Кэти Максвелл - Твоя навсегда
Саманта тряхнула головой. Ей до ужаса надоела болтовня сестер. Они могут трещать без умолку с утра до вечера. Она вдруг с ужасом подумала о том, что, если покорится своей судьбе и переедет к ним в дом, то сойдет с ума в первый же день.
Словно прочитав ее мысли, мисс Мейбл сказала:
– Вы уже подумали насчет переезда к нам? Вы согласны жить с нами?
– Да, – перебила ее мисс Хетти. – Мы с нетерпением ждем вас. У меня так болит левое колено…
– Эта ужасная боль в спине просто сводит меня с ума, – перебив сестру, заявила мисс Мейбл.
– О да, у тебя действительно сильно болит спина, – согласилась мисс Хетти. – Но мое больное колено мешает мне ходить, – пояснила она и для большей убедительности начала прихрамывать. – Было бы просто прекрасно, если бы вы переехали к нам. Мы бы навсегда забыли о своих недугах и болезнях. Правда, сестра?
– Что ж, я уже почти приняла решение, – уклончиво ответила Саманта.
– Наша община давным-давно все решила за вас, – сказала мисс Мейбл.
– Точно, – подтвердила мисс Хетти. – И теперь мы ждем не дождемся, когда вы переедете к нам. Это будет чудесно – три уважаемые старые девы, живущие в мире и согласии.
Этот огромный мир сразу же показался Саманте маленьким и душным. Она вдруг ясно осознала: то, чего она больше всего боялась (прожить свою жизнь в одиночестве и умереть в одиночестве), все-таки случится. Переезд в дом сестер Дойл не спасет ее от одиночества. Все в деревне сторонились сестер.
Последний год был не из легких, однако дальнейшая жизнь казалась еще более мрачной и тяжелой.
К счастью, они уже подошли к гостинице, и Саманте не пришлось отвечать на вопрос мисс Дойл. Она постаралась поскорее проскользнуть в таверну через узкую дверь.
Все считали, что гостиница «Медведь и буйвол» приносит своим владельцам приличный доход. Она была единственным местом, если не считать церкви, где могли собраться жители Спраула и ближайших окрестностей. Джон Седлер и его семейство слыли людьми гостеприимными. К тому же они были большими любителями всякого рода сплетен. А если владельцы публичного заведения обладают такими великолепными достоинствами, то и само это заведение просто не может не нравиться посетителям.
Естественно, в «Медведе и буйволе» знали всё о том, что происходит в Спрауле, и все эти ценные сведения тут же передавались сестрам Дойл.
Джон Седлер встретил Саманту прямо возле двери, и она кивком поздоровалась с ним. Хозяин гостиницы был явно чем-то встревожен.
– Как я поняла, у вас здесь кто-то заболел?
– Да, да, – ответил он и повел Саманту через общий зал с выбеленными стенами и огромным камином. Здесь не было ничего, кроме деревянных столов и скамеек. – Мисс Мейбл, мисс Хетти, не будете ли вы так любезны присесть за стол? Томми сейчас принесет вам по кружке горячего сидра.
– Это было бы просто замечательно, – сказала мисс Мейбл, – однако нам хотелось бы увидеть этого Марвина Брауна.
– Да, да, мы хотим на него посмотреть, – поддержала мисс Мейбл ее сестра, и они обе пошли за Самантой и хозяином гостиницы к лестнице, которая вела на второй этаж. Именно там располагались комнаты для гостей.
Мистер Седлер пожал плечами. Он знал, что если сестры Дойл хотят что-то узнать, то остановить их практически невозможно.
– Мисс Нортрап уже пришла? – крикнула его жена.
– Да, миссис Седлер, она уже здесь, – ответил ее муж. Берди Седлер вышла из кухни, которая была расположена за общим залом. – Как хорошо, что вы пришли, мисс Нортрап! Мы очень боимся, что этот человек подхватил какую-то заразу.
– Когда он заболел? – спросила Саманта, пока супруги Седлер вели ее вверх по узкой лестнице. За ними следовали сестры Дойл и Томми, испуганно жавшийся к своей матери.
– Мы слышали, как он… – сказал мистер Седлер и сделал выразительный жест рукой. – Это было глубокой ночью. Похоже, что он вернул назад все, что выпил. И даже больше. Его так сильно тошнило, что все в доме слышали. Он выглядел как обыкновенный пьянчужка – ноги заплетаются, глаза красные. Мы успели рассмотреть его, когда он спустился вниз за второй бутылкой.
– Он – пьяница, понятно? – сказала мисс Мейбл, толкнув Саманту локтем в спину.
– Тише ты, – зашипела ее сестра.
– Он что-нибудь ел? – спросила Саманта, не обращая внимания на комментарии двух своих спутниц. Они поднялись по лестнице и оказались в маленьком коридоре. На втором этаже было всего три комнаты. Мистер Седлер остановился возле одной из них.
– Вообще ничего, – ответила миссис Седлер. Саманта нахмурилась.
– Почему вы считаете, что он серьезно болен? Может быть, ему стало плохо из-за того, что он выпил слишком много спиртного?
– Мы с мистером Седлером на своем веку повидали много пьяниц, мисс Нортрап, – ответила миссис Седлер. – Этот человек болен. Когда мистер Седлер вошел к нему в комнату и попытался его разбудить, то он даже не шелохнулся.
– У него все тело просто горит огнем. У пьяных такого не бывает. Можете мне поверить, – добавил мистер Седлер, взявшись за ручку двери. – Должен сразу предупредить вас, мисс Нортрап, что это зрелище не из приятных.
– Другого я и не ожидаю увидеть, – заверила его Саманта.
– Мы готовы к самому худшему! – твердо заявила мисс Мейбл.
Хозяин гостиницы не стал стучать в дверь. Он просто ее открыл и отступил в сторону. Сестры Дойл сразу же ринулись к двери, вытянув шеи, а потом, зажав пальцами носы, резко отступили назад.
Саманте часто приходилось посещать больничные палаты, поэтому она уже привыкла к царящему там зловонию. Бедный мистер Браун! Все помойные ведра, стоявшие в комнате, были доверху заполнены рвотными массами. К этому запаху примешивалась вонь спиртного и мужского пота.
О да, это был он. Она узнала его, даже несмотря на густую щетину, покрывшую его лицо.
Высокий и широкоплечий мужчина лежал на спине, растянувшись на слишком короткой для него кровати. Оконные ставни были еще закрыты, и в комнате царил полумрак. При таком освещении он казался мертвенно-бледным. Он был полностью одет и даже обут в покрытые засохшей грязью ботинки. Его не менее грязная одежда была сильно измята. Казалось, что он пытался раздеться, но так и не смог сделать этого. Если бы не прерывистое дыхание и яркий румянец на щеках, можно было бы подумать, что он крепко спит. Его лоб был покрыт густой испариной.
Все это не на шутку встревожило Саманту. Она подошла к нему и прижала пальцы к его щекам. Однако она почувствовала, что от него исходит сильный жар, еще до того, как прикоснулась к нему.
– Мистер Седлер, прошу вас, уберите отсюда эти помойные ведра, – быстро приказала она. – Не вздумайте выплескивать их содержимое в окно. Пусть Томми выльет все это где-нибудь подальше и присыплет землей.
