Ольга Крючкова - Яблоко Купидона (сборник)
Незнакомка огляделась и…увидела клетчатый плащ Треверса. Она ничуть не растерялась, понимая, что это явно не хозяин усадьбы: отчего ему таиться в амбаре?
– Кто здесь? Отвечайте! Я вижу ваш плащ! Лучше выходите по-хорошему, иначе подниму крик, – пригрозила женщина, но на самом деле она не собиралась кричать.
Мистеру Треверсу ничего не оставалось делать, как покинуть свое убежище. Перед взором простолюдинки предстал высокий стройный мужчина средних лет, лицо которого украшали ошеломляюще красивые рыжие бакенбарды.
– Кто вы, сударь? – поинтересовалась женщина тоном, совершенно не свойственным простолюдинкам.
– А вы, голубушка? – задал встречный вопрос англичанин, не желая представляться.
– Я… да я решила от дождя укрыться, – ответила незнакомка.
– Хм… Я тоже спасаюсь от сырости…
– Странный у вас акцент, сударь? Вы – иностранец? – докапывалась настырная незнакомка.
– Возможно, – уклончиво ответил Треверс.
– Да, да! Но вы – не француз! Скорее, судя по вашему произношению, – англичанин!
Ни один мускул не дрогнул на лице истинного сына Альбиона[24], хотя он и смутился.
– Вы, мне кажется, излишне умны для крестьянки, – заметил гувернер.
– Возможно, – ответила женщина в тон англичанину. – Значит, мы с вами не так просты…
– Что вы имеете в виду? – встрепенулся Треверс.
– Да ничего. Просто мы с вами находимся на земле помещика Соболева…
– И что? – перебил англичанин.
– У вас потрясающее самообладание, – констатировала незнакомка. – Признайтесь мне: за кем вы следите?
Треверс понял, что сия крестьянка вовсе таковой не является: чего она хочет? Он решительно направился к уже просохшему плащу и попытался поднять его. Но, увы, не успел.
Таинственная незнакомка прыгнула на него, словно тигрица, и вмяла своими формами прямо в сено.
– Су…сударыня… Что с вами? Встаньте…
Но незнакомка и не собиралась вставать.
– О! Как я люблю англичан! Вы такие сильные и выносливые! Возьми меня, мой Ланселот! – взмолилась она.
Мистер Треверс растерялся, но женщина так страстно впилась ему в губы, что…он и вовсе забыл, зачем забрался в амбар.
* * *Дуняша, прислуга Анны Петровны, шла по двору, она торопилась отнести в дом небольшой бочонок грибов, что хранился в отдельном погребе. Дождь уже заканчивался, но утоптанная лошадьми и домочадцами земля все равно была сырой. Девушка только сегодня надела новое ситцевое платье и теперь сокрушалась: подол точно испачкается – какая досада!
Неожиданно она услышала странные звуки, доносившиеся из амбара. Она подошла ближе и прислушалась.
– Господи, помилуй! Убивают жертву невинную! Чай как кричит! – Она опрометью бросилась в дом, едва не выронив бочонок. – Василий Иванович! – звала она дворецкого.
Тот услышал:
– Чего тебе, девка? Зачем шумишь? Барский покой нарушаешь!
– Скорее – убивают в амбаре! А то и наш покой будет нарушен, вот нагрянут полицейские с урядником!
– Чего ты болтаешь, дуреха?!
– Вот тебе крест? – Дуняша перекрестилась. – Женщину то ли душат, то ли режут!
От таких слов у дворецкого все похолодело в груди. Он кликнул мужиков, чтобы вооружились топорами да вилами, сам же – пистолетом.
Они окружили амбар и прислушались. Изнутри доносились странные звуки:
– Ох! Ах! Не могу больше! Растерзай меня! – восклицал женский голос. – Сделай мне больно! Это мне нравится!
У дворецкого округлились глаза, голос женщины был ему явно не знаком.
– О! Моя Гвиневер! – восклицал мужчина.
– О! Мой Ланселот! – вторили ему.
Дворецкий более не выдержал и дал знак мужикам, она распахнули дверь амбара и ворвались внутрь. Перед ними предстала картина, достойная французского живописца, творящего в жанре эротики: на сене катались обнаженные мужчина и женщина.
Мужики смутились и опустили топоры с вилами. Дворецкий разозлился:
– Тьфу, ты! Развратники! Нашли место! Кто такие? – вопрошал он незваных гостей.
Любовники растерялись, даже не пытаясь прикрыть свою наготу.
– Зову барина! Пущай он решает! Вторжение в чужие угодья карается по закону! Да еще и такое выделывают! Совсем совесть потеряли!
Англичанин пришел в себя, схватил плащ и прикрылся. Женщина же так и сидела в позе Данаи[25].
– Я – английский подданный! И здесь случайно… – пытался объяснить он.
– Вы бы, сударь, еще в господскую спальню забрались. Вон всех переполошили! – заметил дворецкий.
– Я вам буду очень признателен, если ваш барин ничего не узнает…
Дворецкий оскорбился.
– Русскую совесть купить хочешь! Вобла – ты, сушеная! – воскликнул он и бросился прочь из амбара.
Когда на место «происшествия», охраняемое мужиками, пришли Александр Серафимович и Сергей Львович, развратники уже привели себя в порядок.
Майор взглянул на женщину и обомлел:
– Полина! Полина Васильевна! Что вы здесь делаете?
Та фыркнула и повела плечиком.
– Ага, вот как! Вы, уже в моем амбаре обосновались! Мало того, что моих тетеревов стреляете, так еще и на имущество посягаете! – возмущался хозяин.
Треверс сник, он прекрасно знал, насколько в Англии тяжело карают за посягательство на чужую собственность. Он чуть не плакал.
– Меня повесят?
Господин Соболев осекся, переглянулся с майором, и они дружно рассмеялись.
Неожиданно Сергей Львович сказал:
– За это вряд ли. А вот за совращение женщины, пожалуй, могут…
– Что? – напрягся англичанин.
– Могут отправить в тюрьму, как насильника, если, конечно, вы добровольно не женитесь на своей жертве.
– Она – не жертва! – возмутился гувернер. – Сама на меня…
Сергей Львович прекрасно знал, как Полина может «сама» и искренне посочувствовал.
– Думать надо было, любезный.
Треверс сел на сено и окончательно сник.
– Интересно, – начала Полина, – отчего здесь на меня никто не обращает внимание?
Мужчины дружно воззрились на нее.
– Какого внимания вы желаете, сударыня? – поинтересовался Соболев.
– Обыкновенного. Факт нашей близости с англичанином не опровержим. Я требую чтобы он… Да, кстати, а как вас зовут, сударь? – обратилась Полина к гувернеру.
У господина Соболева и майора округлились глаза.
– Вот это в духе нашего времени! И даже не познакомились! – возмутился хозяин.
– Некогда было, – пояснила Полина. – Так кто ответит на мой вопрос?
– Я – Адам Треверс, гувернер, служу у графини Ремизовой, воспитываю ее сына…
Женщина усмехнулась.
– Прекрасно. Тогда я согласна.
– На что? – удивились мужчины все разом.
– Выйти замуж за Адама, чтобы его не отправили в тюрьму, – невинно пояснила Полина.
