Кэндис Кэмп - Вершина счастья
Ослепительная незнакомка о чем-то оживленно щебетала, и ее маленькая белая ладошка лежала на руке Харли. Сей жест мог бы быть и дочерним, но Девлия заметил теплую краску лица, особый изгиб рта и понял, что она спит с Дэниэлом. Какая, должно быть, досада для нее прозябать в постели старика. Значит, другая, скорее всего, дочка, а не жена. Но рыжеволосая не может быть ее матерью.
— Марш вперед! — рявкнул Джексон позади Джереми и толкнул его в спину ручкой кнута. Девлин тут же напрягся. До того как попасть на корабль, он бы развернулся и врезал наглецу за оскорбление. Но с тех пор ему пришлось многому научиться. Втянув воздух, Джереми подавил гнев и пошел по дорожке, которая, огибая парк, вела к надворным постройкам. Крошечные кусочки ракушек впивались в голые ступни, но он почти не замечал этого, вдыхая аромат цветов, растущих по другую сторону живой изгороди.
Джексон указал на боковую тропинку, ведущую к постройкам — конюшне, кладовой, кузне, зернохранилищу, цистерне для воды и другим, о назначении которых Джереми просто не догадывался.
Когда Харли покупал его, он объяснил, что «Мшистая заводь« — огромная плантация, где работают только черные рабы, а Девлин будет единственным наемным работником.
По количеству хозяйственных построек Джереми видел, что здесь действительно размещается целая самостоятельная империя.
— Джексон! — послышался голос Харли. — Оставь Девлина здесь. Ну, вот этого… Белого… Я хочу поговорить с ним. Джереми остановился и обернулся. Надсмотрщик злобно посмотрел на него и подтолкнул остальных в спины, чтобы хоть как-то компенсировать разочарование: ведь новенького забирали из-под его власти. Харли оставил женщин и зашагал к нему, остановился в нескольких футах, вытер вспотевшее лицо и взмахнул рукой:
— Иди сюда, мальчик. Давай-ка присядем в саду.
Джереми последовал за ним, и Дэниэл опустился на каменную скамью. Девлин остался стоять, широко и твердо упираясь ногами в землю и сцепив за спиной грязные пальцы. Он уже научился не садиться, когда это делали другие. Как и все остальные уроки, этот дался ему крайне тяжело. Доказательство тому — кровоподтеки на плечах и вдоль позвоночника. Харли бросил на него испытующий взгляд, прикрыл глаза от солнца ладонью и нетерпеливо указал на другую скамью.
— Садись, садись, .. Мне совсем не хочется свернуть себе шею, чтобы видеть тебя.
Джереми присел на указанное место и принялся ждать, когда заговорит хозяин усадьбы, наслаждаясь цветами и благоуханием сада. Как же давно ему не приходилось бывать среди красот природы! Неужели в Англии цветы пахнут так же сладко? Может, он просто забыл, или здешние растения, как и все остальное, пышнее и ароматнее?
Голос Харли вывел его из состояния задумчивости.
— Я определяю тебя на конюшню. Как я понимаю, Девлин, тебе знакома такая работа.
— Да, я знаю лошадей.
— Сэм — старший конюх… Будешь подчиняться ему, хоть он и раб. Тебя, по-моему, тошнит от чернокожих? — он усмехнулся. — Со мной происходило то же самое, когда я приехал сюда. Ты к ним привыкнешь и даже обнаружишь, что их женщины по-своему чертовски хороши. Но! — Хозяин предостерегающе поднял палец. — Учти! Сие к делу не относится. Так… А теперь мне хочется поговорить с тобой о побеге, вернее, о его возможности. — Джереми и бровью не повел, скрывая удивление, хотя в животе все сжалось при этих словах. — Я знал, что такой человек, как ты, будет думать об этом: не с твоим характером находиться в услужении. Лишь только я увидел тебя, мне сразу понравилась твоя независимость. Ты не из робкого десятка… Сломленный человек не подходит для моего хозяйства. Но я очень прошу тебя не убегать. Тем более что в конюшне ты долго не задержишься, да и в поле тоже не отправишься — оно убивает белого мужчину намного быстрее, чем черного. Словом, у меня для тебя найдется кое-что получше,
— Что именно? — поинтересовался озадаченный Джереми.
— Ну, пока я не могу сказать этого. Мне нужно немного понаблюдать за тобой, убедиться, что у тебя есть именно те качества, которые, как мне кажется, я успел заметить в тебе. В принципе, что я знаю о тебе? Ты разговариваешь, словно джентльмен… В чем, кстати, приходится сомневаться. По крайней мере, здесь ты им не будешь…
— Нет, конечно, я не джентльмен, — с горечью в голосе отозвался Девлин.
— Что ж, мне, собственно говоря, сие без разницы — я и сам не отношусь к их числу. Но меня считают хорошим и искусным работником, мне известно, как делать деньги. Подозреваю, ты того же поля ягода. В любом случае, я должен изучить тебя, убедиться в правильности своего выбора.
— Следовательно, я буду жуком, которого вы пришпилили к картонке… Теперь вы начнете изучать, как он начнет корчиться и извиваться на булавке.
— Гм… Не соверши ошибку, подумав, что я всего лишь сумасшедший старик. Это далеко не так. Но я и не мягкотел: могу отправить в поле к Джексону и сломить твою волю без малейшего сожаления. Пожалуйста, не забывай об этом. Но хочется, чтобы ты знал одно — впереди есть прекрасные возможности проявить себя в полной мере… Разумнее не пытаться совершить побег. Тем более, мы все равно тебя поймаем. Первые недели человеку здесь трудно дышать, а не то что бегать. — Харли встал. — А сейчас я отведу тебя на конюшню.
Джереми отправился вслед за хозяином, недоумевая, как Дэниэл догадался, что он уже строит планы о том, чтобы удрать отсюда. В принципе, старик прав: все здесь слишком странно и чуждо. Девлин даже не представлял, куда в случае чего идти и каким образом. Да и физически он не готов к такому шагу, потому что не привык к климату и очень ослаблен переездом. Ничего, пройдет какое-то время, все придет в норму, и тогда уж Джереми не упустит своего шанса. Что бы там Харли ни говорил, он не намерен торчать в этой усадьбе в надежде, что старый хрыч предложит ему лучшую работу, чем уход за лошадьми. Труд слуги в любом его проявлении не для Джереми Девлина.
Лидия Чандлер, усаживаясь в обтянутое дамастом кресло красного дерева, обмахивалась веером.
— Ну и ну… Для сентября действительно жарковато. Тебе не кажется, Мередит? — Пожалуй. Хотя я живу здесь всю жизнь и легче переношу подобные явления природы, чем ты, сегодня и правда теплый день.
Уитни ходила взад-вперед, волнуясь и нервничая, но не замечала своего возбужденного состояния.
— Я завидую тебе, — с чувством отозвалась Лидия. — Боже, прошла целая вечность с тех пор, как вы уехали… Ты не можешь представить себе мою радость… У меня прямо мороз по коже, когда вспоминается мое одиночество здесь да еще в окружении этих рабов! Рабов и Джексона, который вечно пялит на меня свои глазищи.
— Он беспокоил тебя? — удивленно спросила Мередит. — Скажи Дэниэлу, и он немедленно прогонит его.
