Джейн Фэйзер - Пороки джентльмена
– Не отдам, пока мне не вернут Стиви, – твердо и отчетливо проговорила Корнелия. – Где мой ребенок?
– Со Стиви все в порядке, любимая. Он спит, – сказал Гарри по-прежнему тихо. – Отдай ему наперсток. Ему нужен только он.
Корнелия ответила не сразу. Если она сама не отдаст наперсток, его все равно у нее отнимут. Но попытка оказать сопротивление отвлечет противника, давая возможность Гарри что-то предпринять. Однако в этом случае она скорее всего получит нож в горло и все равно лишится наперстка. Это мрачное соображение подкрепилось еще одним уколом в шею.
Корнелия пустыми глазами посмотрела на Гарри. Знал ли он на самом деле, что со Стиви все в порядке?
Вглядываясь в его лицо, пытаясь понять, что у него на душе, она заметила в нем перемену. Внезапно появившаяся жесткость была не видна на первый взгляд, но она знала его тело достаточно хорошо, чтобы почувствовать даже малейшее напряжение его мышц. Он ни на миг не сводил с нее глаз, бесстрастная линия рта не выдавала его чувств, но он весь был настороже, как леопард, почуявший охотника.
Корнелия со всей силы наступила на ногу державшего ее человека, пренебрегая угрозой, о которой не переставал напоминать острый конец ножа. Она как-то поняла, что Гарри ждет, чтобы противник хотя бы на секунду отвлекся.
И сразу после этого из дверей на француза бросился Лестер. Француз издал какой-то короткий удивленный звук, не то хрип, не то вскрик, – и державшая Корнелию рука упала, выронив нож на пол. Человек повалился на пол.
– Где Стиви? – Ее голос прозвучал глухо и хрипло.
– У тебя за спиной, – ответил Гарри. – На кровати. – Ему хотелось осмотреть ее шею, но он знал, что сейчас не время.
Корнелия только сейчас увидела кроватку. Она подбежала к ней, упала рядом на колени и обняла сына, прижав его голову к своей груди. Слезы лились из ее глаз. Корнелия понимала только одно – что он дышит и что он невредим. Крепко сжимая его в объятиях, она чуть привалилась к кроватке, прижавшись в углу к стене. Нежно покачивая, она держала его на коленях, в то время как ее взгляд блуждал по убогой комнате, подмечая все, чего она не заметила сразу.
Лестер. Что он здесь делает? Ну конечно, он, верно, связан с Гарри. Его появление на Кавендиш-сквер в качестве мастера на все руки совсем не случайно. Гарри нарочно внедрил его. Теперь ей все стало ясно как день. Она наблюдала, как мужчины быстро о чем-то переговариваются вполголоса, склонив головы. Непринужденность, с которой они обращались друг с другом, была непринужденностью давно знакомых людей, полностью полагавшихся друг на друга, готовых доверить другому даже свою жизнь.
«Что за сантименты?» – подумала Корнелия. Правила, по которым играли эти четверо, не имели ничего общего с теми, что ей были понятны.
Нет, пожалуй, не четверо, а даже пятеро. Гарри направился к связанному человеку на стуле. Он перерезал ножом веревки и развязал шарф, которым был стянут его рот.
Корнелия уставилась на человека. Затекшие руки стали наливаться кровью, и человек застонал.
– Найджел, – не веря своим глазам, произнесла Корнелия, крепче прижимая к себе ребенка. При чем здесь Найджел?
Найджел сплюнул кровь. Его голос звучал глухо и сипло.
– Это не я, Нелл… я не мог бы, – сказал он, усиливая ее замешательство. – Они хотели принудить меня… я пытался его успокоить, чтоб он не боялся… клянусь…
– Молчите! – отрывисто бросил ему Гарри. – Вы сможете объяснить все позже, когда у Нелл будет время выслушать вас. Сейчас не до вас.
Гарри подошел к кроватке и сел рядом с Корнелией. Он взял ее за подбородок и повернул голову в сторону, чтобы осмотреть порез на шее.
– Ничего страшного, но промыть нужно. Лестер отвезет вас со Стиви домой. – Он коснулся щеки ребенка, с облегчением отмечая, что на его лицо возвращается краска и розовеют губы. – Ему дали, как я подозреваю, большую дозу лауданума. Когда он проснется, у него будет болеть голова. Возможно, будет тошнить. Но это не отразится на его здоровье.
– Тебе ли не знать! – с горечью сказала Корнелия. – Точно рассчитал дозу?
Гарри выглядел потрясенным.
– Неужели ты думаешь, это я? Нелл, я этого не делал.
Она нервно рассмеялась.
– Разумеется, не своими руками. Но вся ответственность лежит на тебе. – Она остановила на нем жесткий взгляд холодных глаз. – Опровергни это, если сможешь.
И он не смог. Лицо его окаменело.
– У Лестера внизу экипаж. Я должен тут закончить. – Он скупым жестом указал на лежавшие на полу тела. Один из них явно мертв, подумала Корнелия со странным безразличием. Другой катался по полу, сжимая обильно кровоточащее плечо. Найджел сидел, ссутулившись на стуле, закрыв лицо руками.
– Скоро прибудут Коулз и Эддисон, чтобы помочь прибраться тут, сэр, – сказал Лестер своим обычным флегматичным тоном. – Я отвезу леди Дагенем с маленьким Стиви домой. – Он подошел к кроватке и аккуратно, но твердо взял у Корнелии ребенка. – Идемте, мэм. Чем скорее ребенок окажется в постели, тем лучше для него.
Спокойная уверенность Лестера, как всегда, успокоила Корнелию. Что бы его ни связывало с этим тайным миром, за случившееся с ее сыном он не несет прямой ответственности. Она знала, кто виноват. Найджел, должно быть, имел к этому какое-то отношение, но Бог знает, в какую передрягу попал он сам. Когда он сказал, что пытался помочь Стиви, она ему сразу поверила.
Другое дело Гарри Бонем. Он использовал ее, использовал ее детей и подруг. Но самое страшное, чего никак нельзя простить, – он похитил ее душу.
Глава 24
Наемный экипаж – гораздо более приличный, чем тот, на котором Корнелия приехала сюда, – ждал перед трактиром. Корнелия забралась в коляску и нетерпеливо протянула руки к Лестеру.
– Дайте его мне.
– Прошу, мэм. – Лестер наклонился и положил ребенка ей на колени, затем, выкрикнув кучеру адрес, тоже сел в экипаж. Он устроился напротив Корнелии в углу и, откинувшись назад, сложил руки с безмятежностью, показавшейся Корнелии чем-то экстраординарным, учитывая тот факт, что он только что убил человека.
Впрочем, в мире Гарри Бонема и Лестера подобный эпизод скорее всего не рассматривался как нечто особенное. Губы Корнелии сжались.
Стиви зашевелился, его веки затрепетали, но он не проснулся. Корнелия крепче прижала его к себе в надежде, что знакомый ему запах и тепло пробьются сквозь наркотическое оцепенение и прогонят страх, который, наверное, стал последним, что он почувствовал перед тем, как потерять сознание.
– Как долго вы служите у лорда Бонема? – спросила она, устремляя взгляд на Лестера.
– Лет двенадцать, – спокойно ответил тот. – С тех пор как его светлость поступил на службу.
