Бертрис Смолл - Любовь и опасность
– Прощайте, милорд, – процедила она и повернулась, чтобы выйти.
– Конал! Не смей ее отпускать! – завопил Мердок. – Она носит твое дитя!
Лэрд Клайта на мгновение задохнулся, словно от мощного удара в живот. Грудь стеснило до боли. Сердце продолжало свой беспорядочный танец. Вне себя от гнева он бросился к Адэр и схватил за руку.
– Ах так! Ты собиралась бессовестно бросить меня, не сказав, что носишь моего ребенка?! Знай, наше дитя – единственное, что мешает мне удушить тебя на месте!
Но Адэр как ни в чем не бывало размахнулась свободной рукой и отвесила ему пощечину.
– Наше дитя? Нет, милорд! Ваш бастард!
Она ударила его? Он схватил ее руку и стиснул, не рассчитав сил.
– Мне больно! – вскрикнула Адэр.
– Радуйся, что тебя не убили! – прорычал Конал. – Пойми одно, Адэр, ты не сделаешь ни шагу из этого дома! Ты моя! Стала моей с того момента, как мы встретились, и моей останешься. Я просил тебя выйти за меня замуж, и теперь мы поженимся, потому что малыш должен иметь имя.
– Я не выйду за тебя, Конал, и ты меня не заставишь. Не выйду за человека, который меня не любит! В первый раз я вышла замуж по доверенности и ничего не знала об этом, пока не увидела изрытого оспой мальчишку, объявившего себя моим повелителем. Второй раз пришлось идти под венец по расчету, но третий брак будет только по любви, и ни по какой другой причине, потому что мне нечего предложить мужу, кроме любви и верности. Больше я не графиня Стентон и не богатая землевладелица. Я могу отдать мужу только себя и не желаю иметь ничего общего с человеком, которому настолько безразлична, что он даже не может сказать о своей любви. Не может открыть, что у него на сердце.
– Никуда ты не пойдешь, – выдавил Конал и бесцеремонно потащил Адэр из зала наверх, в свою спальню.
Втолкнул ее внутрь, вышел и запер за собой дверь. – Мы все обсудим, когда я вернусь с охоты, – пообещал он перед уходом.
– Нечего нам обсуждать! – кричала Адэр ему вслед, но в ответ услышала только топот подбитых гвоздями сапог.
Вернувшись в зал, Конал обратился к братьям и служанкам:
– Я запер эту непокорную женщину в своей спальне. Элсбет, в мое отсутствие ни ты, ни остальные не должны и близко подходить к двери. Пусть Адэр немного остынет. Надеюсь, к вечеру она придет в себя и послушается голоса разума.
– Скорее уж ее сердце еще больше ожесточится против вас, милорд, – предрекла Элсбет. – Почему бы не сказать о своей любви и не покончить с этим раз и навсегда?
– Почему ты вообразила, будто я ее люблю? – поинтересовался Конал.
В ответ Элсбет презрительно фыркнула. Флора и Гризел понимающе переглянулись. Дуглас и Мердок дружно хмыкнули, а люди Конала заулыбались.
– Она придет в себя, – повторил Конал, – и не захочет видеть своего ребенка незаконнорожденным, как она сама!
– До шести лет она ничего не знала о своем настоящем отце, – напомнила Элсбет. – И не чувствовала себя чужой в семье Радклифф, потому что Джон любил ее как родную дочь. Да она и была его дочерью независимо от того, кто заронил семя в лоно ее матери. А потом она попала прямо к королю, где с ней обращались как с законным ребенком.
– Мое дитя никогда не назовут бастардом, – упорствовал Конал. – Она носит ребенка, я готов жениться на ней. При необходимости священник поженит нас и по доверенности!
Но Адэр не образумилась. И когда Конал вернулся с охоты и выпустил ее из заточения, отказалась с ним говорить. Она спустилась в зал, поужинала и ушла на кухню. Когда остальные слуги удалились на покой, Конал еще долго сидел в зале, ожидая возвращения Адэр. Та пришла, но, не глядя на него, начала свой обычный вечерний обход, после чего направилась к ведущей на кухню лестнице.
– Куда это ты собралась, черт возьми? – выпалил Конал.
– Мои обязанности на сегодняшний день закончены, и я могу лечь в постель, – спокойно ответила она.
– Ты будешь спать со мной, Адэр! – свирепо прорычал Конал.
– Но это не входит в мои обязанности, милорд. Шесть серебряных монет в год – невеликая плата за подобные услуги. Если мне придется регулярно обслуживать тебя в постели, я требую не менее десяти серебряных монет. И ты еще не отдал мне жалованья за будущий год, – напомнила Адэр, протягивая ладонь.
– Значит, ты решила остаться? – спросил Конал, игнорируя требование денег.
– Этим вечером Элсбет убедила меня, что в моем положении вряд ли возможно пройти пешком много миль. А кроме того, мне не терпится увидеть твое лицо, когда рожу тебе бастарда. Особенно если в моем чреве уже живет твой сын. У тебя ведь нет других бастардов, не так ли? – ядовито усмехнулась Адэр.
Конал заскрипел зубами.
– Нет. По крайней мере я о них не знаю.
– Значит, этот будет твоим первым. Как волнующе! Мне говорили, что первый бастард – важное событие в жизни любого мужчины!
– Нет, я убью тебя, даже несмотря на ребенка! – выдохнул он. – Немедленно наверх, в мою спальню!
Адэр послушалась, но когда легла в постель, отодвинулась как можно дальше и свернулась клубочком. Конал не попытался обнять ее, хотя жаждал прижать к себе, сжигаемый желанием.
На следующий день он отправился к священнику из соседней деревни и все ему рассказал. Но священник покачал головой:
– Если она отказывается стать вашей женой, милорд, вряд ли ее можно заставить. Будь у нее опекун – тогда дело другое, поскольку именно он договаривается о браке.
– А кто может быть ее опекуном? – спросил лэрд, немного поразмыслив.
– Леди уже не дитя, но можно найти кровного родственника, и тот заключит брак от ее имени.
Следующие несколько дней лэрд обдумывал сказанное. Но решение нашел его брат, Дункан Армстронг.
– Адэр – дочь короля Эдуарда, – напомнил он. – Король Эдуард Четвертый – потомок короля Эдуарда Третьего. Одна из его родственниц была замужем за королем Яковом Первым. Следовательно, Адэр и принц Джеймс – кровные родственники. Принц уже совершеннолетний. Нельзя ли его назначить опекуном Адэр? А если это произойдет, не может ли он, как законный опекун, устроить брак между тобой и Адэр? Конечно, родство очень отдаленное, но все же оно есть.
– Если я попрошу у принца милости, значит, в свою очередь, буду у него в долгу. Не забывай, между королем и его приближенными назревает распря.
– Да, причем уже много лет, – отмахнулся Дункан. – Король недолго удержится на троне. Он вовсе не похож на своего отца в отличие от принца, который взял лучшее от него и деда. Принц – человек образованный, но, не в пример отцу, знает гэльский диалект и очень силен физически. Он настоящий воин и истинный ценитель женщин. И не чурается общества знати. Словом, именно тот человек, которого мы хотели бы иметь своим королем.
