Джейн Арчер - Шелковые шпоры
– Это выяснится куда быстрее. – Тор повернулся к Монике и показал на окно. – Вот идет адвокат, который будет защищать нас в суде. Если хотите поговорить с ним, сейчас для этого самое время.
– Благодарю! – Моника положила на столик несколько монет и быстро направилась к двери. – До завтра!
Хармони впилась взглядом в окно. Человек, сопровождавший адвоката, спокойно отошел в сторону. Моника произнесла несколько слов. Адвокат что-то пробормотал и попытался ретироваться. Моника двинулась следом.
– Я нанял не только адвоката, но и охранника. Мне не верилось, что Торнбулл в последний момент не попытается бежать, – вполголоса произнес Тор, стоявший рядом.
– Правильно сделал.
– Мисс О'Салливен – просто молодец. – В его голосе прозвучало восхищение.
– Красивая, умная, талантливая… – Хармони не смогла скрыть зависти.
– Но ты внушаешь ей священный трепет. Как по-твоему, о чем это говорит?
– Нe знаю… – У девушки перехватило дыхание.
– О том, что ты самая поразительная женщина на свете.
Она покачала головой. Хоть и неправда, а все равно приятно. Взглянув на дверь полицейского участка, она промолвила:
– Торнбулл так и не выходил.
– Это только начало. – Тор встал. – Пойдем отсюда. Я хочу побыть с тобой вдвоем.
– Да, нам есть о чем поговорить.
– Я имел в виду совсем не разговоры.
24
Тор повесил трубку телефона, установленного в «люксе» чикагской гостиницы «Приозерная», и поглядел в окно. Оно выходило прямо на огромное озеро, противоположный берег которого, подобно океанскому, терялся вдали. В открытую створку врывался прохладный и сырой ветер. В гостинице было не в пример лучше, чем в доходном доме, но юноша мечтал оказаться в Луизиане.
Он хорошо знал, что доходные дома и «свитшопы» – это еще не весь Чикаго. Город был красивым, деловым, культурным. Всюду есть свои изъяны. Они были и в Новом Орлеане, и в Нью-Йорке. Но прежде ему не доводилось попадать в самое чрево трущоб. Этого не произошло бы и сейчас, если бы не Хармони.
Тор прислушивался к тому, что происходило в ванной. Оттуда доносился плеск. Ей нужно было побыть одной, нужно было смыть с себя зловоние доходного дома. Но похоже, одного купания для этого было бы недостаточно. Единственная ночь, проведенная в трущобах, произвела на него неизгладимое впечатление.
Он прошел через комнату и посмотрел в другое окно. Отсюда был виден город, вытянувшийся вдоль берега озера. Центр Чикаго был связан с пригородами и трамвайными линиями. Это был торговый и деловой район, простиравшийся от Маршаллфилд и Монтгомери до Сиэрса и Робака. Его заполняли предприятия и склады вроде завода Маккормика, выпускавшего сельскохозяйственную технику. Отсюда товары расходились по всей стране.
Чикаго был силен и в других областях. У местной профессиональной бейсбольной команды был свой стадион. Университет насчитывал несколько колледжей. Тут жили знаменитые художники и музыканты. Хватало театров и развлечений. В городе выходило семь газет. Всего лишь несколько лет назад компания Такома Билдинг выстроила для своей штаб-квартиры железобетонный небоскреб в тринадцать этажей высотой. Чикаго во всем мире славился смелостью и фантазией архитекторов, воплощавшейся в зданиях гостиниц, деловых центров и жилых домов.
Да, он знал все это. Сегодня ему пришлось немало поколесить по этому городу, прежде чем удалось кончить дело. Но у него из ума не выходили бледные, заостренные лица детей, живших в трущобах, или девочек Хармони, работавших в ужасных условиях, лицо самой Хармони, выросшей в нищете, тогда как в нескольких милях от трущоб жили в богатстве и неслыханной роскоши короли воров.
До встречи с Хармони и ее девочками он смотрел на мир совсем по-другому. Конечно, его семья не могла тягаться с чикагскими акулами состоянием, но жила богато. У них было обширное ранчо в Техасе, плантация в Луизиане, пароходная компания в Нью-Йорке и добротный дом в каждом городе. Жизнь была уютна и удобна. На них трудилось много народу, но ни один из рабочих не жил в таких адских условиях, как обитатели трущоб. Но что делают другие работодатели, его никогда не интересовало.
Теперь жизнь Тора круто изменилась. С того дня, как Хармони похитила его в поезде, он стал другим человеком. Видно, это ему на роду было написано. И, как ни странно, он сам радовался этой перемене. Впервые в жизни его существование приобрело цель и смысл, как это произошло когда-то с Дейдрой. Теперь он лучше понимал, что движет его сестрой, потому что та же сила отныне двигала и им.
Странная мысль пришла ему в голову. Хотя он оказался вовсе не таким богатым и могущественным, как воображал, но ощущение собственной нужности одной женщине и семерым девочкам наполняло его желанием стать по-настоящему всемогущим. Они нуждались в нем, как никто и никогда. Но для этой помощи одного богатства было мало.
Стойкость и бесстрашие, с которым они смотрели в лицо невзгодам, заставили его присоединиться к ним. Но потом оказалось, что помощь требуется слишком многим. Теперь, когда девочки были спасены, настало время подумать о других детях и нуждающихся рабочих.
Он посмотрел на дверь ванной. Позволит ли Хармони и дальше помогать ей? Согласится ли поехать с ним в Луизиану и вызвать туда девочек? Будет ли рука об руку работать с ним на плантации? Станет ли помогать изменять положение рабочих в Луизиане или предпочтет остаться в Чикаго и вести борьбу здесь. Он был уверен только в одном: Хармони никогда не повернется спиной к рабочему люду. Но как уговорить ее остаться с ним? Не было на свете более независимой женщины. Разве что его сестра могла потягаться с ней.
Юноша прошелся по комнате, остановился у кровати и, не удержавшись, потрогал гладкое покрывало. Если ее привязывает к нему только зов плоти – что ж, пусть. Когда-нибудь он сумеет завоевать ее любовь. Любовь. Да, пора признаться себе, что он по-настоящему любит ее. Как ни странно, на сей раз ему не хотелось бороться с собой. Раньше он убегал от любой женщины при первых же признаках серьезного увлечения. Но с Хармони все было по-другому. Она очаровала его и заставила мечтать о себе с первого взгляда. Теперь он понял, что испытывали друг к другу Дейдра и Хантер. И его родители.
Он решительно отошел и снова уставился на озеро. Воду бороздили лодки и суда самой разной формы и размеров. Это напомнило ему Новый Орлеан. Он хотел поскорее вернуться домой вместе с Хармони. Но как это сделать?
Морщина пересекла его лоб. Она не уедет, пока Торнбулл не предстанет перед судом присяжных. Это несомненно. Тор бросил взгляд на телефон – главное достоинство номера «люкс». Только что позвонил адвокат и сообщил дурную весть. Через несколько часов после задержания Торнбулла выпустили из полицейского участка если не совершенно свободным, то очень близким к этому. Один из самых дорогих адвокатов города взял на себя его защиту. Это не сулило ничего хорошего ни Хармони, ни девочкам, ни погибшим работницам.
