Мария Баррет - Обесчещенные
– Рай?
Джагат замер.
– Рай? Отвечай!
Глазок в двери был откинут, стражник заглянул в камеру:
– Рай?
Джагат хрипло отозвался. Стражник двинулся дальше. Он никогда не делал обхода до заката, но сегодня он отключился, заснул прямо на посту и, очнувшись, обнаружил, что уткнулся головой в стол. Раньше с ним этого никогда не случалось, и он нервничал.
Успокоенный тем, что все в порядке, стражник удалился на свой пост. Джагат постоял, растирая ноги, и вернулся к отцу.
«Я не могу оставить его, – подумал он, становясь на колени и обмакивая тряпку в воду, – я не могу!» Отчаяние пронзило его. Но когда он положил руку на лоб отца, то осознал, что сможет. Его отец был мертв.
– Господин Нанда, я не понимаю, какое отношение ко мне имеют эти постановления магараджи! – Полковник сидел во главе длинного обеденного стола и глядел через весь стол на индуса. Была б его воля, он швырнул бы Нанду в тюрьму ко всем остальным, но этот человек имел слишком большие связи по всей стране, и полковник не осмеливался. – Я был бы благодарен, если бы вы перестали отнимать у меня время! – прорычал Милз.
Нанда поклонился, скосив взгляд в окно.
– Но, полковник, магараджа хотел бы вашего одобрения. Он не хочет выглядеть… – Нанда оборвал речь. Он разглядел солнечный зайчик в окне и вздохнул с облегчением. – Он хотел бы действовать правильно, сэр. – Сигнал был, и, значит, Малике все удалось. – Возможно, я могу его уверить в вашем одобрении? – Он умудрился долго говорить ни о чем и теперь хотел удалиться.
– Да, да! Если это все, то да! Ради Бога, дай мне поработать!
– О, благодарю от всего сердца, господин полковник! – Склонившись, Нанда попятился к двери. – Благодарю за прием.
Он глянул снизу вверх на полковника и увидел, что тот уже забыл о нем. Нанда не обиделся. Он получил то, за чем пришел, – полковник потерял пятнадцать минут. Улыбаясь про себя, Нанда вышел из комнаты.
Небо было черным. Низкое, темное облако полностью затянуло его, заслонило луну и звезды, отрезало свет; горячий воздух застыл возле земли, увлажняя ее.
Джагат Рай сидел, держа холодную руку отца, и глядел через зарешеченное окно на черное небо.
Он ждал. Он не знал, как долго он вот так сжимал отцовскую руку, он не ощущал ничего, кроме тишины. Тишина обволакивала. Он ждал крика орла с таким напряжением, что все тело окаменело и, казалось, готово ждать вечность.
Затем дважды раздался крик. Первый раз он был приглушен, смягчен облаком, второй раз ясен и чист, как если бы птица кружила над головой. Это был сигнал – они пришли за ним. Джагат посмотрел на отца, поцеловал его ледяной лоб и погладил по лицу. Затем встал, вытащил нож из-за пояса и подошел к двери. Изо всех сил он забарабанил кулаками в дверь и стал звать стражу. Он кричал, что его отец умер, так как это был единственный способ открыть дверь. Как только охранник вошел в камеру, Джагат бросился на него сзади и мгновенно перерезал ему горло.
Нанда тоже ждал. Вместе со слугой он сидел на обочине дороги поддеревьями и каждые несколько минут глядел вдаль. Они были в сорока милях к западу от Морапура, на границе с соседним княжеством. Далее дорога шла на Балистан, который не был под британской юрисдикцией.
И вот вдали показалось облако пыли. Он поскакал навстречу всадникам и, заметив, что их только двое, перешел на шаг.
– Джагат? – Он узнал сына своего друга. – Что случилось? Отец?..
Джагат опустил голову. Он не мог взглянуть на Нанду.
– Умер? – Нанда дотянулся рукой до юноши. – Что?.. – Он увидел боль в его глазах и остановился. – Идем, ты должен передохнуть… – Повернув лошадь, он поехал к слуге, ждавшему со свежими лошадьми.
Слуга поставил котелок с водой на огонь. Джагат сидел возле костра, и лицо его, озаренное пламенем, казалось намного старше, чем должно быть в восемнадцать лет. Он молча пил чай, с облегчением думая, что может пить его, не чувствуя себя виноватым. В отличие от отца Джагат в тюрьме ел, чтобы выжить, но каждый кусок был для него падалью, так как его готовили не по правилам его веры.
Нанда глядел, как Джагат пьет, и печаль от потери друга отягощалась глубокой жалостью к юноше. С помощью магараджи он спас ему жизнь, но потерял Рай очень много. Британское правительство конфисковало его наследство, он никогда не сможет жить на родине. Он избежал казни, но Нанда не был уверен, что это лучше, чем постыдная жизнь изгнанника.
– Джагат?
Юноша взглянул на Нанду.
– Время ехать. Ты должен пересечь границу до того, как тебя хватятся.
Джагат не шевельнулся.
– А мама, где она?
– Она в безопасности, скрывается, и будет ждать, когда ты пришлешь за ней. – Нанда встал. – Пожалуйста, Джагат, поезжай!
Джагат кивнул и медленно поднялся. Они пошли к лошадям, а слуга стал гасить костер и уничтожать его следы. Мужчины поглядели друг на друга, и Нанда обнял юношу:
– Джагат, ты отомстишь за это убийство, ты найдешь способ.
Джагат прижался к Нанде, ощутив себя ребенком.
– Я знаю… – Голос его дрогнул, и он отвернулся.
– Вот. – Нанда подал ему кожаный кошелек. – Документы, письма магараджи, деньги… – Он подождал, пока Джагат поймет сказанное, а затем вытащил пакет. – Джагат, когда солдаты ушли, твоя мама вернулась в дом… – Он увидел, как юноша вздрогнул, ужаленный мыслью, что дом разграблен. Нанда дал ему прийти в себя. – Это она нашла и хотела, чтобы ты взял с собой. – Он развернул пакет и положил на ладонь маленькую драгоценную птичку, возможно, самую изящную вещицу из сделанных Индраджитом. Джагат взял ее. – Вторая исчезла, а эта…
– Все, что осталось! – гневно вскрикнул Джагат. – Это! – Он сжал птичку в кулаке и взглянул на Нанду. – Вот оно, британское правосудие, в которое верил отец.
Нанда услышал холодную ярость в его голосе, и его сердце забилось. Ярость мальчику пригодится.
– Да, – прошептал он настойчиво, – это британское правосудие, благодаря которому погиб твой отец! – Он сжал руку Джагата. – Помни это, – внушал он, – каждый раз, глядя на птичку, вспоминай об этом! – Нанда хлестнул лошадь, Джагат поскакал.
– Скачи быстрее ветра! – крикнул Нанда.
Юноша оглянулся. Его взгляд был так похож на отцовский, что сердце Нанды екнуло.
– Давай! Вперед! – закричал он.
Вглядываясь в темноту, он смотрел вслед всаднику, пока тот не превратился в крошечную точку на горизонте, а стук копыт не растворился в шорохах ночи.
Часть II
Глава 6
Лондон, март 1965 года
Длинный черный «бентли» Мишеля Харви подъехал к сектору вылетов аэропорта Хитроу. Водитель вышел, позвал носильщика и открыл багажник. Багаж был погружен на тележку, носильщик повез его на регистрацию, а водитель сел обратно. Взглянув в зеркало, он обнаружил, что стеклянная перегородка в машине поднята, и стал ждать дальнейших указаний, глядя прямо перед собой.
