется, что Майкл никогда не будет относиться ко мне как к ровне, как к человеку, который достоин уважения и любви, а также имеет право на собственное мнение. Он не желает меняться ради нашего будущего, не хочет вкладываться в отношения. Я просила его выбрать жизнь со мной и Мэри Дарлинг, но Майкл не смог этого сделать. Он выбрал путь пирата.
– О дорогая, – участливо проговорила Темперанс, видя, как у Сайленс задрожали губы.
Она попыталась улыбнуться, но не смогла. И добавила:
– Я люблю его и все время пытаюсь найти способ, как подавить это чувство. Но пока у меня плохо получается.
Ее старшая сестра вздохнула и сказала:
– Ну, я не думаю, что сердцем можно управлять.
– Да, и это чувство совсем не похоже на то, что я испытывала к Уильяму. Тогда я скорей играла в любовь. А сейчас… – и Сайленс на мгновение закрыла глаза, – сейчас меня пугает сила страсти, которую Майкл пробуждает во мне. Я люблю его и одновременно ненавижу. – Сайленс посмотрела на сестру. – Разве такое возможно?
– Не знаю, – ответила Темперанс, – но порой я чувствую примерно то же самое по отношению к мужу. Иногда он делает вещи, которые сводят меня с ума. Но все равно я твердо знаю, что люблю его. А он – меня. – Темперанс задумалась. – А твой пират как к тебе относится?
– Мне кажется… – Сайленс остановилась, чтобы вытереть глаза платком, – … мне кажется, что Майкл любит меня, хотя вслух ни разу в этом не признавался. Его дела говорят сами за себя. В последнее время он был очень нежен со мной, исполнял любой каприз и все время боялся, как бы со мной и Мэри Дарлинг не случилось ничего ужасного. Хоть я сбежала от него, Майкл даже сюда прислал охрану, чтобы мы были под надежной защитой. Ах, если бы ты знала, как замечательно он играет с Мэри. И… – Сайленс запнулась. Конечно, у нее не хватит духу рассказать сестре о том, каким фантастическим любовником оказался Майкл! При мысли об этом она покраснела до корней волос.
– Значит, О’Коннор хорошо обращался с дочерью?
– Да. Если бы ты увидела, как он возится с ней, то не поверила бы своим глазам.
– Может, стоило оставить девочку ему?
