Тереза Медейрос - Его изумительный поцелуй
Неожиданно для Эша Макс стукнул кулаком по крышке стола. Максимилиану не было свойственно выдавать свои чувства. Большую часть их взрослой жизни Эш даже подозревал, что у брата таковых вообще не имеется. Но теперь холодная серая дымка в глазах Макса рассеялась, обнажив тлеющие угольки.
— Нет ни одной женщины, которая могла бы сравниться с ней! Ее ум, ее доброта, ее храбрость, ее жизнелюбие намного превосходят столь ценимые в обществе добродетели. Ее внешность радует глаз, и для меня она больше, чем просто невеста: она завладела моим сердцем.
Гром его голоса постепенно утих, и это страстное заявление неуклюже зависло в воздухе.
— Понятно… — медленно произнес Эш. — Но кто же она такая, этот образец женских добродетелей, который предстоит вырвать из когтей гнусного султана?
Макс замер, уставившись на крышку стола.
— Мисс Кларинда Кардью.
Не сказав ни слова, Эш бросил чек на стол, поднялся и направился к откидной дверце палатки.
Он слышал, как за его спиной Макс вскочил на ноги, хрипло проговорив:
— Прошу тебя, Эш. Я нуждаюсь в твоей помощи.
Эш остановился, услышав в этой просьбе отзвук голоса своего брата, который некогда был его самым надежным союзником.
Он даже не мечтал, что может наступить такой день. Он не смел надеяться, что его гордый, самодостаточный брат когда-нибудь удостоит его таким признанием.
А Макс продолжал:
— Я знаю, что ты всегда не слишком жаловал эту молодую леди, но я уверен, что даже ты не можешь быть таким бессердечным, чтобы бросить ее на произвол жестокой судьбы.
Эш на мгновение закрыл глаза, потом повернулся, оказавшись лицом к лицу с братом.
— Не слишком жаловал? Ты говоришь о той самой мисс Кларинде Кардью, земли отца которой граничили с нашими? О той самой мисс Кларинде Кардью, которая посвятила всю свою юность тому, чтобы сделать мою жизнь совершенно невыносимой? Видишь ли, мне очень не хотелось бы запачкать репутацию какой-нибудь ни в чем не повинной бедной молодой женщины злобой, которую заслуживает только это… это… создание!
Макс снова опустился в свое кресло, удрученно вздохнув:
— Она все такая же.
— Ну что ж, это большое облегчение! — воскликнул Эш, хрипло хохотнув. — Потому что на какое-то мгновение мне показалось, что это не может быть та самая Кларинда Кардью, которая преследовала меня с тех самых пор, как научилась перелезать через забор, разделявший наши поместья. Та самая Кларинда Кардью, которая пачкала ваксой для сапог внутреннюю часть моих перчаток и носков, подкладывала в мою постель ветку ядовитого сумаха и тайком пробиралась в нашу конюшню, чтобы ослабить крепление седла за несколько минут до того, как я должен был продемонстрировать свое умение держаться в седле отцу и компании его самых влиятельных приятелей.
Макс горестно покачал головой:
— Нельзя отрицать, что в детстве она была сущей проказницей. Особенно когда речь шла о тебе.
Эш почувствовал, как напрягся еще сильнее. Брат не знал и половины происшедшего. Очевидно, Кларинда никогда не говорила ему, что проявление враждебности между ними переросло в конце концов в нечто настолько взрывоопасное, что это угрожало сжечь дотла их обоих.
А Макс продолжал:
— Это ее отца следует винить за ее выходки в детстве. У этого человека всегда было больше денег, чем здравого смысла. Ей исполнилось всего восемь лет, когда умерла ее мать, и отец позволял ей делать все, что вздумается, хотя именно в то время ей требовалась твердая, но нежная женская рука, чтобы руководить ею.
— В то время больше всего требовалось, чтобы кто-нибудь положил ее ничком и как следует отшлепал по заднему месту, — сказал Эш и на мгновение закрыл глаза, представив себе это заднее место, когда он видел его в последний раз. — Полагаю, теперь ты попытаешься убедить меня в том, что эта гнусная маленькая сорвиголова непостижимым образом превратилась в благородную леди, подходящую на роль супруги графа Драйвенвуда… и будущей герцогини?
Макс снова с трудом сдержался, чтобы не отвести взгляд.
— Пожалуй, можно с уверенностью сказать, что она уже не та девушка, которую ты знал.
Да уж, если Кларинда согласилась выйти замуж за его брата, она тем самым обрекала себя на пожизненную респектабельность. Эш не мог найти никаких доводов в пользу этого. Он повернулся и медленно направился к своему месту, как будто целенаправленное движение могло каким-то образом привести в порядок его мысли и чувства.
— Несколько лет назад я слышал, будто она собиралась выйти замуж за одного парня. Сейчас она бы уже превратилась в степенную даму, жила бы где-нибудь в сельской местности и растила кучу собственных детишек.
Его брат нахмурил лоб.
— Боюсь, что виконт Дарби погиб в результате несчастного случая, когда ехал верхом на лошади. Это случилось до их бракосочетания и явилось страшным ударом для всех, кто его знал. Дарби был очень порядочным человеком.
— Может быть, ее жених сам заставил коня броситься в пропасть, чтобы не быть прикованным к ней навсегда узами брака, — задумчиво произнес Эш.
— Это несколько бесчувственное заявление, не так ли? Даже для тебя. Позволь напомнить тебе, что ты говоришь о моей будущей жене.
Эш ухмыльнулся, глядя на брата и явно стараясь вывести его из себя.
— Ну и что ты собираешься делать? Вызовешь меня на дуэль за оскорбление?
Эш понимал, что в это мгновение Максу больше всего хотелось бы именно так и поступить. Но они оба знали, что Эш — меткий стрелок, способный застрелить воробья на расстоянии ста шагов.
Однако Макс выбрал оружие, рассчитанное на то, чтобы причинить еще большую травму сердцу Эша.
— Ты единственный человек из всех, кого я знаю, кто обладает как физической силой, так и мозгами, чтобы выполнить эту задачу. Я хочу, чтобы Кларинда была спасена, а не убита. Если я отправлю полк своих людей с заряженными мушкетами, то первое, что сделают ее похитители, — это перережут ей горло. Так ты поможешь мне спасти ее?
Эш отвернулся от стола и запустил пальцы в уже взъерошенные волосы. Он отчаянно пытался не представлять себе Кларинду во власти какого-то похотливого султана с садистскими замашками и особой склонностью к красивым зеленоглазым блондинкам. Учитывая, что ни одному мужчине еще не удалось заставить ее держать за зубами свой острый язычок, было удивительно, что ее хорошенькая головка уже не поджаривалась на солнцепеке, наколотая на пику рядом с какой-нибудь крепостью.
Когда Эш с мрачным видом снова повернулся к брату, далеко не все узнали бы в нем прежнего бесшабашного искателя приключений.
