Лиз Карлайл - Один маленький грех
Внезапно у Эсме появилось ужасное предчувствие. Она придвинулась к Аласдэру, который смотрел на дядю с недоумением. Вошел Хоз с кофе и виски, но его появление даже не сразу заметили.
— Я слушаю, Ангус, — сказал Аласдэр, когда слуга вышел. Ангус сделал жест в сторону Эсме:
— Ей тоже лучше выйти. Разговор будет не для ушей леди.
— Говорите, дядя, — потребовал Аласдэр. — Если это так важно, что вы проделали столь долгий путь, то Эсме должна услышать это.
Его дядя сначала высоко поднял плечи, а потом широко развел руками.
— Хорошо, дело в том, что… — начал он, затем остановился и тяжело вздохнул. — Дело в том, что малышка… она не твоя. Не знаю, откуда взялась эта путаница, но мне очень жаль, что все это из-за меня.
— Не… не моя? — недоуменно спросил Аласдэр. — Но она моя. Так сказала Эсме. Вы ошибаетесь.
Ангус медленно покачал головой:
— Нет, мальчуган. Разве ты не помнишь? Ребенок мой, и я не собираюсь вешать его на тебя. Это было бы нечестно.
Эсме смотрела на Аласдэра, с лица которого исчезли все краски.
— Но… но это совершенно невозможно! — воскликнула она. — Я знаю. Я там была.
— Откуда тебе знать, красавица? — хитро сказал капитан. — Я что-то не помню ничего такого.
Эсме почувствовала, как разгорелось ее лицо.
— Сорча — ребенок Аласдэра, — настаивала она. — Я была там, когда моя мать призналась в этом.
— Она призналась, — сказал Ангус. — А при каких обстоятельствах?
Эсме раскраснелась еще больше.
— Она застала Ачанолта в… ну, в смущающей позе с одной из наших служанок, с той, которая была очень хорошенькой и кокетливой, — за ней всегда нужен был глаз да глаз, — и когда она застала этих двоих в таком виде, ну, мама взорвалась. Она была в ярости. Мы все слышали, как они ссорились.
— Она была не в себе, так? — сказал капитан. — И что дальше?
Аласдэр скрестил руки на груди.
— Зачем вы оба пережевываете эту старую историю? — запротестовал он. — У меня нет желания слушать ее. Мне все равно, кто там завалил судомойку. И заметьте, Ангус, Сорчу никто ни на кого не вешал.
Но он не был услышан. У Эсме дрожали губы, и она не в силах была остановиться.
— Я… я вбежала в комнату сказать им, что слуги слушают. Девушка все еще была голой и завернулась в простыни. Я вышвырнула ее вон. Они не обращали на меня внимания — были слишком заняты друг другом. Я повернулась и увидела, как мама ударила его. С этого момента все покатилось под гору.
Аласдэр издал пренебрежительный звук.
— Как это может быть?
— О, очень просто! — сказала Эсме. Он обвинил ее, что она носит в своем чреве бастарда. Он заявил, что ему давно известно об этом. А она — она сказала ему в лицо, что признает это! Сказала, что рада этому и пусть он идет к черту.
Ангус согласно кивнул головой.
— Да, она разозлилась и хотела ранить его как можно больнее, так?
— Да, — признала Эсме. — Она была вне себя от гнева.
— Как это похоже на Розамунду, — сказал он. — А я совсем не тот мужчина, к которому можно ревновать, согласны?
Эсме непонимающе смотрела на него.
— Что вы хотите сказать?
— Ну посмотрите на меня! — продолжал капитан, указывая на один из недостающих зубов. — Какую ревность могу вызвать я со своим брюшком, своими зубами и рыжими с проседью волосами?
Аласдэр издал горький смешок.
— Не могу поверить!
— Верь мне, мальчуган! Она застала Ачанолта на прехорошенькой молоденькой служанке, а как она могла отомстить? Тем, что была со мной? Со старым морским волком, который двадцать пять лет провел в море и утратил даже ту небольшую привлекательность, которой обладал в молодости? Нет, лучше бросить ему в лицо, что ребенок от молодого красавца. Кроме того, Аласдэр в это время находился в семистах милях оттуда. Что же касается меня, я время от времени появлялся дома, и Розамунда была неравнодушна ко мне. Она бы не хотела увидеть мою голову на пике.
— Но как она могла? — вскричала Эсме. — Как она могла сотворить такое с Сорчей?
Аласдэр уселся на диван и уронил голову на руки.
— Это неправда, — сказал он. — Этого не может быть. Но Ангус бегал по комнате и не слушал его.
— Роза в этот момент не думала о ребенке. Она жаждала мести. И она ведь не знала, что умрет. Как все мы, она думала, что у нее будет время все исправить. В любом случае таково мое мнение.
Эсме села рядом с Аласдэром.
— О Боже!
— Нет! — твердо произнес Аласдэр. — Я… я помню, Ангус. Зачем вы говорите все это?
Ангус остановился и посмотрел на него.
— Что ты помнишь, мальчуган? Аласдэр пожал плечами.
— Ну, я был в самом плачевном состоянии, — признал он. — И… сделал что-то, о чем подумал, что позже буду раскаиваться. Что-то постыдное.
— Да, почти сделал! — сказал Ангус, бросив быстрый взгляд на Эсме.
— Что? — спросил Аласдэр. — Что именно? Это было что-то плохое?
— Ну, нельзя сказать, чтобы совсем плохое, — наклонил голову Ангус. — А ты уверен, что хочешь это знать?
— Да почему бы и нет? — махнул рукой Аласдэр. Ангус посмеивался про себя.
— Ты пытался пописать в горшочные пальмы леди Мо-руин.
Аласдэр поднял голову.
— Я — что?
— Ты был сильно пьян, вот что, — продолжал Ангус. — И тебе срочно нужно было облегчиться. Заявил, что тебе нужно в мужской туалет, но я заметил, что ты шагнул не в ту дверь. Ты, шатаясь, двинулся за занавеси позади помоста для музыкантов, споткнулся о футляр для скрипки — с тебя свалились брюки, и ты не мог натянуть их.
— Боже. — Аласдэр издал горестный стон. — Занавески — они были тяжелые? Бархатные?
— Нуда, скорее всего. Последовал еще один стон:
— Кто-нибудь… кто-нибудь видел?.. Ангус успокоительно похлопал его по плечу:
— Нет, но если бы занавеси раздвинулись как раз в то время, когда брюки болтались вокруг твоих лодыжек, дамы были бы сражены наповал, — сказал он. — Не это меня заботило. Мы вернули все на свои места, и тут я понял, что нужно срочно покинуть дом лорда и леди Моруин, прежде чем один из нас не свалится, потому что видел, что все к тому идет.
Эсме не могла оценить юмора ситуации. Она была близка к панике. Капитан Макгрегор был любовником ее матери? Боже милостивый. В это невозможно было поверить. Ее мать всегда предпочитала красивых вертопрахов. Квадратный коротышка с поседевшей головой, с лицом, похожим на поношенную седельную суму, — это не укладывалось в голове. И что теперь будет с Сорчей? Как это все произошло?
Внезапно она подумала о тех безжалостных словах, которые бросала в лицо Аласдэру.
— О Боже! — Она прижала ладони к щекам. — Какая ужасная получилась путаница — и все из-за меня!
— Нет, милочка, это наделала твоя мать, упокой Господь ее душу.
