Лиза Клейпас - Незнакомец в моих объятиях
Артур толкнул Хантера к лорду-канцлеру.
– Давай-ка! – ощерился он. – Покажи свою руку, ты, лживый ублюдок!..
Кулак Хантера сжался, когда он отвел назад, руку и поднял ее над головой.
С того места, где сидела Лара, все было отлично видно. В нескольких дюймах от темных волос под мышкой находилось миниатюрное изображение скорпиона, выполненное синими чернилами.
Лонсдейл, вплотную подошедший к Хантеру, чтобы лучше видеть, в изумлении попятился назад.
– Как такое может быть? – хрипло спросил он, переводя взгляд от метки на напряженное лицо Хантера. – Откуда, черт подери, ты узнал?
Голова Лары была занята тем же вопросом. В полном замешательстве она молча размышляла, пока не сообразила, что он мог воспроизвести рисунок, только увидев его в дневниках ее мужа.
Артур от ярости лишился дара речи. Брызгая слюной и задыхаясь, он рухнул в ближайшее кресло.
Глядя на Хантера со смесью замешательства и восхищения, Софи обратилась к лорду-канцлеру:
– Думаю, это решает дело, лорд Санбери.
Лицо Лонсдейла исказилось от убийственной ярости.
– Тебе не удастся добиться своего, – прошипел он, обращаясь к Хантеру. – Скорее я увижу тебя в гробу!
Разразившись проклятиями, он выскочил из комнаты, хлопнув дверью с оглушительной силой.
Лорд-канцлер закатил глаза и снова занялся миниатюрным глобусом, открыв его с легким щелчком. Внутри оказалась карта звездного неба, и он осторожно погладил пальцем изящную полусферу с нарисованными звездочками.
– Итак, друг мой, – проговорил он, скользнув взглядом по мрачному лицу Хантера. – Я склонен поверить вашей жене. Решили наказать себя за неблагоразумное поведение? Значит, в этом все дело? Право, даже лучшие из нас проявляют иногда слабость такого рода. Ну а если вы все-таки не граф Хоуксворт… У меня нет ни малейшего желания оспаривать многочисленные свидетельства, которые утверждают обратное. Полагаю, есть все основания решить вопрос в пользу того, что лорд Хоуксворт является э-э.., лордом Хоуксвортом. Дело закрыто. – Он с надеждой посмотрел на Хантера:
– Вы ведь не станете возражать, милорд? Я так не люблю опаздывать к полуденной трапезе.
* * *– Где он? – в полном расстройстве воскликнула Лара, вышагивая по гостиной под неодобрительным взглядом Софи. – Я не могу уехать из Лондона, не повидав его, но мне необходимо вернуться к Рейчел и Джонни. Что он вбил себе в голову, чтобы вот так исчезнуть?
Во время суматохи, которая последовала за решением лорда-канцлера, Хантер словно сквозь землю провалился. Ларе ничего не оставалось, как вернуться в городской особняк Хоуксвортов и ждать его там. Прошло четыре часа, но от него по-прежнему не было никаких известий. Несмотря на отчаянное желание поговорить с ним, Лара чувствовала, что нужно срочно ехать в Линкольншир. Она не знала, на что способен Лонсдейл в ярости, но была уверена, что он попытается не откладывая забрать свою жену, использовав для этого любые средства.
Чудовищная мысль пришла ей в голову, и она в ужасе уставилась на Софи.
– Вы же не думаете, что Хантер скрылся навсегда? Что, если он никогда не вернется?
Софи укоризненно нахмурилась, чувствуя неловкость.
– Лариса, так больше нельзя. Уверяю тебя, он появится, как только придет в себя. Вряд ли он исчезнет после той новости, которую ты обрушила на нас во время слушания дела, пока не выяснит, правда ли это. Из чего следует вопрос.., ты действительно ждешь ребенка?
– Я уверена, – коротко ответила Лара, слишком встревоженная отсутствием Хантера, чтобы разделить очевидную радость Софи.
Вдовствующая графиня откинулась назад с задумчивой улыбкой.
– Слава Богу! Выходит, род Гарри не прервется в конечном итоге. Да, он настоящий мужчина, этот твой потерявшийся возлюбленный! Ему определенно не составило труда сделать тебя плодовитой.
– Муж! – поправила ее Лара. – Впредь мы будем называть его моим мужем.
Софи беззаботно пожала плечами:
– Как пожелаешь, Лариса. Успокойся. Ты слишком возбуждена. Это вредно для ребенка.
– Не думаю, что он поверил мне насчет ребенка, – остановившись у окна, тихо вымолвила Лара, вспомнив ошеломленное выражение лица Хантера в кабинете лорда-канцлера. – Должно быть, он решил, что это еще одна ложь во имя его спасения… – Она прижалась лбом и ладонями к холодному, затуманившемуся стеклу, ощущая в груди тупую боль от страха, что он больше не вернется.
Глава 21
Когда поздно вечером карета Лары добралась до Хоуксворт-Холла, большинство домочадцев уже отошли ко сну. Она благодарила судьбу за то, что по крайней мере сегодня избавлена от необходимости объяснять что-либо Джонни, Рейчел и всем остальным. Лара чувствовала бесконечную усталость от разговоров, переездов и напрасных усилий игнорировать мысли, крутившиеся в голове. С каждым поворотом колес кареты, увозившей ее из Лондона, в душе ее нарастало ощущение обреченности. Ей хотелось заснуть и забыть обо всем.
– Леди Хоуксворт, – вполголоса спросила миссис Горст, встречая ее в дверях, – лорд Артур вернется?
– Нет, – ответила Лара, покачав головой. – Лорд-канцлер закрыл дело.
– Понятно. – Искренняя улыбка озарила лицо экономки. – Какие славные новости, миледи! Когда нам ждать лорда Хоуксворта?
– Не знаю, – сказала Лара. Ее удрученный вид несколько охладил воодушевление миссис Горст.
Воздержавшись от дальнейших расспросов, экономка велела лакею отнести багаж Лары наверх, а горничной распаковать его.
Слуги занялись делом, а Лара поспешила наверх, в детскую, где стал Джонни. Осторожно войдя в комнату, она поставила свечу на выкрашенный в голубой цвет комод. Лариса вслушивалась в дыхание мальчика, тихое и безмятежное, и ее сердце сжалось от внезапной радости. На это по крайней мере она может рассчитывать – на доверие и невинную любовь ребенка. Его головка утонула в мягкой подушке, по-детски округлая щека сияла в свете свечи. Лара нагнулась и поцеловала его. – Я дома, – прошептала она.
Джонни шевельнулся с невнятным бормотанием, черные ресницы дрогнули, голубые глаза приоткрылись. Удовлетворенный, что видит ее, он сонно улыбнулся и снова заснул.
Лара взяла свечу и, тихо выбравшись из детской, направилась в спальню. Комната казалась удивительно пустой, несмотря на горничных, которые хлопотали над ее багажом и разбирали постель. Когда они наконец ушли, Лара переоделась в ночную рубашку, оставив одежду прямо на полу. Погасив свет, она забралась под одеяло и долго лежала на спине, уставившись в темноту.
Она погладила ладонью пустое место рядом с собой. Эту постель она делила с двумя мужчинами: с одним – из чувства долга, с другим – пылая страстью.
