Барбара Картленд - Солнечный свет
Ее голос звучал нерешительно, и герцог удивленно посмотрел на нее:
— Сначала все-таки объясните, почему, почему вы просите об этом. — Он ждал, что Хиона откажется говорить, и добавил: — Иначе вы снова разожжете мое любопытство, и я во все глаза буду смотреть, как вы исчезаете между деревьями.
— А вы всегда поступаете только так, как вам хочется?
— Всегда, — ответил граф.
— Это плохо. Но этого и следовало ожидать, вы ведь такой важный и умный.
— Вы мне льстите? — поинтересовался герцог.
Она покачала головой:
— Ну что ж, с желанием столь незначительного человека, как я, можно и не считаться.
Герцог рассмеялся:
— А сейчас вы намеренно провоцируете меня. Вернемся к вопросу, который вы оставили без ответа. Так почему же я не должен смотреть вам вслед?
Озорные искорки сверкнули в глазах Хионы — казалось, она развлекается, разжигая любопытство герцога.
— Ну, если хотите знать правду, слушайте. У меня расстегнуты пуговицы на спине платья, и с моей стороны было бы неприлично показывать вам голую спину….
— А зачем вы это сделали? — поинтересовался герцог.
— Вам еще хочется услышать правду?
— Конечно. И вы прекрасно понимаете, как я заинтригован.
— Моей тайной? У вашего сиятельства, я полагаю, немало более важных проблем.
— Я заинтригован всем: и этой случайной встречей, и вашими словами о семейной тайне…
Хиона рассмеялась:
— Вы любопытны, как мой отец. Может, потому мне всегда было с ним весело.
— Ну говорите же, зачем вы расстегнули платье?
— Если я скажу, вы будете шокированы, удивлены или почувствуете отвращение?
— Я скажу вам о своей реакции после того, как услышу объяснение.
— Ну хорошо, — согласилась Хиона. — Некоторые рубцы у меня на спине все еще кровоточат. А когда к ним прилипает платье, очень больно. И потом — на вечернем воздухе боль стихает…
Герцог уставился на девушку непонимающим взглядом:
— Что вы говорите?
— Да, меня недавно избили, — ответила она понуро. — Меня здесь часто бьют. Теперь вы понимаете, почему я хотела бы умереть вместе с родителями в Неаполе? И я действительно хочу умереть…
Хиона больше не смогла удерживать слезы. Они текли и текли из ее глаз, а она тыльной стороной ладони с досадой пыталась утереть их.
— Во всем виноваты вы, это вы заставили меня рассказывать, — с досадой в голосе проговорила она. — Вот уже два года я не встречала никого, похожего на вас. — Она глубоко вздохнула и продолжала: — И я счастлива увидеть вас, только не знаю, кого благодарить — ваше сиятельство, судьбу или богов, — что вы пришли сюда сегодня на закате.
— Кто вас избил? — Вопрос был задан резко, командным тоном, которому, как знал герцог, все подчинялись беспрекословно.
Секунду помолчав, Хиона едва слышно пролепетала:
— Человек, который привез меня сюда из Неаполя, который опорочил мою дорогую мать и который ненавидит меня…
Больше она ничего не сказала, но герцог все понял.
— Вы имеете в виду сэра Джарвиса?
Хиона молчала, но ему показалось, что он заметил легкий кивок.
— Почему? Какая связь между вами?
— Вы дали мне слово ничего никому не говорить. Если он узнает, он убьет меня. Впрочем, он сделает это в любом случае, наказывая плетьми. Но тогда смерть наступит скорее, чем сейчас.
Герцог взял ее за руку и твердо произнес:
— Посмотрите на меня, Хиона.
И снова это прозвучало приказом. И она, повинуясь, медленно повернулась к нему. На ее щеках блестели слезы, глаза были влажными. «Да она больше похожа на англичанку, чем на гречанку», — подумал герцог, одновременно отмечая, что девушка очень даже недурна собой.
— Доверьтесь мне, — сказал он тихо, — и я клянусь, помогу вам.
Он почувствовал, как сжались ее пальцы, точно она схватилась за него, как за соломинку. Но тотчас отчаянно вздохнула:
— Даже если я все-все расскажу вам, вы ничего не сможете сделать.
— Почему вы так уверены, Хиона?
— Он никогда не отпустит меня. Я не придумываю — он действительно хочет моей смерти. И тогда его тайна умрет вместе со мной, ведь папы уже нет в живых.
Герцог не сомневался в правдивости ее слов. Прекрасно разбираясь в людях, он безошибочно чувствовал ложь и неискренность и был уверен: Хиона не играет и не преувеличивает. Сжав ее пальцы, герцог попросил:
— Расскажите мне все с самого начала.
— Я не могу с самого начала, — ответила девушка. — Потому что я не знаю, где оно, это начало.
— А кто был ваш отец?
— Брат дяди Джарвиса.
— Значит, ваше имя Стэмфорд?
— Да, но мне им не разрешают пользоваться.
— Почему?
— Я точно не знаю, но, путешествуя за границей, отец использовал много имен. Это как-то связано с дядей Джарвисом — это он заставлял отца переезжать из страны в страну и менять имена.
— И ваша мать тоже ездила с ним?
— Конечно. Она любила его. Они очень любили друг друга. Она бы босиком пошла за ним на вершину Гималаев, если бы он того захотел.
— Но у него не было средств?
— Отец был очень богат. Но я думаю, большая часть денег приходила от дяди Джарвиса. Они ждали нас в банке той страны, куда мы приезжали. Мы жили с большим комфортом и очень счастливо.
— Но вы не возвращались в Англию?
— Я знала, что нам туда нельзя. Иногда папа начинал нервничать, становился замкнутым, и я знала: он скучает по друзьям, по охоте, по всему, что любил до отъезда за границу.
— Так что же случилось? — спросил герцог.
— Когда мы вернулись обратно в Европу, мы жили в Греции, пока отец не захотел еще раз побывать в Италии. Мы приехали в Неаполь, и там началась эпидемия тифа…
Герцог почувствовал дрожь в пальцах Хионы, но она продолжала:
— Это было ужасно… Все болели… И мы не успели уехать из города — мама и папа слегли. Сначала папа, потом мама…
— Но вы выжили?
— К несчастью…
Молчание нарушил герцог:
— А что же случилось потом?
— После смерти родителей мир для меня перестал существовать. Я оставалась на вилле, снятой родителями. Банк, который выдал мне деньги, пришедшие на имя отца, сообщил дяде Джарвису в Англию о смерти родителей. Таким образом он узнал, где я…
— И как я догадываюсь, приехал за вами?
Хиона закрыла глаза.
— Я не хочу говорить об этом.
— Но я смогу помочь только в том случае, если вы расскажете мне все, Хиона.
— Я думаю, вы не сможете мне помочь. Никто не сможет. Но если хотите выслушать историю моего несчастья, я продолжу…
— Да-да, именно об этом я и прошу.
— Дядя Джарвис появился и сказал мне… — Она глубоко вздохнула, и герцог понял: Хиона не в силах произнести эти слова. Но все же их произнесла, хотя и перешла на шепот: — Он сказал, что мои родители не были женаты и я незаконная дочь, или, как он заявил, ублюдок… — Внезапно она вырвала руку из руки герцога и с негодованием воскликнула: — Это неправда! Я знаю, это неправда! Папа вынужден был бежать с мамой, потому что отец хотел женить его на аристократке. И дядя Джарвис был с ним заодно!
