Сьюзен Филлипс - Невеста Коупленда
Томас ухмыльнулся, наслаждаясь смущением Куинна.
— Ты можешь мне довериться. Какая же из этих высокородных особ будет выбрана твоей невестой?
— Проклятье, Том, и ты туда же!
— О, так Саймон уже допытывался у тебя об этом?
— Годами, — ответил Куинн, лениво облокотившись на фонарный столб. Дым от сигары завивался колечками вокруг его темных волос. — В конце концов, он сказал мне, что больше не будет просить меня жениться. Он приказывает мне сделать это.
— Это довольно жестко даже для Саймона, не правда ли?
— Я тоже так думаю, — саркастически ответил Куинн.
Даже в своем нынешнем одурманенном состоянии Томас почувствовал, что в сложных отношениях между Саймоном и его твердолобым сыном есть нечто большее, чем просто несогласие по вопросу управления «Коупленд и Пил» или семейному положению Куинна.
— Если он так хочет невесту Коупленда, почему бы ему самому не жениться снова?
— Ты кое о чем забываешь, Том. Саймон, как и многие американцы, человек, сделавший себя сам. Он начинал учеником плотника, когда ему было тринадцать. И к сорока годам сумел подняться до одного из крупнейших кораблестроителей в мире. Сейчас, в пятьдесят, он хочет вообще забыть о том, что когда-то был учеником плотника. Саймон хочет, чтобы имя Коупленд было так же уважаемо, как имена Уинтроп, Ливингстон или Франклин. И хотя он никогда не признает этого, он уже создал себе видение династии Коуплендов: от старшего сына к старшему сыну. Но для этой династии ему нужна женщина. Не любая женщина, естественно. Только какая-нибудь особа безупречного происхождения может быть следующей невестой Коупленда, — Куинн стряхнул пепел с сигары в лужу, где он исчез с шипящим звуком. — Ну и конечно, он верит, что правильная жена облагородит меня и сделает респектабельным.
Томас захихикал, его слова начали сливаться вместе.
— Ты только представь себе это. Куинн Коупленд, августейший гражданин, оплот церкви, краеугольный камень династии Коуплендов, покидает дом ровно в шесть ноль-ноль. Целует у двери свою супругу, у которой лицо как пудинг.
— Щипает служанку, — вставил Куинн, распутно ухмыльнувшись.
— О, ради Бога, нет, дружище! — объявил Томас с насмешливым ужасом. — Не перед детьми!
— Перед всеми шестью из них, — ханжески добавил Куинн.
— Какими шестью! Ты забыл о близнецах!
— Восемь? — прорычал Куинн, выбрасывая уже пустую бутылку в переполненную сточную канаву. — Проклятье, Томас Салли, ты зашел слишком далеко!
В безуспешной попытке держать себя с достоинством, Томас выпрямился.
— Я не единственный, кто зашел слишком далеко. Это все твоя жена, с лицом похожим на картофелину.
— Ты сказал — с лицом как пудинг. Ты уж определись, наконец!
— Пудинг, картофелина — в любом случае ты сможешь заниматься с ней любовью, только накрыв ее уродливое лицо подолом ее ночной рубашки.
— Не забывайся, ты говоришь о моей жене, ты, ублюдок, — проревел Куинн, шутливо ударяя кулаком своего пошатывающегося приятеля.
Ноэль наблюдала, как эти двое обмениваются дружескими непристойностями и награждают друг друга безвредными тумаками. Они не обращали внимания на моросящий дождь, который мог повредить их красиво сшитые наряды. Девушка подумала о том, что на деньги, которые стоит эта одежда, можно было бы год кормить семью из шести человек. Англичанин был пьян, как кузнец в день оплаты.
Ноэль вновь изучила американца. Его голова была запрокинуты в смехе, капли дождя сверкали на лице, словно выточенном из камня. Неуверенность не покидала ее. Потом девушка подумала об отдельной комнате, которую отчаянно хотела сохранить, и о деньгах, в которых так нуждалась.
Ноэль задумалась. Американец может быть свободен. Ее целью был Томас Салли.
Сделав два глубоких вдоха, чтобы успокоиться, Ноэль вышла из своего тайного места и направилась к ним, провокационно покачивая своими костлявыми бедрами и соблазнительно улыбаясь, в совершенстве подражая тем женщинам, которых она видела так часто.
Двое мужчин, положив руки друг другу на плечи, разразились жизнерадостной, неприличной песенкой:
Кто этот монах с лысой головой?
Персона, которая повергнет рогоносца?
Что это за ружье, которое стреляет прямо в точку?
И ударяет прямо между ног девушки?
Они прервали свою песню, когда Ноэль приблизилась к ним и остановилась в нескольких футах перед Томасом. Вызывающе положив руки на свои узкие бедра, она бесстыдно улыбнулась ему.
— Доброго вечера, господин. Как насчет того, чтобы немного повеселиться? — она растягивала гласные и глотала согласные с легкостью. Эту манеру произношения она предусмотрительно усвоила, чтобы не выделяться среди остальных проституток.
— Ну, ну, — Томас пьяно сливал слова, — не это ли один из прекраснейших цветков Лондона, благословивший нас своим присутствием. — Он снял свою касторовую шляпу и глубоко поклонился ей. Движение было бы очень галантным, если бы Томас не испортил жест, закончив его громким рыганьем.
Ноэль кокетливо захихикала.
— О, сэр, разве вам не одиноко? — Подхватив его под руку, она придвинулась поближе к нему, аккуратно выбирая подходящий момент. От него пахло табаком и ромом, вместе получалась не самая плохая комбинация. Не спеша она прижалась своим телом к нему, отводя плечи назад, чтобы он мог видеть большую часть обнаженной груди.
Глядя на него через полуприкрытые веки, она соблазнительно прошептала:
— Ты очень привлекательный малый, мистер.
Куинн, забавляясь, фыркнул.
— Дьявол, над чем это ты смеешься? — вскричал Томас, одаривая Куинна взглядом превосходства. — Эта юная леди, без сомнения, одна из самых опытных судей, разбирающихся в мужчинах.
— Я не сомневаюсь, что она опытна, — парировал Куинн, улыбка лениво играла в уголках его губ, — но мне интересно, насколько она умеет их различать.
Ноэль почувствовала насмешливую непристойность в их шутках. «А чего ты ожидала?» — упрекнула себя она. Ты же сама хотела, чтобы они поверили в худшее.
Глаза американца бесстрастно шарили по ее телу, задержавшись на безвкусном страусином пере, застрявшем в заледенелых волосах, на частично выставленных напоказ грудях.
Лицо Ноэль вспыхнуло под его взглядом. «Ты не должна обращать на него внимания», — твердила себе она. — «Делай то, зачем сюда пришла и уноси ноги так быстро, как только можешь».
Она схватила Томаса за руку, чтобы отвлечь его.
— О, разве ты не силен? Говорят, что можно многое узнать о мужчине по размеру его рук.
Ноэль отчаянно флиртовала. В то же время она со скоростью молнии одним прикосновением пера вытащила из его кармана тяжелые часы и незаметно опустила их в один из больших карманов, которые пришила к своему платью специально для этих целей. Не сводя глаз с Томаса, она продолжила свои игры, пристально наблюдая за ним, чтобы не упустить момент, если он поймет, что происходит. Томас пьяно похихикивал над ней, очевидно наслаждаясь ее лестью. Чувствуя приятную тяжесть часов в своем кармане, Ноэль перестала нервничать. Но все же продолжала осторожничать, чтобы ничем не вызвать его подозрения.
