Джуд Деверо - Бархатные горы
Стивен только головой покачал:
— Однако вы сумели удержать их на расстоянии.
— И это было нелегко.
— А как насчет Чатворта? Он уже занял мое место в постели моей жены?
— Судя по всему, ты ревнуешь, — хмыкнул сэр Томас, — а ведь минуту назад сам был готов отдать ее Роджеру. Нет, Роджер и минуты не провел наедине с ней. Она превосходная наездница, но без охраны он не поскачет с ней никуда из страха, что она удерет к своим шотландцам.
Стивен презрительно фыркнул:
— А по-моему, у самого Чатворта слишком много врагов, чтобы ездить без охраны. Ну, это его дело. Вам следовало запереть ее в комнате и не позволять никаких прогулок.
— Я не так стар, чтобы устоять перед таким личиком. Стоит ей о чем-то попросить, и я немедленно сдаюсь.
— Но теперь она на моем попечении. Кстати, мне отвели прежнюю комнату? Не могли бы вы прислать туда воды для ванны и горячий ужин? Завтра моя внешность ее не оскорбит.
Сэр Томас улыбнулся столь спокойной самоуверенности. Завтрашний день обещает быть волнующим!
Бронуин поднялась с первыми лучами солнца и сейчас, хмурясь, в нерешительности стояла у стола с запиской в руке. Сегодня на ней было бархатное платье цвета «павлиний глаз». В разрезы пышных рукавов выглядывал бледно-зеленый шелковый флер. Перед юбки расходится, показывая нижнюю юбку из такого же флера.
В комнате, как всегда неслышно, появилась Мораг.
— Он просит меня встретиться с ним в саду, — объявила ей Бронуин.
— Ты выглядишь просто неотразимой.
Бронуин смяла записку в руке. Она все еще была сердита на его вчерашнее приказание немедленно явиться пред его очи. Да и в записке он не извинялся. Не объяснял ни своего поведения, ни опоздания. Просто требовал, чтобы она подчинялась всем его желаниям.
Девушка обернулась к служанке, ожидавшей ответа:
— Передай лорду Стивену, что я не желаю с ним встречаться.
— Нет, миледи? Вы нездоровы?
— Вполне здорова. Передай все, что я сказала, а потом иди к Роджеру Чатворту и скажи, что я буду в саду через десять минут.
Служанка испуганно вытаращила глаза, но покорно вышла.
— Тебе не мешает помириться с мужем, — заметила Мораг. — Ты ничего не достигнешь, рассердив его.
— Мой муж! Мой муж! Только это я и слышу! Он пока еще мне не муж. Или я должна плясать под его дудку и повиноваться любой команде, после того как он игнорировал меня все последние дни? По его вине я стала посмешищем всего дома и все же должна пасть к его ногам в тот момент, когда он берет на себя труд появиться. Не желаю, чтобы он считал меня послушной, покорной трусихой. Пусть увидит, что я ненавижу его и всех ему подобных.
— А как насчет молодого Чатворта? Он англичанин.
Бронуин улыбнулась:
— По крайней мере в нем течет частичка шотландской крови. Может, стоит увезти его в горы и сделать из него настоящего шотландца. Пойдем, Рэб, у нас свидание.
— Доброе утро, Стивен, — окликнул сэр Томас. Утро выдалось прекрасным, солнце светило ярко, вчерашний дождь освежил воздух, наполненный ароматом роз. — Ты выглядишь куда лучше, чем вчера!
На Стивене был короткий камзол из темно-коричневого сукна, подчеркивавший ширину плеч и мускулистую грудь. Тугие шоссы подчеркивали изгибы мощных ног и бедер. Русые волосы завивались на концах, глаза лукаво сверкали. Словом, красив он был чрезвычайно.
— Она отказалась видеть меня, — без обиняков начал Стивен.
— Я говорил тебе. Ее не так-то легко обуздать!
Стивен вдруг вскинул голову. Навстречу шествовала Бронуин. Сначала он не заметил идущего рядом с ней Роджера, потому что не сводил глаз с девушки. Тяжелые густые волосы лежали на плечах черным покрывалом, непокрытые, неподвязанные. Солнце играло в них золотыми отблесками. Синева платья соперничала с синевой глаз. Но подбородок был по-прежнему упрямо вздернут.
— Доброе утро, — спокойно приветствовал Роджер. Бронуин кивнула сэру Томасу. Взгляд ее задержался на Стивене. Очевидно, она его не узнала и неожиданно для себя подумала, что никогда не встречала человека с такими глазами. Они словно видели ее насквозь.
Девушка с трудом отвела взгляд и продолжала путь.
Когда Стивен пришел в себя настолько, чтобы осознать присутствие Роджера Чатворта рядом с женщиной, на которой собирался жениться, он с тихим рычанием шагнул вперед. Сэр Томас едва успел поймать его за руку.
— Не стоит. Уверен, что Роджер только и мечтает затеять драку. Да и Бронуин рвется в бой.
— И я могу осуществить их заветные желания.
— Стивен! Послушай меня! Ты обидел девушку. Опоздал на свадьбу и даже не извинился. Она горда, куда более горда, чем пристало женщине. Отец недаром сделал ее наследницей. Дай ей время. Пригласи на прогулку верхом и поговори без помех. Она женщина умная.
Стивен расслабился и снял руку с рукояти меча.
— Поговорить с ней? Но как говорить с женщиной, которая выглядит так, как она? Прошлой ночью я едва смог заснуть, потому что она стояла перед глазами. Да, я устрою ей катание верхом, но, может, не то, что вы имеете в виду.
— Ваша свадьба назначена на послезавтра. До этого оставь девушку невинной.
Стивен пожал плечами:
— Она моя. И я сделаю с ней все, что пожелаю.
Сэр Томас покачал головой, поражаясь спеси молодого человека.
— Пойдем, посмотришь на моих новых соколов.
— Моя невестка Джудит показала Гевину новую приманку для соколов. Может, вам тоже понравится.
Они покинули сад и направились к клеткам, где жили соколы.
Шагая рядом с Роджером, Бронуин невольно искала глазами человека, которого видела вчера вечером. Но единственным незнакомцем был мужчина, гулявший в компании сэра Томаса. Остальные все были знакомы. Все так же похотливо ели ее глазами. Все также презрительно посмеивались, когда она проходила мимо.
Но ни один не напоминал грязного урода, к которому ее вчера приволокли.
Один раз она оглянулась, но сэр Томас и незнакомец уже исчезли. Глаза этого человека не давали ей покоя. Ей хотелось и убежать от него, и в то же время стоять и смотреть в эти глаза хоть до скончания жизни.
Бронуин тряхнула головой, чтобы прояснить мозги, и повернулась к кому-то более спокойному и безопасному. К Роджеру. Он улыбался так добродушно, так дружелюбно и мирно, что на душе стало легче.
— Скажите, лорд Роджер, что еще вы знаете о Стивене Монтгомери, кроме того, что он урод?
Роджер даже растерялся. Ему в голову не приходило, что какая-то женщина может посчитать уродом любого из братьев Монтгомери.
— Когда-то Монтгомери были богаты, — усмехнулся он, — но их чванливость рассердила короля, и он отнял их состояние.
