Линда Кук - Вслед за луной
— Что ты наговорил этой даме? — осведомился Матье. — Не далее как сегодня утром она появилась во дворе крепости и удостоила каждого из нас долгим, пристальным взором. Некоторые из мужчин решили, что она не в своем уме, а другие уже начали надеяться, что ей нужно нечто большее, чем просто телохранители.
— Она искала себе телохранителей? Я ведь предупреждал ее о том, чтобы она никому не доверяла!
—Нет. Вдова просто осмотрела каждого из нас и поговорила с теми, кого не смогла узнать. Должен признаться, ее расспросы доставили мне несколько неприятных минут, однако она ни о чем не догадалась.
— А аббатство? Она по-прежнему собирается лично отвезти пожертвования в аббатство Святого Мартина?
— Трудно сказать. Она выбрала себе четырех человек для эскорта и велела им быть готовыми завтра к полудню покинуть замок, как только приедет мессир Молеон, чтобы сопровождать ее в аббатство. Кроме того, она говорила с конюшими насчет своей кобылы. Ее золовка, девица Агнес, тоже поедет туда вместе с ней.
Паэн швырнул в кусты упавшую ветку.
— Если эта женщина всерьез рассчитывает бежать из замка, покинув его стены в сопровождении всего одного рыцаря, молоденькой девушки и четырех охранников, которые, по всей вероятности, находятся на содержании у ее недругов, она не проживет и дня. Или она намерена скрыться раньше?
— Вполне возможно, — задумчиво протянул Матье. — Сегодня утром она довольно долго суетилась возле конюшни, проверяя, на месте ли седло и в порядке ли седельные сумки, — она, мол, не хочет потерять по дороге кошелек с пожертвованиями. Парни с конюшни уже начали на нее дуться — по их словам, прежде она всегда им доверяла.
Паэн нахмурился:
— Она может сбежать уже этой ночью, когда дозорные будут, как обычно, дежурить возле своих костров.
— Или завтра, по дороге в аббатство. Вероятно, она выбрала себе в провожатые людей, которым у нее есть основания доверять, и как только они отъедут на достаточное расстояние от Рошмарена, она прикажет им доставить ее к берегу моря.
— Я уже говорил ей, что в течение двух последних ночей они оставляли ее без охраны. Наверняка по крайней мере некоторые из ее людей подкуплены, если не все.
— И что, твои слова на нее подействовали? Паэн покачал головой:
— Трудно сказать. Она выслушала мое предостережение и, кажется, приняла его близко к сердцу. Однако, похоже, отказалась последовать моему совету.
— Я же говорил тебе, Паэн! Если бы ты послал к ней какого-нибудь монаха из аббатства Святого Мартина, ты бы избавился от необходимости лазать по стенам, а даму — от лишнего страха. Женщины обычно склонны прислушиваться к духовным лицам.
— Я не хочу вмешивать в это дело монахов аббатства. Не забывай, Матье, что я прекрасно знаю это место и у меня свои причины проявлять осторожность. А теперь расскажи, что делала вдова, покинув двор конюшни. Заперлась у себя в спальне?
— Прибыл мессир Адам Молеон. Вдова встретила его у ворот и проводила в зал, где его уже ждала сестра Мальби.
Ходят слухи, что Агнес Мальби и Молеон скоро объявят о своей помолвке.
— Теперь многое становится понятным. Не исключено, что Молеон хочет видеть вдову Мальби мертвой, чтобы расчистить себе дорогу к наследству невесты.
— Ты думаешь, это он? Паэн покачал головой.
— Нет. Это было бы слишком просто. Чутье подсказывает мне, что ее враг находится далеко отсюда, хотя у него есть свои люди в стенах Рошмарена.
— Но зачем ее убивать? Она слишком молода, чтобы иметь врагов.
— Молю Бога, чтобы мы никогда об этом не узнали. Как только она окажется за воротами замка, мы позаботимся о том, чтобы она благополучно добралась до побережья. Если нам повезет, она сядет на корабль, отправляющийся в Англию, и никогда больше сюда не вернется. Только так она сможет спасти свою жизнь.
— Было бы гораздо проще увезти ее с собой прошлой ночью. Паэн вздохнул.
— С такой, как она, не так-то просто договориться. Она на редкость проницательна и держится настороже, даже при обычном разговоре.
Матье отвязал своего коня от ствола дерева.
— Тогда ей не составит труда самой покинуть Рошмарен.
— Это как сказать. Вдова никому не доверяет, но может переступить через свои подозрения, когда начнет действовать. — Паэн, придержав коня Матье, ждал, пока тот неуклюже вскарабкается в седло. — Возвращайся в замок и не спускай с нее глаз, — приказал он.
— Когда она решит бежать, я буду следовать за ней по пятам.
* * *Еще никогда за все годы его детства ночь Самхейиа не была такой холодной, а небо — таким ясным. Серебристый лунный поток озарял главную башню замка Рошмарен и делал белой лесную тропинку в тех местах, где темный полог деревьев приоткрывался, пропуская свет.
Обитатели Рошмарена, свято верившие в то, что в эту ночь мертвые встают из своих могил, испытывали нарастающее беспокойство по мере того, как луна поднималась все выше и выше.
Следуя старому обычаю, самые молодые и дерзкие из мужчин Рошмарена — те, у кого не было ни жен, ни детей, чтобы присматривать за ними в эту страшную ночь, — разожгли огромный костер под стенами замка, на расстоянии полета стрелы от сулившей им относительную безопасность небольшой часовни. Этот костер, намного превосходивший те, которые пылали во внутреннем дворе замка и рядом с караульными будками возле ворот, должен был указать путешественникам вход в Рошмарен и помочь им благополучно добраться до его стен, если они случайно заблудятся в лесу.
* * *Судя по всему, вдова всерьез подумывала о бегстве. Впервые за все те ночи, в течение которых Паэн наблюдал за ее комнатой, ставни на окнах были открыты и ярко пылающий огонь в камине озарял далекие стены комнаты мерцающим золотистым светом, как будто хозяйка замка спокойно расположилась у своего уютного, встроенного в стену очага. У всех, кто в этот миг наблюдал за ее окном, должно было сложиться впечатление, что вдова Мальби решила в ночь Самхейна оставаться в своей спальне.
Паэну не пришлось долго ждать. Вскоре после наступления темноты, когда напускная храбрость дозорных у костра уже начала понемногу их покидать, в огромных воротах Рошмарена мелькнула чья-то бледная тень. Серая кобыла со своей закутанной в плащ ношей незаметно миновала ворота и устремилась вперед, бесшумно переступая копытами.
Старший из дозорных поднялся с места и встал посреди дороги, повернувшись спиной к мерцающим языкам пламени, жар которого делал теплее холодную осеннюю ночь.
— Это англичанка, — донеслись до Паэна приглушенные голоса сторожей. — Не иначе как у вдовы с горя помутился рассудок.
В следующее мгновение вдова исчезла, свернув с дороги в чащу леса. Леса, полного призраков.
