Джо Гудмэн - Любовница бродяги
Боль в сердце Ренни прорвалась тихим стоном. Он был совершенно настоящим.
Дансер перевел взгляд с Ренни на Джаррета.
— Я оставил твои припасы под навесом. Иди и возьми, чего нужно.
Он снял перчатки и бросил на стол.
— Я поищу для нее какой ни на есть отвар. У мене есть пара трав, они могут ей помочь.
Джаррет не хотел оставлять Ренни одну, но не мог позволить себе это показать. Он вышел наружу.
Дансер подождал, пока дверь закрылась, и стряхнул с себя шинель.
— Энтот парень тобе не верит, — сказал он, — Он думает, что ты встанешь и убегешь. — Дансер задумчиво посмотрел на Ренни. — Могет быть, он и прав.
Ренни открыла глаза и захлопала ресницами. Дансер поглаживал свою длинную черную бороду. Ренни понимала, что та боль, которую она действительно сейчас испытывала, ей на руку, но не знала, будет ли этого достаточно. Она не была актрисой я никогда раньше не собиралась ею быть.
— Я бы ушла, — сказала она срывающимся голосом и облизнула пересохшие губы. — Но не могу.
— Мотет быть, ты мене дурачишь, — сказал Дансер и отвернулся. Он принялся шарить по открытым полкам, переставляя с места на место кувшины, бутылки, банки, пока не нашел то, что искал. К тому времени, когда он расставил все на столе, Джаррет вернулся в хижину. Когда Джаррет подтащил к себе стул и уселся на него верхом, Дансер даже не взглянул в его сторону.
— Она иию здесь, — сказал Дансер.
— Вижу, — ответил Джаррет.
Дансер достал из каждой банки по щепотке каких-то трав и кореньев и растолок их все вместе в фарфоровой ступке. Он снял чайник, висевший на крюке около очага, и обнаружил, что тот пуст.
— Энто надо наполнить, — сказал он, передавая чанник Джаррету. Когда Джаррет вышел, Дансер засылал смесь в жестяное ситечко для чая.
— Вот что, мэм, — сказал он своим дребезжащим голосом, — я могу убить его раньше, чем он войдет сюды.
У Ренни от ужаса перехватило дыхание. Она попыталась скрыть свою реакцию, свернувшись еще теснее. Теперь Ренни боялась даже взглянуть на Дансера — настолько сильным оказался эффект от сыгранной ею роли — и поэтому плотно зажмурила глаза.
В ожидании возвращения Джаррета Дансер со стуком поставил ситечко на край стола, продолжая сверлить Ренни взглядом своих голубых глаз.
Джаррет отряхнул снег с ботинок, постучав ими о дверной косяк, и протянул Дансеру чайник.
— Нужно еще дров?
— Дров полно, — сказал Дансер, забирая чайник. — Повесь свое пальто вон туды на гвоздь и возьми пальто леди. Ты могешь положить его на одеяло, ей будет сухо и тепло.
Он повесил чайник на крюк и слегка помешал дрова в очаге, раздувая огонь.
— Я предложил ей пристрелить тобе, чтобы она могла уйти. Полагаю, чичас она энтого не очень хочет. Надо посмотреть, чего она захочет, когда ей будет лучше.
Джаррет закончил с устройством Ренни на кровати. Дансер не видел, как он ободряюще пожал ей руку.
— Что ж, будет чего ждать.
Странный смех Дансера заполнил собой хижину. Снова оседлав стул. Джаррет положил руки и спишу и опустил на них подбородок.
— Ты что-нибудь знаешь о том крушении? — равно душно спросил он.
— Могет быть.
Дожидаясь, когда вода закипит, Дансер прислонил свой стул к стене. Пятки он пристроил на скамеечку для ног.
— Ты ужо второй раз говоришь о том крушении. Чего энто тобе так интересно?
Джаррет пожал плечами:
— Просто любопытно, разве нет? Не так уж много событий случается в этих краях. Наверно, горы здесь прямо-таки кишели людьми.
— Чертовски недавно здеся был просто парад, — проворчал Дансер.
— И никто тебе не надоедал?
— Не так много народу знает, где я живу. — Он угрюмо посмотрел на Джаррета. — Кроме как тобе, только двое могут мене найти, ежели нужно.
— Ты не спускался к месту крушения? Дансер поскреб свою бороду.
— Ну, к чему мене энто? Я не сую свои нос куды не надо. Он подвинул стул вперед, легко встал на ноги и с помощью полотенца снял чайник с петли. Затем поместил ситечко в щербатую кружку с широким носиком и калил кммггку.
— Я слыхал грохот, — сказал он, отставляя в сторону чайник. От чашки поднимался вверх душистый пар. — Минут пять потом слышалось вроде как эхо. Я поехал было посмотреть, но покедова туды добрался, люди с поезда ужо все сделали. Опосля энтого не было смыслу там болтаться.
Дансер подтолкнул кружку по поверхности стола к Джаррету.
— Дай ей сам. Могет быть, она не хотит, чтоб я к ней прикасался.
Ренни открыла глаза и сделала слабую попытку подняться.
— Нет, — сказала она голосом почти таким, же гортанным, как у Дансера. — Я лучше возьму у вас.
Глаза Дансера широко открылись.
— Хо-хо, — сказал он, хлопнув ладонью по столу. — Да она тобе ни на грош не верит.
Он поднял кружку и поднес ее к кровати.
— Вы должны сесть, мэм. Энто нельзя пить, покедова вы не усядетесь.
Ренни позволила Дансеру помочь ей. Она поправила волосы, которые выбились сзади на шее из-под ленты, и взяла кружку. Осторожно поднеся ее к губам, она сделала глоток. Как только душистое варево обожгло ей язык, голова прояснилась. От такого эффекта глаза Ренни слегка расширились.
Дансер засмеялся над ее изумлением.
— Получили пинка, а? Давайте дальше. Энто для вас полезно.
Он подождал, пока она допьет все до конца.
— А топерича просто ложитесь снова. Ничего, ежели я потрогаю вашу голову, мэм?
Ренни покачала головой. Она постаралась смотреть ему прямо в лицо, без страха и без отвращения. Подушечки его пальцев были мозолистыми и грубыми, но их прикосновение оказалось мягким. Дансер положил руку ей на лоб.
— Вы не горите, — сказал он. — Вам надоть не боле одного дня отдыха, и он смогет вас забрать отседова.
Он выпрямился.
— Я должен работать на участке, — сказал Дансер, обращаясь к Джаррету. — Топерича пусть она поспит. Ежели я правильно помню, ты сносно готовишь. Могешь сделать обед вместо платы.
Когда он ушел, Ренни села. Она подвернула полы своей рубашки и поправила ленту в волосах.
— Что мы собираемся теперь делать? — устало спросила она. — Мы подобрались к нему настолько близко, что смогли поговорить, но Джея Мака здесь нет. Почему бы тебе не спросить прямо, знает ли он что-нибудь о моем отце?
— Потому что он нам пока что не доверяет. Он по натуре подозрителен. Он не совсем уверен в том, что ты больна, и не может понять, то ли это ты так притворяешься для того, чтобы избавиться от меня, то ли мы оба притворяемся, чтобы подобраться к нему поближе. Если он что-то знает, он может нам не сказать, и это будет хуже, чем если бы он вообще ничего не знал.
Ренни свесила ноги на пол. Ее плечи опустились, голова поникла.
