Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
Под её окном угадывалась чья-то тень… и она могла точно сказать, что это был граф Дерби. Он бросал комки земли в окно в надежде её разбудить! Вот подлец! И разбудил же… К счастью, Аньес не могла разглядеть выражение его лица. Если бы она увидела, как этот негодяй улыбается, то бросила бы на него что-нибудь сверху. Аньес даже оглядела комнату и с удовлетворением заметила на столе тяжёлый подсвечник.
Она отошла от окна, пытаясь успокоиться, и вернулась в кровать. Странно, всего несколько часов назад она рассматривала графа Дерби как мужа, а теперь была готова поклясться, что чувствует к нему ненависть. Граф показал свою истинную личину под красивой и нарядной одеждой, и личина эта Аньес пришлась не по вкусу. Жаль, однако, что именно этого самовлюблённого графа не посчастливилось им с отцом встретить первым! Аньес желала бы никогда его больше не видеть.
Что больше всего выводило из себя девушку, так это то, что он посмел сказать ей нечто про желание и сделать недостойное её положения предложение! Да за кого он её принял?… И не потому ли опоил отца, чтобы иметь возможность остаться с ней наедине? Она снова почувствовала гнев на отца за то, что так легкомысленно позволил себя одурачить.
Со злостью бросив взгляд на окно, Аньес залезла с головой под одеяло и сверх этого ещё бросила на себя подушку. Теперь ничто не должно помешать её сну!
Поутру её разбудил отец и сказал, чтобы она быстрее вставала, потому как, если будет медлить, вполне может статься, что они опять не поспеют к вечеру в Лондон. Вскочив с постели, хотя после почти бессонной ночи соблазн наплевать на всю Англию и живущих в ней людей был велик, она, умывшись, наскоро проглотила лёгкий завтрак, поданный в комнату, а потом с тщательностью оделась.
– Ты готова? – спросил её Эдмон, снова заходя в комнату.
– Да, папа, – сказала она, не сумев при этом подавить зевка.
– Эх ты, засоня, – увидев это, весело сказал Эдмон. – Скоро тебе придётся отвыкать нежиться по утрам в кровати. А ещё – даже удивляюсь: как я раньше об этом не подумал? – что, если тебе стать фрейлиной Её Величества, королевы Изабеллы?
Аньес, до того наводящая последние штрихи в своём одеянии, застыла посреди комнаты. В самом деле, как они раньше об этом не подумали?… Это же отличная возможность, просто превосходная!.. Быть всё время при королеве… и, конечно, при короле… Всегда в гуще событий…
– Ах, папа… Я этого безумно хочу! – вскричала она с восторгом в глазах. – Я уже не раз замечала, что наутро после попойки тебе приходят в голову блестящие идеи! Но что нужно сделать для того, чтобы стать фрейлиной Её Величества?
– О, ничего невозможного, – загадочно улыбнулся Эдмон, что сразу же заметила Аньес. – Я поговорю с Его Величеством, и он всё устроит.
– Но с чего ты взял, что король станет тебя слушать? – поинтересовалась она.
– Королю сейчас нужны такие люди, как я. А теперь пойдём, дочка, надо поторапливаться. Ещё одной остановки на подобном этому постоялом дворе я не выдержу, – поморщился он.
Аньес кивнула и пошла вниз за отцом, хотя ей было очень любопытно узнать, что всё это значит и какое влияние имеет на короля её отец, но она решила пока отложить расспросы. Её отец был очень упрямым, поэтому, надоедая ему вопросами, она рисковала никогда не получить на них ответы. Тут нужно действовать умнее: немного выждать, а потом начать осторожно дознаваться до правды… Против такой тактики у отца нет защиты – это также было хорошо известно Аньес.
Подходя к стойке на первом этаже, Аньес услышала, как прощается и расплачивается с хозяином отец. Впервые за это утро она вспомнила о графе Дерби. Ею тут же овладела злость, смешанная с неким страхом, в чём, конечно же, сама себе она не призналась. Незаметно оглядев зал, Аньес с облегчением поняла, что графа нигде нет.
Хозяин таверны произнёс:
– Его сиятельство граф Дерби сегодня, где-то за час до этого, тоже выехал в Лондон.
– Жаль, – вздохнул Эдмон, – что мы не встали раньше, – и укоризненно посмотрел на дочь.
– В Лондон? – вмешалась Аньес, надеясь, что ослышалась.
– Да, миледи, – кратко ответил хозяин.
Аньес нахмурилась. Скорее всего, новой встречи с графом не избежать. Но хотя бы до этой встречи у неё есть время, чтобы собраться с силами и при случае дать достойный отпор.
Говорить более было не о чём, поэтому, попрощавшись, отец и дочь вышли из таверны. Сев в уже приготовленный экипаж, они тронулись в путь. Впереди лежал Лондон, и настроение Аньес с каждой минутой, приближающей её к столице, становилось почти таким же приподнятым, каким было до злополучной остановки в «Хитрюге Родже».
Расположившись удобнее, насколько это было возможным в неудобном экипаже, Аньес закрыла глаза и почти сразу же провалилась в глубокий, на этот раз ничем не нарушаемый, сон.
Разбудили её настойчивое потрясывание и толчки в плечо. Еле разлепив глаза, Аньес поглядела на отца.
– Вставай, Аньес, мы прибыли, – говорил он.
– Так быстро?… – Выглянув в окошко, она поняла, что на землю уже опустились сумерки. – Я что, весь день проспала?…
– Что ты делала ночью, остаётся только спросить? – Вопрос, судя по всему, был риторическим, так как, не дожидаясь ответа, Эдмон продолжил: – Ну, давай, выходи. Нас довезли до моего дома.
– До твоего дома? – спросила Аньес уже на пути к особняку, стоящему в конце этой улицы, название которой Аньес пока ещё не знала. – Разве у тебя тут есть свой собственный дом? Я не знала… И, мне кажется, никто не знал, – с подозрением глянула она на него. – Откуда он у тебя? И почему ты о нём никому не рассказывал? Даже мне… хотя прекрасно знал, что я его всё равно увижу, рано или поздно.
– Я его приобрёл в последний свой сюда приезд, и о нём кое-кто знает, твоя мать, например, – улыбнулся он ей.
Они зашли в дом. Подбежавшая служанка приняла их плащи. Вышедшая откуда-то старая женщина, была, по-видимому, экономкой. Она засеменила следом за Эдмоном и стала докладывать ему о текущем положении дел в доме.
– Оставь, – махнул рукой он. – Завтра, если будет время, расскажешь. А пока распорядись, чтобы нам приготовили на стол.
– О, сэр Марильяк, – замялась старушка. – Понимаете, мы не думали, что вы приедете именно сегодня… По нашим расчётам, вы должны были появиться здесь где-то через недели две… – тяжело вздохнув, она закончила: – Я хочу сказать, что готового ужина нет.
– Ничего, мы можем подождать, – сказал Эдмон.
– Тогда мы постараемся сделать всё побыстрее! – уверила она его. – Извольте пожаловать в ваши комнаты. Правда, для вашей… – Поняв, что не знает, кем приходится ему Аньес, она, чуть замявшись, сказала: – вашей спутницы комната не готова, так как мы не знали, что вы прибудете, против обыкновения, не один. Но скоро всё будет сделано, – успокоила она их. – Эй, Тереза, – тут же прокричала она. Выбежавшая девушка лет двадцати с лишним остановилась перед ней, почтительно склонившись перед хозяином и его спутницей и ожидая приказаний. – Пойди приготовь комнату леди…
