Кэндис Герн - Дело чести
– Кстати, насчет того, что мы вас не знаем, – сказала она. – Это все неправда. Мы с Ба вспомнили вас. – Отжав салфетку, Мэг несколько раз сложила ее и положила поверх кувшина. – Да, я вас помню.
Мэг взглянула на часы, стоявшие на каминной полке, и удостоверилась, что новую порцию опиумной настойки давать еще рано. Поэтому она опустилась на стул, придвинув его поближе к кровати. Она разглядывала своего пациента. Доктор Гартвейт велел держать голову больного в приподнятом положении, поэтому лорд Седжвик был обложен грудой подушек. Его светлые волосы над повязкой растрепались во время сна, придавая ему подкупа-юще мальчишеский вид и напоминая Мэг об их прошлых встречах, когда лорд был полон веселья и обаяния. Однако его лицо, на котором за эти несколько дней уже начала обрастать борода, не казалось слишком юным, особенно когда он хмурился во сне. Мэг разглядывала высокие скулы и длинный прямой нос, а также морщинки в уголках рта, напоминающие о широкой, обаятельной улыбке, которая так часто вспыхивала на этом лице…
– Да, я вас помню, – прошептала она. Какая женщина сможет забыть эту замечательную улыбку, хоть раз обращенную к ней?
Мэг наклонилась и прикоснулась тыльной стороной руки к его горячей щеке. Бог мой, кожа просто пылала огнем! На мгновение у Мэг промелькнула мысль, доведется ли ей когда-нибудь снова увидеть эту улыбку.
– Если вы посмеете умереть у меня на руках, милорд, – проворчала она, – клянусь, я сверну вам шею!
– Постарайтесь удержать его руки! – крикнул доктор Гартвейт. – Я не хочу, чтобы он опять повредил себе ногу!
Терренс и Мэг с трудом удерживали мечущегося в горячке лорда Седжвика, в то время как доктор пытался закрепить шину на его сломанной ноге. Больной уже третью ночь мучился от лихорадки, то бредил, что снова впадал в бессознательное состояние. Он так метался по постели, что сбил ремни, удерживающие на ноге деревянный лубок, и повязка тщательно наложенная доктором, пришла в полную негодность.
– Проклятье! – воскликнул доктор, пытаясь хоть как-то исправить ущерб, нанесенный его кропотливому творению. – Держите его, черт возьми! Этим костям не так-то легко срастись. И следите за его головой, Мэг! Не позволяйте ему метаться. Если швы разойдутся, инфекции не миновать!
Мэг крепко держала левую руку лорда Седжвика, стараясь, что бы она лежала неподвижно, в то время как Терренс держал правую. Несмотря на то что Мэг была сильнее и выше большинства женщин, она была не в силах противостоять виконту, пытавшемуся вырваться из ее рук.
– Проклятье! – пробормотала она, стараясь удержать своего пациента и чувствуя, как от отчаяния и усталости сжимается ее сердце. – Лежите спокойно, милорд! Пожалуйста, лежите спокойно!
Ее слова остались без ответа, больной продолжал в горячке метаться по постели. Тогда, отважно забравшись прямо на кровать, она всем своим весом навалилась ему на грудь и зажала его руку между колен. Слава Богу, что на ней были брюки. Доктор Гартвейт, хорошо знавший Мэг, похоже, вовсе не был шокирован ее позой, столь не подходящей для леди. Она даже могла поклясться, что он пробормотал с другого конца кровати: «Молодец, девочка!» Кажется, всей силой своего веса ей удалось полностью придавить лорда Седжвика к кровати.
– Быстро! – крикнула она Терренсу. – Настойку опия!
Ей удалось удержать лорда Седжвика, пока Терренс с трудом разжал ему зубы и влил в рот несколько капель снадобья.
Лекарство оказало мгновенное действие. Тело виконта враз обмякло, судорожные вдохи постепенно сменились нормальным дыханием. Мэг подняла голову и глубоко вздохнула. В изнеможении закрыв глаза, она слушала, как Терренс и доктор возятся с ремнями на другом конце кровати.
– Теперь все в порядке, Мэг, – услышала она слова доктора. – И с ним тоже все в порядке. Вы держались замечательно, Мэг. Он в полном порядке.
Мэг открыла глаза и почувствовала, что по ее щекам струятся слезы. Бог мой, как же она устала! Последние три дня она почти не спала, выхаживая лорда Седжвика. Как долго еще это продлится? Несмотря на все их усилия, он постепенно терял силы, доводя себя до истощения. Мэг медленно сползла с кровати и опустилась на ближайший стул. Уткнувшись локтями в колени, она спрятала лицо в ладонях. Как долго? Как долго ты будешь нас мучить, негодяй? Сколько еще он сможет выдержать? И если на то пошло, сколько еще сможет выдержать она?
Столько, сколько нужно, сурово ответила сама себе Мэг, поднимая голову и резко проводя по глазам тыльной стороной ладони. Она подошла к столу, стоявшему рядом с кроватью, и, собрав все силы, окунула салфетку в миску с холодной водой. Прежде чем начать протирать лицо лорда Седжвика, она слегка провела влажной тканью по своим щекам.
– Бог мой, он по-прежнему такой горячий, – пробормотала она.
– Да, – ответил доктор, наклоняясь над своим пациентом, – все мои усилия, затраченные на лечение ноги, будут бесполезны, если в ближайшее время нам не удастся остановить лихорадку.
– Что мы еще можем сделать, доктор? – спросила она.
– Вы и так делаете все возможное, Мэг, – ответил он, забирая салфетку из ее рук. – Вы проявили замечательную стойкость и сострадание, особенно если учесть, что этот джентльмен вам практически незнаком. Вы заслуживаете похвалы. Лучшей помощи я не мог бы и пожелать. Спасибо вам, Мэг, а также сэру Терренсу и вашей бабушке. Вы все мне очень помогли. – Доктор Гартвейт легким движением провел рукой по лицу и шее лорда Седжвика, затем наклонил его голову набок и проверил повязку на лбу. – Он очень крупный мужчина, – задумчиво добавил доктор, – выше среднего роста, поэтому без вашей помощи я бы не справился.
Он вернул Мэг влажную салфетку и слегка приподнял ее опущенный подбородок костяшками пальцев. Девушка посмотрела на доктора и увидела ободрение и надежду в его мягких карих глазах. Она слабо улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. Он был таким приятным человеком, лишь немного старше Терренса. Одно время Мэг думала, что он проявляет к ней серьезный интерес, и это открытие ее обрадовало: доктор нравился ей. Никто в Торнхилле, кроме, пожалуй, Ба, не обсуждал с ней таких тем. Но даже Ба считала, что сельский доктор не может быть привлекательным для Мэг. Впрочем, все это было неважно, ведь доктор Гартвейт не проявлял к Мэг совсем никакого интереса. Он просто был очень вежлив с ней – не более, чем лорд Седжвик шесть лет назад.
– Ему необходим покой и холодные компрессы, – сказал ей доктор. Повернувшись к Терренсу, он добавил: – Старайтесь сдерживать его во время приступов лихорадки. Мы больше ничего не можем предпринять. К сожалению, снег уже сошел, и мы не можем обложить им нашего больного. Нельзя опустить его в холодную ванну, не потревожив больную ногу. Боюсь, нам остается только ждать.
