Донна Грант - Яростный горец
– О Господи… Ларина! Я буду любить тебя до конца своих дней.
Подхватив Ларину на руки, Фэллон вынес ее на берег и усадил на обломок скалы.
– Знаю, что не должна была покидать пещеру, но мне нужно было поговорить с тобой.
Фэллон, пожав плечами, взял ее за руку. Пальцы их переплелись.
– Ну если нас заметит какой-то вирран, думаю, мы с этим справимся, – небрежно бросил он.
– Из-за меня все вы оказались в опасности.
– Ларина, все мы закаленные в боях Воители, опасность нас не пугает. Все будет в порядке.
Она с улыбкой подняла на него глаза.
– Ты так считаешь? Ладно, как насчет того, чтобы поплавать ночью?
– Согласен. – Фэллон поднял глаза к звездам. Небо над горизонтом стало понемногу сереть. Близился рассвет. Все шло своим чередом, ничего не изменилось, промелькнуло у него в голове. – Только Куина нет, – закончил он вслух.
– Мы заберем его домой, – поцеловав его в плечо, прошептала Ларина. – Куин вернется, и вы снова будете вместе: ты, он и Лукан.
Из груди Фэллона вырвался шумный вздох.
– Надеюсь.
К его удивлению, Ларина, вскочив, потянула его за руку.
– Я всегда мечтала встретить с тобой рассвет. И если ты думаешь, что я пропущу такую возможность, то сильно ошибаешься.
Фэллон спрыгнул с обломка скалы, на котором они сидели.
– Оставайся там, – велел он, бегом бросившись к тому месту, где остались его штаны и башмаки. Драгоценную безделушку, о которой он только сейчас вспомнил, Фэллон положил под ее тунику – Ларина сбросила ее, перед тем как погрузиться в воду.
Вернувшись, Фэллон молча протянул Ларине тунику. Ничего не понимая, она взяла ее в руки… и озадаченно нахмурилась, почувствовав тяжесть золотой безделушки.
Фэллон, затаив дыхание, ждал, пока Ларина перебирала складки ткани. Сердце едва не выпрыгивало у него из груди. В тот момент, когда у нее на ладони блеснул золотой торк, Фэллон уже едва держался на ногах от волнения. Ахнув, Ларина подняла на него сияющие глаза.
– Торк с кабаньей головой! – восхищенно прошептала она.
– Такой же, как у меня. Я заказал его незадолго до того, как Дейрдре уничтожила мой клан. Я надеялся, что в один прекрасный день подарю его женщине, с которой проведу остаток дней.
Ларина благоговейно коснулась пальцами тусклого золота торка.
– Ты хочешь, чтобы я носила его?
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Фэллон, ты уверен? – осторожно спросила она.
– Ты единственное, в чем я уверен, Ларина, – рассмеялся он. – Поклянись, что выйдешь за меня замуж.
– О… э-э-э… Конечно! – с широкой улыбкой кивнула она. – Раз ты этого хочешь, я стану твоей женой.
Фэллон, подхватил ее на руки и закружил.
– Я хочу, чтобы мы поженились сегодня же. Сейчас. И еще я хочу, чтобы все увидели на твоей шее торк.
– Хочешь сказать, той метки, которую ты уже оставил на мне, недостаточно? – с лукавым смешком спросила она.
– Нет. Я хочу навсегда привязать тебя к себе.
Ларина протянула ему губы для поцелуя.
– Ты уже сделал это, когда подарил мне свою любовь. Теперь я твоя, Фэллон. Навсегда.
Эпилог
Ларина, судорожно вздохнув, машинально потрогала торк, который теперь постоянно носила на шее. Несмотря на тяжесть, он нисколько не мешал ей – наоборот, прикосновение холодного металла к коже приносило спокойствие. Ощущение было такое, как будто она носила его с самого рождения. Во внутреннем дворике замка толпились Воители и друиды, которых она давно уже привыкла считать своей семьей.
– Ты уверена? – снова спросил Фэллон.
Ларина удивленно подняла бровь.
– Если я еще раз услышу этот вопрос, честное слово, стукну тебя! – пригрозила она.
Фэллон улыбнулся, но она успела заметить беспокойство, прятавшееся в самой глубине его глаз.
– Послушай, Фэллон, если ты думаешь, что я стану безрассудно рисковать своей головой, то можешь забыть об этом. Между прочим, мы только что поженились и моя жизнь мне пока дорога. Поэтому дай мне спокойно сделать то, что я должна, чтобы спасти Куина, – потеряв терпение, бросила Ларина.
На мгновение прикрыв глаза, Фэллон провел рукой по взъерошенным волосам.
– Молю Бога о том, чтобы это не было ошибкой. Никогда себе не прощу, если кто-то пострадает.
– Ничего, на нас все заживает как на собаках, – беспечно отмахнулся Лукан. – А теперь пошли, пока Кара не придумала еще одну причину, чтобы увязаться с нами.
Ларина покосилась на свою невестку, стоявшую на ступенях замка рядом с Соней. Лицо Кары побледнело от волнения, прекрасные глаза затуманились, руки беспокойно комкали подол платья. Представив себе, что Фэллон велит ей оставаться в замке, Ларина зябко поежилась. Ей было страшно даже думать о том, что сейчас чувствует Кара.
Рядом с Карой неловко топтался Малькольм. Увидев кузена, Ларина поспешно отвела глаза в сторону. Она до сих пор не могла опомниться от того, что накануне вечером им рассказал Рамзи. Даже потом, когда она собственными глазами увидела в Свитке фамилию Монро, Ларина продолжала сомневаться. Ей до сих пор казалось, что все это сон.
Господи, какой же самонадеянной дурой она была, считая себя единственным Воителем в семействе Монро, покачала головой Ларина. На самом же деле все было иначе. Вероятнее всего, богиня, остановившая свой выбор на ней, являлась верховным божеством в семье ее матери, а не отца. Чтобы окончательно убедиться в этом, достаточно увидеть в списке девичью фамилию матери. А чуть ниже стояло «Монро» – фамилия ее отца.
Фэллон предложил пока держать это в тайне от всех. Особенно от Малькольма. Рамзи поспешил согласиться. Ларина не стала спорить, но ее до сих пор глодало беспокойство за Малькольма. Больше всего она боялась, что это станет известно Дейрдре и та захочет превратить Малькольма в одного из своих Воителей.
– Пошли, Фэллон, – подтолкнула она своего новоиспеченного супруга. – По-моему, пришла пора вернуть Куина домой.
– Угу, – подхватили окружавшие их Воители.
Прищурившись, Фэллон вглядывался в очертания высившихся на горизонте гор. Где-то там среди них находилась та, где обитала Дейрдре.
– Держись, Куин, – беззвучно прошептал он. – Мы идем за тобой.
Малькольм, стоя на ступеньках крыльца, проводил взглядом маленький отряд. Сломанная рука его продолжала болеть – как ни бились Кара и Соня, какие бы заклинания ни использовали, ничего не помогало. Очнувшись в пещере, он со всей отчетливостью понял, что уже никогда не сможет владеть ею как раньше. А значит, навсегда останется калекой.
Малькольм дал Ларине слово, что останется ждать в замке ее возвращения, прежде чем вернется домой. Но это была ложь. Он знал, что никогда не сделает этого, ибо клан его больше не примет. Оставшись без руки, он никогда не станет его главой.
