Патриция Хортон - Королевская страсть
Как же непонятен этот мир! Она чувствовала себя невероятно старой, все испытавшей и многое пережившей, но в то же время, как и в детстве, мир не переставал удивлять ее. Поймет ли она когда-нибудь саму себя? Возможно ли вообще проникнуть в человеческую душу? Она протянула руку и погладила новую морщинку, появившуюся за эти годы на лице Филипа. Плохо это или хорошо, думала Барбара, но я принадлежу только Карлу.
Глава 19
Барбаре очень хотелось признаться Карлу, что она изменила ему. Глядя на него, она сгорала от стыда и готова была броситься ему на грудь и излить душу, рассказав обо всем: о своей обиде, о гневе и смятении, приведших ее в постель Филипа. Карл был самым понимающим человеком в этом мире. Он выслушал бы ее спокойно и внимательно, а потом обнял бы и простил ее грех.
Нэнси пришла в ужас, узнав о желании Барбары.
— Господи, ну избавитесь вы от вашего тяжкого греха. Но подумайте, что будет дальше? Вы причините ему боль. Он, может, и простит вас, но никогда не забудет, что вы изменили ему.
Она на минутку выбежала из комнаты и вернулась, неся увесистую Библию в черном переплете с медными застежками. Положив ее на столик, Нэнси взволнованно сказала:
— Клянитесь на Библии в том, что вы никогда не расскажете королю о своем грехе.
Барбара растерянно стояла посреди комнаты, мысли ее разбегались и путались.
Нэнси взывала к ее разуму:
— Если вы признаетесь королю в измене, это положит конец его любви к вам.
Барбара грустно вздохнула. Интуитивно она чувствовала, что девушка права. И однако желание облегчить свою душу, признавшись в тяжком грехе, было очень сильным. Мучительнее всего была как раз эта неопределенность. Надо принять какое-то решение, и тогда станет легче. Барбара медленно подошла к Библии и положила руку на сафьяновый переплет.
— Клянитесь! — требовательно сказала Нэнси.
Испытывая глубокое облегчение, Барбара поклялась ясным и твердым голосом.
Теперь, оставаясь наедине с Карлом, она наконец перестала терзаться сомнениями и избавилась от своей навязчивой идеи. Но все же определенное чувство неловкости еще жило в ней.
Карла беспокоила ее странная задумчивость. Наверное, упрямство Катерины подорвало уверенность и жизненные силы Барбары. Он вспомнил прежние веселые дни, когда Барбара была признанной первой леди двора, и лицо его стало решительным и суровым. Он и так слишком долго терпел непокорность своей жены. Красоте и жизнелюбию Барбары требовалось признание общества, она должна блистать при дворе в роскошных нарядах и драгоценностях.
Он решил вновь поговорить с Катериной. Она пребывала в самом радужном настроении после месяца, проведенного в Гринвиче с королевой Генриеттой. На лице ее блуждала счастливая улыбка, она и не подозревала о сгущающихся тучах, когда Карл вошел в ее комнату.
Она начала что-то говорить, но Карл жестом остановил ее и сразу приступил к делу.
— Катерина, я не намерен больше терпеть вашего упрямства. Вы должны признать леди Каслмейн. Сколько может продолжаться эта глупая ситуация! Над нами смеется весь двор.
Катерина болезненно сжалась, словно он ударил ее. Улыбка сошла с ее губ, она молча смотрела на Карла. Темные глаза наполнились слезами, они медленно потекли по ее щекам, но она даже не замечала этого.
Жалость шевельнулась в душе Карла. Но он напомнил себе, что Катерина далеко не святая невинность, как он думал вначале. Ей были известны его отношения с Барбарой еще до приезда в Англию.
Катерина опустила голову. Ее тонкая шейка выглядела трогательно слабой, но голос звучал твердо:
— Я не желаю видеть при дворе эту даму.
Карл подумал о Барбаре и детях; маленькая Анна уже довольно хорошо бегает, а Карл мирно посапывает в колыбели. Терпение его лопнуло.
— Катерина, возможно, вам не приходит в голову, что вы должны просто подчиниться моей воле? Вы всецело в моей власти и должны наконец это понять. Вам и шагу не дадут ступить без моего разрешения, — холодным раздраженным тоном проговорил Карл.
Катерина вызывающе подняла голову.
— Нет, у меня есть выход! Я могу вернуться в Португалию!
Карл едко рассмеялся.
— Только для начала неплохо было бы выяснить, пожелает ли ваша матушка принять вас! Она так жаждала нашей свадьбы, что решилась даже на жульничество. И вы рассчитываете, что она позволит вам отказаться от трона Англии по причине вашей глупой ревности?
Катерина побледнела. Она сгорала от стыда, вспоминая то, как ее мать обошлась с Карлом, и с горечью признавала, что принесла в приданое Карлу лишь себя самую, в то время как он крайне нуждался в деньгах, которые были ему обещаны. Боже Милостивый! Карл прав! Мать любит меня, думала Катерина, но интересы Португалии для нее все же на первом месте.
Она закрыла лицо руками. Как жутко и одиноко ей в этом чуждом, враждебном мире! Раньше при ней были ее португальские слуги, и она чувствовала их поддержку. Тогда она была полна храбрости, была уверена, что сможет держаться до тех пор, пока Карл не поймет своей ошибки и не выкинет ненавистную леди Каслмейн из своей жизни. И что осталось? Слезы катились по ее щекам. Прислуживающие английские леди презирают ее, она ясно чувствовала это. Порой она не понимала ни слова из их быстрой английской скороговорки, а они даже не старались говорить медленнее и яснее, чтобы и она могла уловить смысл их разговоров.
Карл пристально следил за ее реакцией и затем мягко сказал:
— На самом деле у вас нет выбора, дорогая. К тому же я прошу о такой малости. Позвольте леди Каслмейн поцеловать вам руку на сегодняшнем вечернем приеме.
Ох, как ей хотелось вскочить и расцарапать его лицо своими острыми ноготками, но она подняла голову и вяло сказала:
— Я сделаю это, Карл.
Да, она позволит леди Каслмейн поцеловать свою руку, хотя все в ней переворачивалось от мысли об этом. Но она даст понять всем, что друзья леди Каслмейн станут врагами королевы.
Карл наклонился и поцеловал ее.
— Благодарю вас, Катерина. Обещаю, вы не пожалеете об этом.
Он поспешил к Барбаре, чтобы сообщить ей приятную новость. Она слушала, то бледнея, то краснея, словно боялась поверить ему. Невероятно, что Катерина наконец сдалась.
Смеясь и плача одновременно, Барбара схватила Карла за руки.
— О Боже! Не могу тебе поверить!
Карл рассмеялся и приподнял пальцем ее подбородок.
— Вечер уже не за горами. Ты будешь в центре всеобщего внимания. По-моему, тебе пора заняться выбором наряда и драгоценностей.
Барбара взволнованно рассмеялась и, вырвавшись из объятий Карла, закружилась по комнате в ликующем танце.
