Барбара Картленд - Скрытное сердце
– Ни о чем не рассказывайте Люси, – приказала Сильвия.
– Хорошо, мисс Уэйс. Мы все так расстроились, вы не поверите. А мистер Бейтсон, мисс, он вообще рыдал как ребенок.
Сильвия, не дослушав Этель, вышла из комнаты. Из слов служанки она не узнала ничего о том, как умерла леди Клементина. Девушка поняла, что, должно быть, сэр Роберт и Бейтсон перенесли ее назад в комнату до того, как сообщили об этом Пурвис и послали за доктором. А затем, наверное, правду узнали самые верные слуги, потому что очень трудно хранить секреты даже в таком доме, как этот. Ну, а более молодым сочли благоразумным не говорить ничего, кроме того, что ее милость умерла. И они, полагая, что это произошло исключительно по причине преклонного возраста, плакали так же горько. Они, как и все остальные, почувствовали что-то трагическое в смерти той, которая была неотъемлемой частью этого дома, той, которую они так хорошо знали, хотя и не любили.
Сняв пальто, Сильвия причесала Люси и повела ее назад в детскую. Они уже почти заканчивали ужинать, когда Бейтсон открыл дверь.
– Сэр Роберт хотел бы видеть вас в библиотеке, мисс Уэйс.
Сильвия налила еще одну чашку молока для Люси.
– Выпей это, дорогая, а потом поиграй со своими игрушками. Я скоро вернусь. – Она встала из-за стола и увидела, что Бейтсон все еще здесь. Лицо старого дворецкого пошло пятнами и впервые с тех пор, как Сильвия приехала в Шелдон-Холл, он стал похож на простого человека. В глубине души девушка даже испытала что-то вроде жалости, к этому соглядатаю и доносчику. Она полагала, что со смертью леди Клементины он потерял единственного близкого человека. Хозяйка и слуга, они вместе строили планы, плели интриги и в этом нашли друг друга.
Бейтсон молча, шел впереди Сильвии сначала по коридору, а затем вниз по лестнице. Девушка вспомнила другой случай, когда он так же вел ее в библиотеку. Это было в тот день, когда за ней приехал дядя Октавиус. Тогда Бейтсон был рад и очень доволен, что ее ждут унижение и страх. А теперь, хотя он молчал, Сильвия ясно видела – по его ссутулившейся спине, по опущенной голове, – что он сам очень испуган. Когда Бейтсон открыл дверь в библиотеку, чтобы объявить о ее прибытии, в его голосе уже не было ни радости, ни злорадства.
– Мисс Уэйс, сэр Роберт, – произнес он негромко.
Сильвия медленно вошла. Теперь, когда наступил решающий момент, ее сердце билось, как пойманная в силки птичка. Она сделала пару шагов и, услышав, как за ней плотно закрылась дверь, подняла глаза на сэра Роберта. Он стоял у окна. Темные бархатные шторы оттеняли его яркую шевелюру. Он стоял, не шевелясь, и она не смогла понять, что выражает его взгляд. У нее затряслись руки. Но затем ей стало ясно, что он ждет. Ждет, что именно она первая начнет разговор, что произнесет какое-то утешительное слово. Перед ней стоял человек, которого она любила, и который тоже любил ее. В этом Сильвия теперь уже не сомневалась. Девушка прошла по комнате и медленно приблизилась к сэру Роберту. Их разделяло всего несколько футов. Она стояла и смотрела ему прямо в глаза. В этот момент она уже знала, что он собирается сказать, но ей казалось, что необходимости в словах нет. Сильвия также понимала, какую жертву он собирался принести – жертву во имя дома и в память о женщине, которая была его матерью. Она знала все это и, поскольку в этот момент они думали об одном и том же, опустила предисловие.
– Вы считаете, что должны поступить именно так? – Вопрос был задан тихим голосом. И так как он тоже понял, что между ними больше нет барьера, то ответил просто:
– Вы ведь не думаете, что я смог бы поступить по-другому?
Сильвия наклонила голову.
– Нет, – сказала она. – Это достойный поступок.
И тогда, как будто не в силах больше сдерживать себя, он сделал несколько шагов навстречу и упал перед ней на колени. Затем взял ее руку и приложил к своей щеке.
– О, моя дорогая.
Его голос дрогнул. Свободной рукой Сильвия дотронулась до его волос. Они были жесткие, но в то же время, шелковистые.
«Как у Люси», – подумала она, понимая, что во многих отношениях он всего лишь маленький мальчик, который запутался и потерялся в мире, полном теней и зловещих поступков.
Его губы дотронулись до ее руки, губы горячие, жаждущие.
–Я люблю тебя, – произнес он.
– Вы знаете, что я тоже люблю вас.
– Как ты можешь любить меня, если я ничего не могу дать тебе, даже свое имя?
– Мне достаточно одной вашей любви.
– Но ты должна стыдиться меня.
– Стыдиться?
Сильвия произнесла это таким искренне-удивленным голосом, что он поднял голову и, увидев выражение ее лица, моментально встал на ноги.
– О, моя дорогая, моя любимая.
Он с минуту стоял и смотрел на нее, а потом обнял и прижал к своей груди. Затем он поцеловал ее, и это не был поцелуй человека, охваченного страстью, это был совершенно иной, абсолютно целомудренный поцелуй. Их губы надолго слились, и Сильвия поняла, что они наконец действительно обрели друг друга и стали одним целым на все времена, навечно.
Через какое-то время, отпустив ее, наконец, он спросил:
– Дорогая, что будет с тобой?
Сильвия попыталась улыбнуться ему дрожащими от только что испытанного блаженства губами.
– Я хотела бы задать вам такой же вопрос.
– Со мной все ясно. То, что будет, неизбежно, – вздохнул он.
– Правда? Неужели нет никакой надежды?
– Боюсь, что нет.
– А вы не хотите рассказать мне, как это случилось?
Сэр Роберт посмотрел в сторону, и Сильвии показалось, что он собирается ответить ей отказом. Но неожиданно он развел руки в стороны и сказал:
– Почему нет? Это будет таким облегчением, наконец-то рассказать обо всем. Все эти годы я молчал и даже мысли свои должен был держать под контролем.
– Бедный Роберт, – тихо сказала Сильвия.
– О, моя дорогая. Ты меня жалеешь. Если бы ты не появилась в моей жизни, мне было бы все равно, но с той минуты, как я увидел тебя, я понял: ты – та женщина, которая значит для меня все; та, кого я искал всю свою жизнь. Но ты пришла ко мне слишком поздно…
– Вы действительно так считаете? – тихо спросила Сильвия.
Он перевел на нее пристальный взгляд, как будто стараясь понять скрытый смысл ее слов.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что я ваша, Роберт, что бы ни случилось, что бы ни готовило нам будущее. Я всегда ваша, отныне и навсегда.
– Ты действительно так думаешь?
– Конечно.
– Но что я могу предложить тебе? – сказал он. – Очень скоро сюда прибудут полицейские, чтобы забрать меня. Других вариантов нет. И ничто на свете не в силах предотвратить то, что меня ждет. Единственное, что я могу предложить женщине, которую люблю, это запятнанное и опозоренное имя, которое отныне достойные люди будут произносить только с презрением.
