Барбара Картленд - Беглецы-влюбленные
Должно быть, одна из тех женщин, которых не одобряла ее матушка.
– Он – жестокий человек, и он мне совсем не по душе, – говорила эта женщина. – Вполне могу поверить всем рассказам о том, как он обращался со своей женой. По слухам, он заколотил ее до смерти!
– Ну, этому я не верю! – сказала ее подруга. – Но я слышала о его жестокости по отношению к лошадям и о том, в каком страхе он держит мальчиков-конюхов!
Не задумываясь, Харита воскликнула:
– Нет… я конечно… не выйду… за лорда Стилбэри! Он… ужасный и слишком… старый!
– Да ты понимаешь, что говоришь? – ужаснулся сэр Мортимер. – Стилбэри – один из самых влиятельных людей в Оксфордшире! Он очень богат, а его дом и поместье больше моих!
– Меня не интересуют его владения, – протестовала Харита. – Как могу я выйти замуж за человека, который по возрасту годится мне в деды и который, говорят, был так… жесток к своей жене, что она… умерла от… его обращения с ней!
– Сплетни! Только такие глупые маленькие девчонки и слушают такие сплетни! – кричал Мортимер. – Как смеешь ты, девчонка без гроша за душой, отказывать человеку такому выдающемуся и такому богатому? Да ты же будешь иметь все, о чем только можно мечтать, ты будешь обеспечена до конца своих дней!
– Мне не нужны ни его деньги, ни его положение, – отпарировала Харита. – Когда я буду выходить замуж, что, надеюсь, случится… когда-нибудь… я выйду по любви… как моя мама… вышла за моего… отца.
Уже произнеся эти слова, она поняла, что сказала их напрасно.
– И что любовь к твоему отцу дала ей? – спросил сэр Мортимер. – Арендованный домик в Портсмуте, не превосходивший размером свинарник.
– Но мы были… счастливы там, – вспыхнула Харита.
– Счастливы? – фыркнул сэр Мортимер. – Ты и твоя мать, в жалком тряпье, с едой, которой не прокормишь и цыпленка, и с единственным, что ждало вас в будущем, – нищетой!
Он закипал все больше, продолжая:
– Нищета – да, это точное слово – нищета!
Он кричал это ей в лицо и Харита встала из кресла.
– Вы можете насмехаться над домом, в котором мы жили вместе с отцом, когда он не был в море, – спокойно сказала Харита, – но мы были очень, очень… счастливы.
– Значит, ты еще более слабоумная, чем я думал! – сказал сэр Мортимер. – Ты не осознаешь, что к этой жизни ты вполне можешь вернуться, если откажешься от предложения Стилбэри!
– Именно это я и намерена сделать, – спокойно сказала Харита, – так что, пожалуйста, скажите ему, что хотя его… предложение для меня… большая честь, моим ответом будет… «Нет»!
Сэр Мортимер злобно уставился на нее.
Затем он запрокинул голову и разразился диким хриплым смехом, в котором не было ни капли веселья.
– Неужели ты действительно думаешь, глупая маленькая дурочка, – сказал он, – что я позволю тебе отказать такому человеку, как Стилбэри? Ты примешь это предложение и еще на коленях будешь благодарить Бога за него.
Ему вновь удалось распалить себя до очередной вспышки гнева:
– Чем, кроме хорошенького личика, ты можешь привлечь мужчину? У тебя нет ни пенни – ты понимаешь это? У тебя нет ни единого пенни, ничего – кроме того, что я даю тебе.
Он кричал все громче:
– Стилбэри, помоги ему. Господь, влюбился в тебя до безумия! И, видит Бог, я не намерен открывать ему глаза на то, какой ты надоедливый, неблагодарный маленький звереныш!
Харита повернулась, намереваясь выйти, но сэр Мортимер заорал:
– Ты останешься здесь и выслушаешь то, что я скажу тебе! Я хочу разъяснить тебе все раз и навсегда – я принял предложение Стилбэри и он приедет к тебе завтра, чтобы условиться о дне свадьбы!
– Я не выйду… за него! Никогда! – закричала Харита. – Я считаю его… отвратительным и я… не желаю… умереть, как умерла его первая жена… из-за его… жестокости!
– Если ты именно этого боишься, – усмехнулся сэр Мортимер, – тогда я знаю, как поступить с тобой, моя девочка! Пойми как следует одно…
Он уставил на нее свой толстый палец со словами:
– Если ты откажешься принять Стилбэри завтра, я буду колотить тебя каждый день, пока ты не сделаешь этого! Не заблуждайся, если мне бесчувственной придется нести тебя к алтарю – я сделаю это!
Говоря это, он придвигался к ней все ближе.
Вскрикнув от ужаса, Харита повернулась и выбежала из комнаты прежде, чем он успел остановить ее.
Она захлопнула за собой дверь.
Пробежав по коридору, ведущему в холл, она кинулась вверх по лестнице.
Очутившись в своей спальне, она закрыла дверь и заперла ее.
Потом она бросилась на кровать и зарылась лицом в подушки.
Неужели все это наяву?
Наверное, это какой-то странный кошмар, и она сейчас проснется.
Как может она стать женой старика?
Чем больше она думала о нем, тем яснее понимала, что он злобен и жесток, что он именно таков, как о нем говорят.
Хотя от одних мыслей об отчиме ее бросало в дрожь, она знала, что лорд Стилбэри будет вызывать у нее куда больший ужас.
Каждый раз, когда по приезде к ним в дом он пожимал ее руку, ее охватывало отвращение.
Его рука казалась холодной и липкой, и в нем было нечто такое, от чего вся она невольно съеживалась.
– О… мама… спаси меня! – шептала она. – Спаси меня… спаси меня! Как могу я… жить… с человеком… к которому чувствую… отвращение?
Она думала о том, как он бил свою жену и как жестоко обращался с лошадьми.
Затем она вспомнила угрозы отчима.
После того как он побил ее однажды, он пообещал ее матери, что этого не повторится больше.
Но ее матушки больше нет.
Она была совершенно уверена, что в своем стремлении породниться через эту женитьбу с лордом Стилбэри он не только будет ее бить, но и проделает это со злобным удовольствием.
Она слишком хорошо знала тот блеск в его глазах, когда он тем или иным способом унижал ее.
Но не могло быть ничего более унизительного, нежели его побои.
А он, несомненно, исполнит свою угрозу, лишь бы добиться своего.
«Я не могу… вынести этого! О… Боже… я не могу… вынести этого!»– шептала она.
Харита думала о своем отце и о том, как озарилось лицо ее матери в предсмертный миг.
И тогда как будто отец заговорил с ней и указал, что надо делать.
Она только удивлялась, что не подумала об этом раньше.
Харита медленно поднялась с кровати.
Надо убежать до того, как лорд Стилбэри заявится завтра после обеда.
Она прошла через комнату и встала перед окном.
Дневная жара уже спала, тени становились все длиннее.
Птицы уже начали устраиваться на ночлег.
Все казалось спокойным и неизменным, в то время, как ее мир словно перевернулся и разбился вдребезги.
«Что… мне делать… куда… пойти?»– спрашивала она и ждала ответа.
