Колин Фолкнер - Любовь незнакомца
Решив, что ей не следует называть себя, Мэг снова обратилась к девочке:
— А как тебя зовут?
Энни Мевис, — сообщила маленькая хозяйка. — Второе имя мне дали в часть бабушки.
— Вы живете с бабушкой вдвоем?
— Да, моя мама давно умерла, а папа после ее смерти уехал в город и остался жить там.
Мэг улыбнулась и погладила девочку по пшеничного цвета волосам.
— Ты рассуждаешь как взрослая и правильно выговариваешь все слова, — похвалила она ее.
— Меня всему учит бабушка. Она говорит, что, когда я подрасту, она отдаст меня работать в большой дом.
— В замок Ратледж?
Девочка презрительно сморщила носик.
— Нет, в любой другой дом, но не в замок Ратледж!
— Почему?
— Бабушка говорит, что в стенах этого замка обитают злые духи, и над ним уже несколько столетий висит проклятие. — Она подняла голову, внимательно посмотрела на Мэг и неожиданно добавила: — Бабушка сказала, что вы правильно сделали, что сбежали из замка!
Мэг вздрогнула.
— Так… ты знаешь, кто я? — тихо спросила она.
— Знаю! Вы — жена одного из хозяев, леди Суррей. Бабушка мне рассказывала о вас. Я… хотела бы быть похожей на вас.
Мэг приложила палец к губам.
— Тише, Энни, не называй меня по имени, — попросила она. — Теперь я — Мэг Драммонд, а та молодая женщина, леди Суррей, осталась в прошлой жизни. Больше ее нет.
— Хорошо. Я буду называть вас леди Мэг. А это правда, что вы убили своего мужа?
Мэг несколько минут молчала, пораженная осведомленностью девочки.
— Правда, но я убила его, защищаясь.
— Бабушка так и говорила: это была само… Не помню, как дальше…
— Самозащита, — подсказала Мэг.
Она решила на углубляться в подробности той страшной ночи. Мэг встала из-за стола, подошла к маленькому узкому окну. Дождь не прекращался, с неба лились потоки воды, и комья липкой земли летели во все стороны.
— Оставайтесь у нас ночевать, — раздался за ее спиной голос Энни. — А сходить на кладбище вы сможете завтра утром, когда кончится ливень.
Мэг резко обернулась.
— Почему ты думаешь, что я собираюсь на кладбище?
— Так сказала бабушка. Когда она увидела вас, то сразу же решила, что вы приехали на кладбище, чтобы поклониться могилке своего ребенка. Бабушка сказала, что вы собираетесь куда-то уехать, может быть, в дальние края.
Мэг покачала головой. Казалось, старуха Мевис читала на расстоянии ее сокровенные мысли!
— Оставайтесь у нас на ночь, — снова предложила Энни. — А завтра утром я могу проводить вас на кладбище. Бабушка разрешила мне.
Некоторое время Мэг обдумывала предложение девочки и ее бабушки. Если она сейчас пойдет на кладбище, то промокнет до нитки, а ночевать ей будет негде. Одной возвращаться ночью в Лондон рискованно. Даже если она благополучно доберется до Лондона, то на пороге прачечной Сэйти она рискует столкнуться с Кинкейдом.
— Спасибо, Энни, я останусь.
Девочка обрадовалась и захлопала в ладоши.
— Мне будет не страшно ночевать вместе с вами! — воскликнула она.
— А твоя бабушка разве не вернется сегодня? — спросила Мэг.
— Неизвестно. У нее много дел.
Мэг подошла к столу и села на стул.
— Налей мне, пожалуйста, еще немного чая, — попросила она. — А потом расскажи что-нибудь. Такая умная девочка, как ты, наверняка знает много интересных историй.
Граф Ратледж стоял около окна и мрачно глядел на стекающие по стеклу струйки дождя. В библиотеке был зажжен камин, но графу казалось, что холод пробирает его до костей. Персиваль пребывал в дурном расположении духа, был зол и обижен на весь свет. Больше всего его оскорбляло поведение племянника Джеймса — невоспитанного и неблагодарного молодого человека, который так некрасиво обошелся с ним. Зная, что его дядя в Лондоне, он тайком съездил в замок Ратледж, пробыл здесь всего несколько часов и вернулся в город! Почему он не сообщил заранее о своем желании посетить родной дом, почему сделал это в отсутствие хозяина?
Как только Джеймс прибыл в замок, Персивалю в Лондон сразу же послали гонца с донесением, и граф немедленно отправился домой. Каково же было его удивление, когда он не застал своего племянника! Как неучтиво Джеймс поступил по отношению к родному дяде!
Граф Ратледж яростно сжал кулаки. Он искренне полагал, что Джеймс должен быть благодарен ему за то, что тот сумел разыскать его, объявить о наследстве, и надеялся, что племянник, по крайней мере, устроит несколько роскошных приемов в его честь, на которые пригласит нужных Персивалю людей. Королевский двор наконец оценит великодушие и благородство графа Ратледжа! Джеймс, однако, не только не поблагодарил его, своего дядю, но счел для себя возможным приехать в замок в его отсутствие! Более того, он сбежал оттуда, не дождавшись возвращения Персиваля.
Прав был Филип, презирая и ненавидя сына. Он-то знал характер этого строптивого, самодовольного, неблагодарного парня… А глупая, ничем не оправданная преданность Джеймса королю? Он даже не смог оценить преимущества правления Кромвеля и тех выгод, которые сулила лояльность к нему! Сам-то Персиваль и его брат Филип сразу же сообразили, на чьей стороне им удобнее быть!
Граф Ратледж вздохнул, отвернулся от окна и подошел к письменному столу. Ему стало скучно, и он не знал, чем себя занять.
«Нет смысла в такой ливень возвращаться в Лондон, — размышлял он. — Раз уж я приехал в замок, то надо уладить кое-какие дела».
На уродливом лице Персиваля появилась злобная усмешка. В подвале кое-кто способен развеять его скуку. Как он мог забыть об этом?
Граф быстро подошел к двери, рывком открыл ее и крикнул:
— Хиггинс! Иди сюда!
В проеме двери возник его личный секретарь.
— Да, милорд?
— Я хочу ужинать!
— Сейчас… милорд? — недоуменно пробормотал Хиггинс.
— Да, сейчас! Именно сейчас! Что тебе непонятно?
— Просто… обычно вы ужинаете позднее.
— Перестань мне перечить и неси поднос с едой сюда, в библиотеку! — Граф достал из кармана кружевной платок и вытер им рот. — И побыстрее! — крикнул он. — Пока меня не было, все слуги бездельничали и напрочь забыли о своих обязанностях!
Хиггинс испуганно втянул голову в плечи.
— Что вы, милорд, в замке все в полном порядке, — еле слышно возразил он.
Неожиданно граф почувствовал стеснение в левой стороне груди. Он задержал дыхание и прислушался. Боль была несильной, но пугала тем, что появлялась все чаще и чаще. Наконец дышать стало легче, граф с облегчением вздохнул и уже миролюбиво попросил личного секретаря:
— Ладно, иди распорядись об ужине.
