Бренда Джойс - Опасная любовь
– Приду, – ответил он по-английски, готовясь стоически встретить неизвестность.
Глава 2
Ариэлла стояла у камина, всем сердцем желая покинуть гостиную и скрыться в своей комнате, где могла бы уютно устроиться на кровати и углубиться в чтение. Хозяева уже обменялись с гостями приветствиями и обсудили погоду, а также знаменитые розы Аманды. Диана, выглядевшая очень мило в вечернем платье, только что упомянула о приближающемся бале своей матери, первом за много лет мероприятии такого рода, готовящемся в Роуз-Хилл.
– Очень надеюсь, что вы почтите нас своим присутствием, милорды, – сказала она.
Изобразив на лице улыбку, Ариэлла посмотрела на своего отца. Клиффу было немного за сорок; высокий и привлекательный, он до сих пор притягивал женские взгляды. Сам он, однако, не замечал никого вокруг, будучи всецело преданным своей жене, которая так же страстно, как и он сам, любила море и до сих пор высказывала эксцентричное желание стоять подле мужа на палубе. Но Аманда была также и страстной поклонницей балов и танцев, чего Ариэлла никак не могла уразуметь. Девушка решила после ужина просить отца позволить ей совершить смелое путешествие в сердце Центральной Азии.
– Как мне кажется, вы не очень-то рады предстоящему балу, – обратился к ней лорд Монтгомери. Речь его была серьезна и размеренна.
Ариэлла не сдержалась и ответила чистую правду:
– До балов мне нет никакого дела. Я стараюсь избегать их, когда только возможно.
Диана тут же поспешила к сестре.
– Ах, ну что за глупости ты говоришь, – пожурила она. – Это же неправда.
– Я предпочитаю путешествовать, – добавила Ариэлла, ловя на себе улыбку отца.
– И я тоже, – ответил молодой человек. – Где вы были в последний раз?
– В Афинах и Константинополе. А теперь мне хочется отправиться в степи Центральной Азии.
Диана побледнела.
Ариэлла вздохнула. Она ведь обещала сестре не упоминать о своем увлечении монголами. Перебрав в голове несколько тем для беседы, она выбрала одну, наиболее ей интересную:
– Что вы думаете о социальном эксперименте Оуэна, призванном помочь рабочим упрочить свое экономическое положение в современном мире?
Монтгомери удивленно прищурился и с интересом воззрился на собеседницу.
Его младший брат, однако, казался шокированным. Повернувшись к отцу Ариэллы, он заметил:
– Но это же катастрофа – потакать рабочим таким образом. А чего еще ожидать от такого человека, как Роберт Оуэн? Он же сын мелкого лавочника.
– Он великолепен! – прошипела за его спиной рассерженная Ариэлла.
Клифф де Уоренн подошел к дочери и положил руки ей на плечи, затем сказал сладким голосом:
– Я впечатлен экспериментом Оуэна и разделяю теорию о поддержке интересов рабочего люда.
Теперь младшему Монтгомери пришлось противостоять двойной силе в лице Ариэллы и Клиффа.
– Боже всемогущий, но чего же нам ожидать дальше? Билля о десятичасовом рабочем дне? Рабочие наверняка станут на этом настаивать! – Он мрачно воззрился на Ариэллу, но она уже давно привыкла к подобным взглядам, говорившим: «Дамам лучше держать свое мнение при себе».
Девушка уперла руки в бока, но ответила довольно мило:
– Пренебрежение биллем о десятичасовом рабочем дне в угоду промышленно-торговым интересам, по моему мнению, социально-политическая пародия. Это же бесчеловечно! Как можно заставлять женщин и детей работать более десяти часов в сутки!
Поль Монтгомери удивленно вскинул свои светлые брови и отвел от девушки взгляд. Обращаясь исключительно к Клиффу, он произнес:
– Как я уже говорил, предпринимательство нашей страны пострадает, если станут позволять и даже поощрять появление профсоюзов. Ни один промышленник не окажется таким глупцом, чтобы сократить продолжительность рабочего дня из сочувствия трудящимся.
– Я не согласен. Более гуманный закон о труде непременно будет принят, – спокойно заявил Клифф. – Это лишь вопрос времени.
– Тогда страна пойдет ко дну, – покраснев, предупредил младший Монтгомери. – Мы не можем повысить зарплаты и предоставить лучшие условия труда!
Улыбнувшись, Аманда предложила:
– Прошу к столу. Джентльмены, вы сможете продолжить ваш жаркий спор за ужином.
Ариэлла подумала об этой перспективе с восторгом. Она-то уж точно не возражала против такого развития событий!
Встретившись глазами с Дианой, она прочла в ее взгляде мольбу: «Что ты делаешь? Ты же мне обещала».
– Я слишком джентльмен, чтобы вступать в спор с леди, – чопорно произнес Поль Монтгомери. Вид у него, однако, был подавленный.
Его старший брат засмеялся, и Клифф тоже.
– Пройдемте в столовую, как предложила моя жена.
Внезапно из прихожей послышались громкие крики, как будто Роуз-Хилл наводнила большая толпа народу.
– Что такое? – удивился Клифф, поспешно выходя из гостиной. – Подождите здесь, – бросил он через плечо присутствующим.
Но Ариэлла даже не думала подчиняться приказу отца и последовала за ним.
Парадная дверь была распахнута. Раскрасневшийся дворецкий с трудом сдерживал добрую дюжину людей, намеревающуюся прорваться в дом. Завидя Клиффа, мужчины загомонили все разом:
– Капитан де Уоренн! Сэр, нам нужно поговорить с вами!
– Что здесь происходит, Петерсон? – обратился Клифф к дворецкому. – Ради всего святого, это же мэр Освальд! Впустите его.
Петерсон посторонился, и четверо мужчин, стоявших ближе всего к двери, ворвались внутрь.
– Сэр, позвольте представить: мистер Хоукс, мистер Лидс и один из его арендаторов сквайр Джонс. Нам нужно поговорить с вами. Боюсь, на дороге цыгане.
Ариэлла очень удивилась. Цыгане? Она с детства не видела цыганского табора. Возможно, ее пребывание в Роуз-Хилл окажется не таким уж и скучным. О цыганах девушка знала лишь то, что было почерпнуто ею в народном фольклоре. Она смутно припоминала экзотические музыкальные напевы, которые влекли ее в раннем возрасте.
– Точнее, капитан, они не на дороге, они разбили лагерь на землях Роуз-Хилл – прямо за следующим холмом от вашего дома! – вскричал толстяк мэр.
Все заговорили разом, и Клифф вскинул обе руки над головой:
– Давайте по очереди. Мэр Освальд, внимательно вас слушаю.
Трясущийся от негодования мужчина кивнул.
– Их никак не меньше пятидесяти! Появились сегодня утром. Мы надеялись, что они пройдут мимо, не останавливаясь, но они разбили лагерь на вашей земле.
– Если у меня пропадет хоть одна корова, я самолично вздерну цыганского воришку на первом же суку, – не выдержал сквайр Джонс.
