Джулия Гарвуд - Когда придет весна
Город оплакивал умерших. Все, кто мог держаться на ногах, пришли на похороны, а кто не мог встать с постели, молились за их души дома.
Аделаиду и Тобиаса похоронили утром в среду на кладбище, обращенном к долине Сонного ручья. Шестеро горожан были жестоко убиты во время ограбления банка. Седьмым человеком, отдавшим Богу душу, стал Билли Вакшот, известный пьяница, который, как полагали, направлялся из своей развалюхи на окраине города в салун поесть. Человек привычки, Билли каждый день свой начинал в три или четыре часа дня и всегда проходил по переулку между банком и магазином, сокращая путь на две улицы. Поскольку он был найден с пистолетом в руках, шериф Слоун предположил, что Билли случайно нарвался на банду как раз в тот момент, когда она выходила через заднюю дверь банка. У бедняги не было никакого шанса выжить. Все знали: пока он не примет первую рюмку, продрав глаза после сна, его руки трясутся, как качели на крыльце во время бури. Его не пристрелили, как других, а зарезали, и, судя по числу ран на лице и шее, убийца испытывал извращенное наслаждение, расправляясь с несчастным.
Бандитам явно повезло: никто не слышал ни выстрелов в банке, ни их топота на улице. Больше половины города лежало в постели. Те, кто хотел выйти подышать свежим воздухом, дожидались момента, когда солнце начнет садиться. Шедшие по тротуару, конечно, видели Билли, лежавшего на земле, но никто не обратил на него внимания. Все давнопривыкли к таким сценам и думали, что городской пьяница снова в отключке.
Значит, потеряли еще один драгоценный час, и этим временем, конечно, воспользовались убийцы. Тяжелые тучи собирались над городом, раскаты грома предупреждали о надвигающейся грозе. Эммелин Маккоркл, все еще слабая, с серым после гриппа лицом, поддавшись уговорам матери, пошла с ней в банк, чтобы выяснить, почему Шерман Маккоркл опаздывает на ужин.
Жена Шермана в гневе колотила кулаками в дверь банка, вызывая любопытство зевак, но поскольку никто не отвечал, она потащила дочь к заднему входу. Ни Эммелин, ни ее мать даже не взглянули на пьяницу, а, пренебрежительно скривив лица, шли, глядя прямо перед собой. Эммелин приподняла подол юбки, чтобы перешагнуть через ноги Билли, торчавшие из-под тряпки, которой, подумала она, он укрылся вместо одеяла.
Когда они завернули за угол, мать отпустила руку дочери, толкнула дверь и вошла в помещение, громко выкрикивая имя мужа. Эммелин робко ступила через порог следом за ней.
Их душераздирающие крики услышали даже на кладбище. Люди прибежали на шум, желая узнать, что стряслось. Ужасную картину, представшую перед ними в банке, никто не забудет. Джона Клетчема, фотографа, которого шериф пригласил сделать снимки, перед тем как опечатать дверь помещения, затошнило, и он пулей вылетел на улицу. Две жертвы, Франклин Кэррол и Мал-ком Уоттерсон, застреленные практически одновременно, упали один на другого. Они стояли на коленях и, казалось, обнимались, положив головы друг другу на плечи.
Дэниела Райана едва не растерзали, когда он въехал в город. Из-за проливного дождя он добирался дольше, чем предполагал. Шериф Слоун на пороге банка рассказал ему о некоторых деталях, потом открыл дверь, и они вошли внутрь.
Тела еще не убрали, и если Райану и стало дурно, то он не подал виду. Он медленно обошел зал, разглядывая каждую жертву. Только руки, стиснутые в кулаки, выдавали его состояние.
Слоун сдавленно прошептал:
— Я не знал, убирать тела или оставить до вашего приезда. И оставил. Я правильно поступил? — Прежде чем Райан ответил, шериф продолжил: — Нашли еще одно тело, в переулке возле банка. Это Билли, известный пьяница. Его зарезали. Я не успел сказать, чтобы его не трогали, так что его уже закопали. У меня есть снимки всех убитых, кроме Билли.
Запах становился нестерпимым. Слоун прижал носовой платок к лицу, закрывая рот и нос, а взгляд устремил в потолок, не в силах смотреть на трупы которых хорошо знал.
— Я не хочу, чтобы родные увидели их такими…
Слоун больше не мог продолжать и стал судорожно дергать ручку двери. Райан помог ему открыть ее. Шериф выскочил на улицу, перегнулся пополам прямо перед толпой зевак. Его вывернуло. Изучая обстановку, Райан присел на корточки возле одного из тел, чтобы лучше рассмотреть пулю, наполовину вошедшую в» деревянный пол. Он слышал причитания и стоны Слоуна, доносившиеся с улицы, и старался поймать хоть глоток свежего воздуха, проникающего через неплотно закрытую дверь. Внезапно в банк вошел Коул. Райан повернулся к нему, ожидая реакции.
Коул не был готов к тому, что предстало перед его глазами. Он замер на месте, будто наткнувшись на каменную стену, и попятился назад, шепча: —О Боже!
— Ты собираешься убежать или остаться? Коул не ответил. В глазах Райана застыл гнев.
— Как следует смотри, Коул! Любой из этих людей мог оказаться твоим братом. Скажи, твои родные часто ходят в банк? Мать? Сестра? — Он говорил резко, и каждое слово словно кнутом хлестало Коула.
Коул покачал головой и не отрываясь смотрел на два трупа, стоявшие на коленях и склонившиеся друг к другу. Он просто примерз к ним взглядом.
— Не смей говорить, что это не твоя забота! У тебя на груди звезда маршала. Я добился, чтобы она была на твоем жилете. Нравится тебе это или нет, но теперь ты никуда не денешься, поможешь мне поймать этих сволочей.
Коул не ответил, борясь с нестерпимым желанием выйти на улицу, к шерифу, но в то же время чувствуя, как внутри нарастает злость. Никто не должен умирать так, как эти люди. Никто! Он не позволит, чтобы его стошнило. Он не может просто повернуться к этим несчастным спиной и выбежать на улицу! Он не был в состоянии объяснить свою мысль, но знал, что не вправе уйти, отвернуться от погибших.
Он помотал головой и прошелся по залу. Райан внимательно наблюдал за Коулом Клейборном.
Через минуту Коул сказал:
— Не знаю, сколько было бандитов, но уверен, что стреляли несколько человек.
— Как ты догадался?
— По запаху пороха и по углу вхождения пуль. — Он указал на два тела и прошептал: — Смотри, пуля прошла через затылок мужчины, вышла через лоб и попала в шею стоявшего лицом к нему. То же самое с теми двумя. Негодяи развлекались! Они пытались убить двоих одной пулей. Ты это тоже понял, да?
Райан кивнул:
— Да.
— Ограбление произошло вчера. Почему их не похоронили?
— Шериф решил оставить все в неприкосновенности до нашего прихода, чтобы мы увидели сами. Мне кажется, он новичок в нашем деле.
Коул снова покачал головой:
— На улице стоит похоронная тележка, их надо предать земле.
— Отдай приказ, — велел Райан.
Коул направился на улицу, но остановился, ухватившись за дверную ручку.
