Патриция Мэтьюз - Сапфир
– Я люблю тебя, красавица моя, – пробормотал он, касаясь губами ее шеи. – Я всегда любил тебя.
Она молча притянула его к себе. На самой вершине страсти она громко выкрикнула в темноту его имя; тело ее извивалось, охваченное почти невыносимым восторгом.
Потом Брайан, лежа рядом с ней и дыша ей в щеку, хрипло проговорил:
– Сколько времени мы потеряли, милая. Сколько, черт возьми, времени!
– Тихо, не нужно ничего говорить, Брайан. Ты все испортишь. – И она положила палец на его губы.
Он уснул, а Регина лежала, закрыв глаза. Она нащупала его руку и крепко сжала ее. Скоро нужно уходить; она должна вернуться домой, пока еще не очень поздно. На душе у нее было хорошо и покойно.
Постепенно ее рука, сжимавшая руку Брайана, разжалась, и она погрузилась в глубокий сон.
Глава 21
Сквозь пелену сна до Регины донесся бой часов, часы пробили полночь. Она мгновенно села на кровати, и весь сон слетел с нее.
Брайан, лежавший рядом, пошевелился и протянул к ней руку.
– Что случилось, милая?
Она уклонилась от его рук и соскочила с кровати.
– Уже полночь! Я должна быть дома! Он сел, зевая.
– Зачем? Тебя же никто не ждет там.
– Но там ведь… – Она замолчала, поняв, что чуть было не назвала Майкла.
– Кто же там?
– Экономка. Она ночует в квартире.
– Экономка? – Он засмеялся. – Хорошенькое дело! Хозяйка должна отчитываться перед экономкой!
Регина была уже почти одета.
– Если я не приду домой, она может распустить сплетни. Это повредит моей репутации.
– Вот так да! Ведь мы живем в двадцатом веке, девочка. Я думаю, что никто сейчас не обращает внимания на сплетни прислуги.
– Я уважаемая деловая женщина, Брайан. Я только что избежала опасности подорвать свою репутацию. И не хочу еще раз ставить ее под удар.
– Милая, – проговорил Брайан своим самым вкрадчивым тоном, – я хочу, чтобы ты осталась со мной на всю ночь. – И он, сидя на краю кровати, взял ее за руку.
Она отпрянула.
– Нет, Брайан! Я поеду домой. Может быть, ты оденешься, спустишься вниз и найдешь для меня экипаж? Если нет, я сделаю это сама.
– Черт возьми! – рявкнул он. – Ну ладно, если ты настаиваешь.
Вернувшись домой, Регина ожидала, что сейчас ее встретит неодобрительный взгляд Бетель. Но дома было тихо. Регина на цыпочках прошла по коридору в детскую. Майкл мирно спал. С огромным облегчением Регина стала на колени, чтобы поцеловать его в лобик, затем отправилась к себе в спальню и легла в постель.
Уснула она не сразу, заново переживая сладостные мгновения, испытанные в объятиях Брайана. Но мало-помалу вопреки ее чувствам в душу прокралось сознание вины. Как ни философствуй, она изменила Уиллу, нарушила брачный обет. Смысл всего произошедшего вдруг поразил ее. Значит, Уилл был прав, когда ревновал ее. А изменила бы она ему, если бы он не бросил ее таким вот образом? Вновь и вновь вопрошала она свое сердце, пытаясь найти ответ, но так и не смогла найти его.
На следующее утро ей позвонил Брайан.
– Как ты себя сегодня чувствуешь, красавица? – пробасил он.
– Прекрасно, Брайан, – последовал бодрый ответ.
– Ага, и я тоже. Правда, прекрасное утро! – сказал он, смеясь.
– Не многовато ли прекрасного? – сухо спросила Регина.
– Не хочешь ли ты сказать, что тебя загрызли угрызения совести?
– Я еще ничего не решила, Брайан, но я замужняя женщина, и здесь ничего не поделаешь.
– Это формальности, миледи, – иронично возразил он. – Ваш муж ушел из вашей жизни, и нужно этим пользоваться.
– Именно это ты успешно и проделал?
– Не понимаю, что ты хочешь сказать.
– Да нет, понимаешь. Ты выжидал момент, когда меня можно будет застать врасплох. Ты знал, что я откажусь, если ты приступишь к делу слишком поспешно.
– Вот так дела! Ты неверно судишь обо мне, девочка, – проговорил уязвленный Брайан. – Впрочем, ладно, а вот как насчет ленча?
– Не сегодня, Брайан. Сегодня у меня очень много дел. И учти, в ближайшие дни я тоже буду очень занята. – Не собираешься ли ты избегать меня, а?
– Нет, Брайан. Мне нужно как следует поработать с Алексеем. – В голосе ее прозвучали взволнованные нотки. – Нам могут заказать эскиз приза для Уолтера Тримейна, многие говорят, что он самый удачливый заводчик чистокровных пород лошадей после Огюста Бельмонта. Он хочет, чтобы кубок был гораздо дороже и роскошнее, чем те призы, что сделаны для Бельмонта.
– Я не ошибаюсь, кажется, Тиффани делал кубки для Бельмонта?
– Да, Тиффани! Поэтому представь себе, что это значит. Это мой шанс обрести признание. Если мы получим заказ, нас будут уважать не меньше, чем Тиффани, а ведь он делает большую часть кубков для конных соревнований и скачек.
– Это и впрямь станет бриллиантом в твоей короне, милая.
– Нас с Алексеем пригласили посетить конюшни Тримейна на Лонг-Айленде. Мы пробудем там несколько дней, сделаем наброски рисунков его чистокровных лошадей. Их мы используем для эскиза кубка, ему уже есть название – «Памятный кубок Уолтера Тримейна». Все зависит от того, понравится ли мистеру Тримейну наш эскиз. Но мы задумали нечто настолько фантастическое, что ему не может не понравиться!
– Я думаю, что вы справитесь. Желаю успеха, Регина. Пусть и Тиффани покрутится. А когда ты вернешься, мы вместе отправимся на ленч.
Никто не поверил бы Регине, если бы она призналась, что никогда не была на бегах. Единственные известные ей лошади – это лошади, которых запрягают в кареты и кебы. Ну, еще те, на которых по Нью-Йорку разъезжает конная полиция. Сама же она никогда не ездила верхом.
Владения Тримейна на Лонг-Айленде были обширны – прекрасный белый дом стоял на берегу. Три дня провели они в этом имении, но ни разу не видели ни самого Уолтера Тримейна, ни кого-либо из обитателей этого большого дома. Устроили их в маленьких гостевых коттеджах рядом с конюшнями, расположенными почти в четверти мили от главного дома.
– Это чтобы благородные господа не ощущали запаха конюшен, – ухмыльнулся Федоров. – А на гостей наплевать. Не так ли, дорогая леди?
– Наверное, – засмеялась Регина. – Но ведь это хорошо, что мы живем здесь. Это же рабочий визит, мы не гости.
Главный конюх, некто Джонас Уэлч, угрюмый, неразговорчивый тип неопределенного возраста, проводил Регину и Алексея в их коттеджи, а затем провел их по конюшням. Чистокровные красавицы с длинными изящными шеями и стройными ногами, начищенные так, что блестели словно атлас, сами просились на карандаш.
Каждое утро, когда рассветало, Регина и Федоров располагались перед оградой тренировочного трека и изучали повадки лошадей.
– Как они красивы, правда, Алексей?
