Сюзанна Баркли - Львиное сердце
– Думаю, Зевсу не нравится выносить на своей шкуре ваш гнев, – скривив губы, заметил Оуэйн.
Росс с недоумением посмотрел на жеребца, который обернулся к хозяину. Глядя на свои руки, он был поражен, что совершенно размельчил пучок соломы, которым счищал пыль с коня.
– Прости, друг, – виновато проговорил он, погладив лоснящийся бок. Огромный, серой масти боевой конь, выведенный английскими родственниками Соммервиллями, не заслужил подобного обращения лишь из-за того, что он, Росс, был зол на Меган Сатерленд.
На самом деле он сердился на себя, вспоминая боль в карих глазах Меган, когда он оттолкнул ее. В то мгновение ему очень хотелось утешить ее – женщину, которую он приехал с презрением отвергнуть. И все из-за того, что она оказалась красива. И не только красива, но и соблазнительна. Уголки ее миндалевидных глаз под изогнутыми бровями были приподняты к вискам, придавая нежному лицу сладострастное выражение. В сумерках глаза казались почти черными. Это были страстные глаза, притягивающие мужчин и заставляющие забыть о долге и чести и поддаться на соблазн их многообещающего взгляда.
От притягательной силы ее прелестей у него напряглись мышцы внизу живота и трепет пробежал по телу. Похоть. Он еще не знал, кто эта женщина, но уже возжелал ее. Возжелал страстно. Неожиданная волна вожделения, охватившая его, застала врасплох и ошеломила. После того, что произошло между ним и Рианнон, он поклялся всегда обуздывать горячую и тем опасную страсть, затмевавшую его разум. Но, вероятно, с этим врожденным свойством ничего не поделаешь так же, как невозможно изменить цвет волос.
– Страсть – это проклятие рода Кармайклов, – про себя пробормотал Росс. Так было с его родителями, так было и с Лайоном, когда он встретил Сьюзан на этом проклятом сходе клана.
«Она возбудила меня, словно самца-оленя», – объяснял брат. Он не повиновался отцу, пренебрег советом Росса и отправился прямо в объятия смерти.
И все эти мысли из-за девушки с глазами как вишни и ртом… Вздрогнув, Росс заставил себя не думать о ней – ведь Меган всего лишь вторая Рианнон. И хотя внешне они совсем не были похожи, он чувствовал, что это родственные души. Обе – ведьмы, настойчиво старающиеся обольстить мужчин ради собственных дьявольских целей.
Но теперь этого не будет. Росс усилием воли подавил нежеланный жар, разлившийся в жилах и чреслах.
– Сатерленды ждут вас к ужину, – сказал Оуэйн.
– Подождут. – Прошло уже несколько часов после их прибытия, а Росс еще не вступил в замок Кертхилл. Тряхнув головой, он выбросил вон мысли о пленительном личике Меган и снова стал вытирать Зевса.
– Вы не откушаете с ними?
– Не имею желания, хотя полагаю, что сейчас появится лорд Найджел и препроводит меня в зал, – сказал Росс.
Свидетельством того, какое значение король Давид придавал этому союзу, который поможет ему избежать войны, служило то, что он послал своего дядю Найджела вместе с женихом в Кертхилл. Пока они плыли на север, старик восхвалял будущую невесту, но Росс намеренно не слушал его прельстительные речи. Он едет не жениться, поэтому нет надобности что-либо знать о ней. Но, ощущая постоянное присутствие Его светлости, Россу будет намного труднее найти выход из этого адского сговора.
– Странно, что Эаммон Сатерленд не пришел на пристань, чтобы приветствовать нас, – сказал Оуэйн, вытаскивая солому из хвоста Зевса.
– Хоть в этом мне повезло. – Несмотря на все свои красивые слова о необходимости найти доказательства, от одной мысли, что он увидит этого человека, кровь закипала у Росса в жилах. – Я готов удавить его.
От такой несвойственной Россу горячности у Оуэйна брови полезли на лоб, но он промолчал.
– Почему Эаммону понадобилось убивать Лайона после того, как он согласился на помолвку, которая связала бы его ничтожный клан рыбаков с могущественными Кармайклами?
Этот вопрос Росс задавал сам себе тысячи раз за последние месяцы. Что Эаммон надеялся выиграть от этого?
– Он, должно быть, тоже сумасшедший. Ни один человек в своем уме не захочет стать врагом Лайонелу Кармайклу. Может, Уи Уот нашел ответ на это, – добавил он. Со времен роковой засады в Уэльсе, которая стоила ему сотни человек, Росс стал заранее вести наблюдение за той местностью, куда собирался ехать. Как только он узнал, что едет в Кертхилл, то послал вперед хитрого человека, чтобы все выведать. – Перед тем как поужинать со своим врагом, я должен поговорить с Уи Уотом.
И, словно по команде, худосочный шотландец появился из темноты у входа в стойло Зевса.
– Я здесь, милорд.
Бросив разлохматившуюся солому, Росс вытер руки о чистую тунику, которую надел, поспешно помывшись, и хлопнул своего лазутчика по спине.
– Я рад видеть тебя, старина.
Худое, сморщенное лицо Уота расплылось в беззубой улыбке. Невзрачность и способность проникать повсюду делали его незаменимым в роли разведчика; на север он пробрался под видом бродячего лудильщика.
– А я рад, что вижу вас.
– Что-нибудь случилось?
– Кое-что. – Уот опасливо оглянулся. – Не здесь.
– Мы одни.
В конюшне находились лишь жующие овес лошади и воины, специально отобранные Россом для его поездки. Росс любил уединенность, но примирился с необходимостью провести несколько дней в окружении охраны.
– Это неизвестно. Ходят слухи, что Эаммон не в себе.
Росс с Оуэйном вышли вслед за Уотом на захламленный двор; при этом Росса не покидало ощущение опасности. Старые облупившиеся башни, сгрудившиеся вокруг глиняные строения придавали замку Кертхилл запущенный и безрадостный вид, что претило любившему порядок Россу.
Свиньи рылись в куче мусора высотой с сарай; повозки, бочки и многое другое, что нельзя было распознать в сгустившейся темноте, было навалено кругом в полнейшем беспорядке. Даже стена, куда они поднялись, была совсем ветхая. Если бы отец смог высадиться на берег, то для него не представило бы труда смести эти ничтожные укрепления.
Росс впервые оказался так далеко на севере, и ему стало ясно: рассказы о том, будто северяне живут как дикари, соответствовали действительности. В таком запустении не станет жить ни один цивилизованный народ. И как только Лайон мог подумать, что женщина, выросшая здесь, когда-нибудь сможет управлять прекрасными владениями, которые его родители создали упорным трудом? Это оттого, что выбором Лайона руководил не его обычно проницательный ум, а нечто гораздо более низменное.
К счастью, он, Росс, не попадет в подобную ловушку. Как бы обольстительно ни выглядела Меган Сатерленд, да будь она хоть сама Цирцея, все равно он сможет противостоять ей. Если он почувствует соблазн, ему стоит только вспомнить, что произошло, когда он потерял голову из-за нежного тела Рианнон. После той катастрофы его девизом стали самообладание и умеренность. И это хорошо, так как здесь тоже явно необходимы и рассудительность, и хладнокровие.
