Сари Робинс - Больше чем скандал
Могло ли такое произойти? Впрочем, это было так давно…
Дагвуд бросил на Маркуса скептический взгляд и повернулся к слуге.
– Но ведь все это случилось так давно, кому же теперь понадобилось подавать прошение о передаче титула?
Лакей затрясся с головы до ног, а его лицо стало очень несчастным.
– Я мог бы выяснить все эти сведения из пятидесяти различных источников, – бросил Дагвуд. – Никто и не заподозрит, что именно вы мне их сообщили.
– Леди Хантингтон.
Дагвуд поперхнулся:
– Ах вот как.
– Что значит «вот как»? – спросил Маркус.
– Леди Хантингтон славится своим упрямством, и если уж она решит кому-то противостоять, то приложит к этому все силы. Кроме того, ее муж – влиятельный член Палаты лордов.
– Но какое ей дело до Каддихорнов?
– Она дальняя родственница моих хозяев. – Лакей прокашлялся. – К тому же она была близкой подругой жены последнего барона Коулриджа.
– Портрет которой переместили в восточный вестибюль? – уточнил Маркус.
– Да, той самой.
– И так, наблюдая за тем, как ваши хозяева обращались с баронессой Коулридж при жизни, леди Хантингтон сделала определенные выводы и теперь хочет помешать им извлечь выгоду из смерти подруги, – заключил Маркус.
– Да, суть именно в этом. Нельзя сказать, что она желанная гостья в этом доме, – сообщил лакей, понизив голос.
– А, вот вы где! – раздался у входа низкий голос.
Маркус обернулся.
Прижимая к груди неизменный саквояж, к ним ринулся мистер Гиллис, сопровождаемый лакеем в коричнево-золотой ливрее, который старался от него не отставать. Черные башмаки Гиллиса скользили по блестящему деревянному полу, и он с трудом остановился перед мужчинами.
– Не говорите ни слова, Маркус! – зашипел он. – Ни одного слова.
Дагвуд обратился к лакеям:
– Вы не могли бы нас покинуть? Казалось, слуги шли к двери целую вечность.
– Успокойтесь, иначе ваше сердце не выдержит, Гиллис, – предупредил юриста Маркус.
Это было весьма своевременное замечание. Пухлый мистер Гиллис задыхался и обливался потом, его широкое лицо раскраснелось, а одежда, измятая и сидящая, как всегда, криво, выглядела так, будто по ней проехала карета.
Дагвуд нахмурился, явно недовольный тем, что его дела станут достоянием еще одного человека.
– Не нужно драматизировать ситуацию, мистер Гиллис. Данн не под арестом.
Продолжая пыхтеть, мистер Гиллис водрузил на свой нос-луковку очки в золотой оправе.
– Он не арестован?
Дагвуд повернулся к Маркусу:
– Я намерен прогуляться. Может быть, мне удастся «случайно» повстречать хозяев дома, а вы пока объяснитесь с мистером Гиллисом.
Вытянув шею, Гиллис устремил взгляд на Маркуса:
– Это правда? Вас не арестовали?
– Я ценю, что вы кинулись защищать меня, Гиллис. Но почему вы так недоверчивы? – Маркус передернул плечами. – Я просто решил немного помочь Дагвуду.
Рот юриста открылся, потом захлопнулся, но его взгляд все еще оставался недоверчивым. Маркус нахмурился:
– Я не собираюсь нарушать клятву, Гиллис. Я сбросил маску Вора с площади Робинсон и ни разу за прошедшие семь лет к ней не возвращался.
– Однако я думал… – Гиллис запустил руку в свои густые седеющие волосы и почесал голову. – Я слышал, что Каддихорнов ограбили, а на месте преступления нашли птичье перо, вашу, если можно так выразиться, визитную карточку. Ну, я и подумал, что это ваших рук дело. Или, может, по крайней мере, вы скажете мне, кто…
Маркус выпрямился, призвав на помощь остатки благовоспитанности и свою прославленную выдержку.
– Вы предполагаете, что я знаком с преступниками?
– Так значит, вы еще не знаете о… – голос Гиллиса сорвался, и Маркус с трудом поборол желание схватить его в охапку и вытряхнуть из него всю правду. Вместо этого молодой человек сжал зубы.
– Будьте любезны, просветите меня, мистер Гиллис.
– Я полагал, мисс Миллер рассказала вам… – забормотал Гиллис, качая головой.
Внезапно Маркус похолодел.
– О чем она должна была мне рассказать?
Гиллис посмотрел на молодого человека, его глаза увлажнились. Он кусал губы, пытаясь сдержать слезы.
– Мне так не хватает вашего отца. Очень не хватает… – Продолжая сжимать саквояж, Гиллис сдвинул очки и вытер глаза. – И если Каддихорны имеют к этому отношение…
– Пожалуйста, объясните мне, что вы имеете в виду, мистер Гиллис, – потребовал Маркус.
Юрист снова надел очки и фыркнул, взяв себя в руки.
– Ваш отец оспаривал прошение Каддихорнов, которые претендуют на титул покойного барона. И он попросил, чтобы я сохранил все собранные им свидетельские показания… на всякий случай. – Гиллис поперхнулся. – На тот случай, если с ним что-нибудь произойдет.
Словно сраженный громом, Маркус замер. В памяти всплыл разговор с Ренфру. Но если убийц его отца нанял не он…
Гиллис продолжал:
– Насколько я знаю, отец вернул вам дневник, вот я и вообразил, что вы снова надели личину…
– Мой дневник? – Маркус отшатнулся, словно его ударили. – Но ведь отец сжег его!
– Но ведь об этом упоминалось в… – Гиллис вздохнул. – Вы так и не прочли завещание.
Глядя в сторону, Маркус с трудом выговорил:
– Я не смог… заставить себя.
– Многие боятся читать завещания своих родственников, – сказал Гиллис строгим голосом, – страшатся узнать, какова их посмертная воля или не могут смириться с самим фактом смерти… Достаточно распространенная реакция… – он покачал головой. – Но если вор – не вы, то кто же?
Маркус посмотрел ему прямо в глаза:
– О чем говорилось в завещании, мистер Гиллис?
– Это исключительно деловой документ. Некоторые пункты касаются конкретных друзей и работников приюта, а все наличные деньги завещаны Андерсен-холлу. Но что касается вас… – Гиллис поднял палец, – то вам отец завещал, во-первых, свою прославленную библиотеку…
Сердце Маркуса дрогнуло.
– Он завещал мне свои книги?
Его отец любил эти тома, словно они были его плотью и кровью.
– Я предлагал ему пожертвовать книги приюту, но он пожелал передать их вам.
– Отец доверил мне свою библиотеку, просто невероятно…
– Во-вторых, – Гиллис поднял второй палец, – ваш отец завещал вам обручальное кольцо вашей матери в надежде, что когда-нибудь у вас появится собственная семья.
Перед Маркусом мелькнуло очаровательное лицо Кэтрин. Будет очень уместно, очень правильно, если она наденет это кольцо. В горле возник горький ком. О, как бы порадовался отец за них с Кэтрин! Каким счастьем наполнилось бы сердце Урии Данна при мысли о будущих внуках…
Маркус прокашлялся, желая скрыть смущение. Он не хотел показывать Гиллису свою слабость.
