Мэри Бэлоу - Надменная красавица
Служанка подошла к столу и начала убирать кружки, оставленные Лестером и Эрни. Она ничего не сказала, лишь искоса бросила на него взгляд из-под соблазнительно опущенных ресниц и, наклонившись, чтобы вытереть стол, выставила напоказ привлекательную пышную грудь.
Лорд Кенвуд встал, он был в нерешительности. Устал ли он или не устал, не в его привычке было пропустить хорошенькую девчонку, особенно если она доступна. И сама этого очень хочет.
Он слегка дотронулся до ее талии.
– Ты занята, моя милочка? - спросил он, опуская руки на ее крутые бедра.
– Ох, сэр, - сказала она, выпрямляясь и поворачиваясь к нему. - Еще как занята, будьте уверены. Некоторым из нас приходится честным трудом зарабатывать свой хлеб.
Он перевел взгляд на ее пухлые губы и потянулся к ним своими губами.
– И когда ты думаешь закончить работу, моя дорогая? - спросил он.
– О, не знаю, не знаю, сэр. - Она тяжело задышала.
– Может, когда ты закончишь, я смогу дать тебе честно заработать, - сказал он. - Или, лучше сказать, приятно заработать? - Прищурившись, он опустил глаза на ее почти обнаженную грудь, вздымавшуюся у его жилета.
– Я хорошая девушка, - сказала она. Он еще ближе наклонился к ее губам.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, моя милая, - ответил он. - Я предоставлю тебе всю ночь, чтобы ты показала, как ты хороша, хочешь?
– О-ох, - выдохнула она, с жадностью глядя на его губы. Он на мгновение коснулся ее губ. Ему придется пойти на кухню, найти Картера и попросить его подыскать другое место для ночлега. Жаль его, он с таким старанием приготовил для себя выдвижную кровать. Но Картеру не понравилось бы, если бы его сон нарушали звуки, доносящиеся из стоявшей рядом постели хозяина.
Конечно, он с видом мученика будет показывать неодобрение. Но он к этому привык. Такое случалось и раньше.
Горничная с большой грудью, которая в карете издавала вопли подобно дюжине обезумевших девственниц, поднималась по лестнице впереди него. Он слышал, как на кухне она говорила жене хозяина гостиницы, что у ее хозяйки болит голова и всего лишь час назад она дала ей выпить настойку опия.
– Не знала, что и делать, совсем не знала, бедняжка, возлюби ее Господь, - говорила горничная. - Никогда не хотела пить лекарства, никогда. А сегодня вечером даже не смогла отказаться. Тяжелый, утомительный был для нее день. - Она смущенно взглянула в сторону маркиза.
Жаль, подумал лорд Кенвуд, поднимаясь следом за горничной по лестнице. Если бы леди спустилась вниз пообедать, это бы немного скрасило вечер. Было бы приятно смотреть, как она краснеет, глядя на него, при воспоминании, в каком положении он ее видел. И еще ему хотелось получше рассмотреть ее лицо. Днем он слишком заинтересовался ее ногами и успел лишь заметить, что она хорошенькая.
– Надеюсь, утром твоя хозяйка проснется в полном здравии и продолжит свое путешествие, - заговорил он с горничной.
Девушка, уже добравшаяся до верхнего этажа, резко обернулась и густо покраснела. Румянец портил естественную прелесть ее лица, как это случилось и днем.
– Я тоже надеюсь, сэр, - сказала она, часто дыша, как будто подъем на второй этаж был так тяжел. - Она должна хорошенько выспаться после этой настойки опия. Она ни кусочка не съела за обедом.
– В самом деле? - спросил он, догнав ее, и заложил руки за спину. Проклятие, он все-таки был пьян. Коридор медленно вращался вокруг него. - Но я уверен, твоя нежная забота все исправит. - Он улыбнулся.
Он ожидал, что девушка отступит в сторону, пропуская его вперед, или поспешит впереди него в комнату хозяйки. Но она стояла словно околдованная. Вот и хорошо, усмехнулся он про себя, кажется, у него будет выбор, с кем провести эту ночь, тем более что хозяйка выпила снотворное. Но пожалуй, какой бы хорошенькой она ни казалась, когда не краснела, девушка выглядела слишком порядочной, чтобы захотелось соблазнять ее.
– В таком случае доброй ночи, - сказал он, шутливо наклоняя голову в легком поклоне, и тут же пожалел, что шевельнул головой.
Она выглядела смущенной и взволнованной. Она попятилась от него по коридору и, не оборачиваясь, схватилась за ручку двери его комнаты, открыла ее и прошептала:
– Доброй ночи, сэр. Боюсь разбудить мою бедную хозяйку.
Лорд Кенвуд постоял немного, уставившись на дверь. «Черт, - подумал он, - должно быть, я пьян сильнее, чем предполагал». Он считал, что это его комната. Если бы он не оказался на лестнице одновременно с горничной, он бы в нее вошел. И вполне возможно, очутился бы лицом к лицу со спящей красавицей. Это вызвало бы некоторую неловкость, особенно если бы она проснулась. Вероятно, от ее криков снесло бы крышу. И кто бы поверил, что он вошел совершенно случайно? Его репутация сильно бы пострадала. В своих ухаживаниях он никогда не допускал такой грубости.
Он покачал головой и повернулся к двери справа.
Он открыл ее и увидел, что в комнате темно. Ну и гостиница! Ни свечей в комнатах, ни запоров в дверях. Но не пойдет же он снова вниз из-за какой-то свечи. Для того чтобы раздеться и лечь в постель, ему не требовался свет.
Он пробрался мимо кровати Картера, тихо проклиная себя за пьянство, и обнаружил, что его кровать стоит у противоположной стены, а не у той, где, как он помнил, она стояла. Он разделся, разбросав по полу одежду - привычка, которую так и не мог искоренить Картер никакими выразительными взглядами и покашливанием, - и с облегчением скользнул между простынями. Он хотел отдохнуть немного перед тем, как к нему придет служанка из трактира, но заснул сразу же, едва лишь голова коснулась подушки.
***
Ночью Диана проснулась, если это можно было назвать пробуждением. Она осторожно исследовала свою голову и обнаружила, что в висках больше не стучит. Но у нее было ощущение, что ее обернули толстыми слоями ваты. Она чувствовала, что находится под сильным влиянием снотворного. К ней вернулась лишь малая часть сознания, и ей только оставалось снова погрузиться в туманное небытие.
Неожиданно ее охватило чувство одиночества. Рядом не было Тедди. Если бы она протянула руку туда, где рядом всегда лежал он, то не нашла бы его. Его больше никогда не будет рядом с ней. Никогда.
Она позволила себе еще немного побыть в этом мягком полузабытьи. Вскоре после замужества она начала находить утешение в фантазиях. Воображаемые картины иногда становились пугающе реальными.
Это происходило не из-за того, что Тедди не доставлял ей удовлетворения. Он был лучшим из мужей. Он никогда не обделял ее вниманием, даже физически. Он каждый раз целовал ее, уходя из дома и возвращаясь домой, и еще вечером, перед тем как лечь спать. В губы, громко, смачно, с любовью.
