Рексанна Бекнел - Супруг по заказу
Она долго присматривалась к нему. Может, он просто спит?
В сердце поселилась новая надежда. Потому что рюмка была сухой. Ни капли жидкости…
Он совсем не пьян. Просто спит.
Темные ресницы веерами лежали на щеках, и в этот момент он казался невинным и трогательным, как ребенок. Оливия долго изучала его, припомнив, как видела его спящим в первый раз. Тогда он выглядел спокойным и таким молодым. Не человеком, осаждаемым демонами ночи, а мужчиной, сильным и уязвимым одновременно. Мужчиной, покорившим ее сердце.
Может, она и влюбилась в него в тот день, в экипаже?
Оливия огромным усилием воли не поддалась порыву взять его за руку, разбудить поцелуями и увести в постель.
Но это только разобьет ей сердце, потому что он не любил ее. И не имеет значения, что сама она любит его безоглядно. Все равно не сможет завоевать его ответной любви, и доказательство этому жизнь матери с Камероном Бердом.
— Но твое сердце все равно разобьется, — прошептала она. — Разбивается уже сейчас…
Невилл, словно услышав ее, нахмурился и пошевелился. Оливия сжалась. Ей следует уйти, пока еще есть силы. Подняться к Саре и переждать с ней долгую ночь.
Она направилась к двери. Но не успела потянуться к ручке, как Невилл снова заговорил, и на этот раз она сумела разобрать слова:
— …так устал… не… Осторожнее… не спите. Не засните…
Оливия повернулась и снова уставилась на него. Он видит сон?
— Берегись! Нет!!! — Он дернулся с такой силой, что Оливия прижалась к двери. — Маклин! Смотри! — крикнул он голосом, исполненным невыносимой боли. — Симпсон! Сзади! Нет! Нет!
На этот раз он вскочил. Оливия увидела, как его трясет, словно от страха. Должно быть, эта дрожь окончательно разбудила его, потому что, хоть Невилл и стоял лицом к окну, Оливия почувствовала, что он не спит. Мучительно застонав, он нагнул голову и прижал пальцы к глазам.
— О Боже! — выдохнул он, слегка покачиваясь. — О Боже, пусть это прекратится!
Услышав эту душераздирающую просьбу, Оливия едва не заплакала. Так вот почему он боится спать! Его изводят кошмары! Друзья, погибающие на войне, в которой он выжил. Он винит себя? Наверняка.
Его силуэт на фоне окна, казалось, олицетворял страдание. Она шагнула к Невиллу.
Но тут он повернулся и, увидев графин, взял его в руки. Очень медленно вытащил пробку.
«Не нужно! — хотелось закричать Оливии. — Не нужно!»
Но она почему-то понимала, что не имеет права его останавливать. Нет сомнения в том, что он глубоко ранен, и поэтому сам решает, как с этим справляться. Только сам. Если Невилл предпочитает отупляющую силу выпивки, никто не может его остановить. Особенно она: женщина, которую он не может или не хочет полюбить.
Но, зная это, Оливия все-таки не могла уйти из комнаты. И увидела, как покачивающаяся фигура застыла. Он поднял графин к глазам и долго смотрел на янтарную жидкость, клубящуюся за хрустальными гранями. Огонь, просвечивающий через графин, падал на его лицо зловещими радужными отблесками.
Оливия затаила дыхание и прижала кулачки к губам.
«Пожалуйста, Невилл! Так ты никогда не обретешь счастья…»
Разве ее отец не был тому достаточным доказательством?
Но тут Невилл снова содрогнулся и резким движением послал графин в огонь.
Оливия подскочила от звона бьющегося хрусталя и ахнула. Пламя взметнулось чуть не до потолка, подобно ожившему зверю лизнуло каминную доску и дотянулось до сапог Невилла. Тот, услышав тихий вскрик Оливии, оглянулся, но тут же овладел собой, схватил коврик и набросил его на огонь, а для верности еще и потопал по нему. Пожар был потушен. Лишь запах дыма и горящего спирта напоминал о случившемся.
Невилл поднял голову, и при виде его разом осунувшегося лица у Оливии сжалось сердце. В чем причина? В войне со спиртным или в кошмарах? А может, в ней?
— Ты все видела, верно? — хрипло выговорил он. Оливия кивнула. Он не хотел, чтобы она наблюдала его в минуту слабости. И, по правде говоря, она тоже предпочла бы оказаться в другом месте. Но что теперь поделать?
Оливия вздохнула. Трудно объяснить, но, увидев, как он боится, как беззащитен, она еще больше уверилась в его силе. Он и сам не сознает, насколько силен.
— Невилл, — начала она, отбросив страхи.
— Нет, — покачал он головой. — Можешь не говорить. Ты хочешь разорвать помолвку, и я не стану спорить. Ты с самого начала говорила, что из меня не выйдет хорошего мужа, тем более для тебя. И теперь получила доказательство.
— Но это не так, — запротестовала она.
— Не нужно! — Он поднял руки, словно отстраняя ее упреки. — Ты не знаешь меня, Оливия. Не знаешь, каким жалким подобием мужчины я стал. Пытаясь найти что-то вроде покоя, я погубил тебя. Думал… что, сделав тебя своей, овладев тобой, женившись, положу конец этим кошмарам, которые меня преследуют. — Он судорожно сжал руками виски. — Но ничего не вышло. Ничего.
В его глазах было столько страдания, что Оливия невольно сжалась.
— Я не достоин тебя, — продолжал он тихим, измученным голосом. — И не могу исправить причиненное тебе зло. Но вижу, что женитьба на тебе была бы еще большим злом. А ты, выйдя за меня, совершила бы величайшую в своей жизни ошибку. Ты заслуживаешь лучшего.
Какой ужас — слышать эти слова! Ужасно слышать, но еще хуже знать, что он им верит.
Она вздрогнула и обхватила себя руками. Но не отвернулась. Потому что твердо знала: он в ней нуждается. Он посчитал, что если сделает ее своей, непременно излечится. Но счастье в том, чтобы быть любимым ею и любить ее. Она в этом убеждена. Это единственный способ найти покой и радость жизни. Для двоих.
Но прежде всего он должен принять ее любовь и рассказать правду о своих кошмарах. Очистить себя от угрызений совести, которые его терзают.
— Кошмары или нет, — начала она, — я хочу, чтобы мы поженились. Этой ночью не случилось ничего такого, что бы изменило мое мнение на этот счет.
Он опустил плечи, напомнив ей затравленного медведя, которого она видела в детстве. Огромный раненый зверь продолжал отмахиваться от наседавших борзых. Эта гнусная сцена до того поразила девочку, что она убежала в слезах.
Но на этот раз не убежит. На этот раз она останется, потому что перед ней раненный в самое сердце человек; И она поможет ему излечить кровоточащие раны на сердце и в душе.
— Не пытайся прогнать меня, — предупредила она, шагнув к нему. — Потому что я полностью вознамерилась получить тебя в качестве мужа.
Он настороженно уставился на нее:
— Я не могу позволить тебе сделать это. Ты не понимаешь, во что ввязываешься.
