Сьюзен Джонсон - Пылкий любовник
Джек, приняв это как поощрение, стал двигаться свободнее, могучими толчками. Венера замирала, переставая дышать, потом судорожно выталкивала из груди раскаленный, сухой, словно песок, воздух.
Услышав свой стон, такой отчетливый и громкий в полутьме пустой библиотеки, она испугалась. Но тут же с бешеным восторгом, рвущимся изнутри ее существа куда-то вверх, ощутила, как Джек на мгновение замер, потом сильно задрожал, изо всей силы толкаясь в нее, и тоже застонал.
Когда она открыла глаза, то увидела склоненное над ней озадаченное лицо маркиза.
– Что такое?
– Хм… Как-то все слишком быстро получилось. Со мной такое редко бывает…
– Не волнуйся, – отозвалась она с улыбкой и добавила тихо: – Я еще хочу… Очень.
Джек наклонился и впился в ее губы поцелуем. Венера отвечала с такой же страстью, и несколько минут они безостановочно, словно безмерно голодные, ненасытно целовали друг друга. Только ощутив, что Джек готов продолжить, она, будто с трудом припоминая слова, пробормотала:
– Надень… другой презерватив… Быстрее…
Джек и так изо всех сил спешил. Венера смотрела на него с блаженной улыбкой, пряча взгляд и сгорая от желания. Она не подозревала, что можно так сильно хотеть мужчину. Неистово, бездумно, забыв обо всем. Ее пальцы блуждали по четко обозначенным под кожей долькам мышц на его животе. Потом его руки опять подвинули ее к краю дивана, и вновь началось безостановочное кружение, огненный танец для двоих.
– Два – ноль, – сообщил Джек, тяжело дыша и отстраняясь от нее.
– Невероятно, – отозвалась она не сразу. – Это было… еще лучше. Не уходи…
Джек улыбнулся и обессилено прилег на нее.
– Не ушел бы… Даже если бы мог.
– А я бы тебя и не отпустила…
Но маркиз очень недолго чувствовал себя обессиленным. Уже через пару минут Венера ощутила, как его пальцы нежно гладят ее грудь, а между нот у нее что-то шевелится, быстро вырастая в размерах.
– Джек, у нас ведь больше нет… презервативов.
– Ну и что?
– Ничего, – отозвалась она, но остановила его руку.
– Не беспокойся. Я же тебе сказал…
– Но кто-то из нас двоих должен побеспокоиться!
– Пусть это буду я… Поверь…
– Не верю я тебе. – Она решительно отвела его руку и привстала. – Когда это случится, будет поздно рассуждать, кто был прав, а кто – виноват… Все, пусти меня!
Брови маркиза удивленно и негодующе взметнулись.
– И все твои любовники с радостью принимали такое обращение?
– Какая тебе разница? Уходи!
Джек хмыкнул, хотел что-то ответить, но сдержался. Соскользнул с дивана и встал на ноги.
– Нервная ты какая-то, – сказал не без язвительности. Подойдя к столу, налил себе из графина шерри, и только сделав пару больших глотков, предложил ей:
– Хочешь выпить? Тут шерри есть.
– Как это вы обо мне вспомнили, маркиз? Просто верх деликатности… Спасибо, не хочу.
– Ничего. Можете называть меня Джек. Ваше здоровье! Если опять возникнет желание, только намекните…
– Не возникнет.
Он все же налил ей шерри, и Венера взяла у него бокал.
– Что с тобой такое?
– А что? – Она сделала глоток и взглянула на маркиза. – Все кончилось… Возвратилось на круги своя. Я опять вспомнила, кто вы такой. И поняла, что у меня есть веские причины протрезветь.
– Да я могу об заклад побиться! У меня еще нет ни одного ребенка!
– Угу. О которых вы знаете, благородный лорд! А сколько, тех, о которых понятия не имеете?
– В том-то и дело, что я бы знал. Их мамаши постоянно тянули бы из меня деньги.
Она сделала еще глоток и, глядя куда-то мимо, покачала головой:
– Самонадеянный циник! Наверняка считаешь, что все женщины – лживые корыстные твари…
Маркиз только пожал плечами.
– Я бы никогда не попросила у вас ни пенни…
– Да я бы и не дал.
Он рассмеялся и хотел потрепать ее по плечу.
– Ну, это уж слишком!
Венера со злостью оттолкнула его руку.
– Простите… Что – любовь уже иссякла? Напрочь?
– Я же сказала, что никакой любви больше не будет! Если вы не хотите этого понять, маркиз Рэдвер, тем хуже для вас.
– Боюсь, что хуже будет для вас… – Он уже смотрел на нее в упор с очаровательной, нагловатой улыбкой. – Кроме того, если вы так боитесь этого, есть ведь и другие способы… получить не меньшее наслаждение…
– Что ты имеешь в виду?
– Существует столько способов, что ты, и представить себе не можешь.
Он подошел и присел рядом. Венера замерла, но не оттолкнула его. Рука маркиза легла на ее колено и медленно двинулась вверх.
– Ну, и что ты хочешь делать? Предупреждаю…
– Успокойся. Ничего страшного не будет…
Его рука скользнула по внутренней стороне бедра Венеры, двинулась выше, нежно, но властно раздвигая ноги. Другой рукой он взял у нее стакан. Венера знала, что зря позволяет ему делать это, предчувствовала, знала точно, чем все закончится, и все равно не могла сопротивляться. Или не хотела.
Он опять опустился на колени рядом с диваном, все выше поднимая ее бедра и все шире раздвигая их, и стал покрывать медленными поцелуями нежную, чувствительную кожу. Венера чувствовала, как горячая волна сладостной дрожи снова поднялась в ней, смывая все мысли.
Сколько это продолжалось, она не знала и не хотела знать. Голова Джека поместилась между ее ног, пальцы Венеры гладили, ерошили, стискивали в пригоршнях его жесткие волосы. Наверное, иногда она делала ему больно, тогда Джек невольно вздыхал и чуть отстранялся. Губы его становились все настойчивее.
– Нет… Не надо… – шептала она, но сама при этом всем телом стремилась навстречу, выгибаясь дугой, раздвигая бедра.
– Вот видишь, – бормотал он иногда. – И никакой опасности…
Она словно очнулась, когда ощутила, что огромное твердое нечто опять проникло в нее, на этот раз уже без всякой резины.
– Джек, что ты делаешь?..
– То самое, – отозвался он невинно. – Тихо… Успокойся.
Руки Венеры толкнули его в грудь, но вдруг ослабели и, вцепившись в плечи маркиза, с неистовой силой притянули их.
– А!.. – воскликнул Джек. – Да у вас острые коготки! Наверное – до крови…
– Ты негодяй! Подлец… – бормотала Венера, судорожно сжимая пальцы. – Негодяй…
– Не волнуйся, все будет… в порядке, – отвечал он, прерывисто дыша. – Я… обещал…
Потом они лежали рядом, разгоряченные, обессиленные. Венера не знала, спит она или нет. Но если спала, то во сне ей виделось то же самое. Она тихонько застонала, ощутив, как пальцы Джека снова нежно гладят ее соски, скользят по животу.
– Что ты делаешь? Сколько это будет продолжаться?
– Всю ночь, – отозвался Джек вполне серьезно.
Она глубоко вздохнула и со стоном повернулась на спину.
