Патриция Мэтьюз - Танцовщица грез
– Лжешь! Ты все отлично понимаешь! Сейчас в аллее на меня набросился какой-то пьяный бандит и пытался искалечить.
– Но при чем тут я?
– Не сомневаюсь, что это твоих рук дело. Ты наняла этого мерзавца, чтобы отделаться от меня! Все было задумано отлично: мне переломают ноги и руки, и у Арно не будет другого выхода, кроме как предложить тебе исполнить на премьере партию Виолетты.
Лицо Дениз из бледного стало багровым.
– Ты сошла с ума! Бросить мне в лицо подобное обвинение!
– Нет, дорогая, я не сошла с ума. Мне давно известны все ваши с Роланом гнусные проделки! И однажды я уже предупреждала тебя. Довольно! На этот раз это тебе с рук не сойдет! Ты можешь нанять и другого головореза. Ему, глядишь, повезет, и со мной произойдет то, что случилось с Сибеллой. Теперь ты ответишь за все!
– Не выйдет! У тебя нет доказательств!
– Увидим!
В этот момент в коридоре появился Димпьер. Дениз тут же исчезла. Арно подошел к Мишель и положил руку ей на плечо:
– Мишель, можно вас на минуточку? Я хотел бы обсудить… Боже, на кого вы похожи? Что произошло?
– Ничего особенного, Арно. Просто кое-кто очень не хотел, чтобы я танцевала на премьере. Наемный бандит попытался меня искалечить. Вот и все!
– Кто бы это мог быть? – воскликнул Димпьер, взяв Мишель за руки. Затем немного помолчал, задумавшись, и очень тихо спросил: – Дениз?
– Разумеется! Только, пожалуйста, не требуйте доказательств! Они мне уже не понадобятся. Достаточно было взглянуть в лицо этой мерзавке, когда она увидела меня целой и невредимой, и мне все стало ясно.
– Хорошо, Мишель. Я уволю ее. Не беспокойтесь!
– Сегодня же? Немедленно? – требовательно спросила хореографа Мишель.
Тот несколько секунд подумал и, вздохнув, ответил:
– Да, сегодня, если вы на этом настаиваете. Я просто подумал о том, что тогда вы останетесь без дублерши.
– Мне дублерша не нужна. А на будущее вы подготовите для этой роли танцовщицу, которая могла бы в случае чего меня заменить. Но я не собираюсь покидать сцену, так как сделала окончательный выбор.
– Выбор? Что вы имеете в виду?
– Мне предъявили ультиматум: либо семейная жизнь, либо сцена.
– Кто? Уж не тот ли молодой человек, у которого вы только что гостили?
– Да, он.
– И каков же был ваш ответ?
– Я выбрала сцену.
– Вы не забыли мои слова о том, что балет подобен требовательной любовнице?
– Нет, не забыла. Но я уверена, что справлюсь.
– Вы очень сильная и смелая женщина, Мишель! Я вами восхищаюсь! А сейчас – быстро в костюмерную. Время одеваться!
Мишель присела в реверансе и направилась в костюмерную. Странно, но вся ее утренняя нервозность и непонятное волнение исчезли…
Мадам Дюбуа как покровительница балетной студии имела в театре отдельную ложу, которую на этот раз вместе с ней заняли Анна и Андрэ. Все трое приехали за полчаса до начала спектакля. Мадам была одета по последней моде. Анна с непривычки посчитала ее наряд чрезмерно крикливым и пышным. Но Андрэ уверил ее, что мадам Дюбуа всегда внимательно следит за модой и даже является ее законодательницей. Анна покачала головой, но спорить не стала. Мадам же кланялась из ложи всему залу и приветливо махала веером то в одну, то в другую сторону. Казалось, она знала здесь каждого.
– Мадам приезжает в театр главным образом для того, чтобы себя показать, – шепнул Анне на ухо Андрэ. – Балет ее интересует постольку поскольку.
– Андрэ, у меня очень хороший слух, – отозвалась мадам Дюбуа. – Я слышала пакость, которую вы только что сказали в мой адрес. Это чистой воды клевета. Я обожаю балет. Но в театр всегда приезжаю пораньше, чтобы встретиться и поговорить с друзьями. Как только начинается спектакль, я смотрю его с вниманием самой заядлой театралки.
Анна подумала, что и она сама сегодня одета слишком вызывающе. Надо будет попросить у мадам Дюбуа адрес ее модистки, чтобы пошить себе скромные, но изящные туалеты.
От этих мыслей ее отвлек Андрэ, который, нахмурившись, обернулся к входной двери в ложу и сказал кому-то недовольным тоном:
– Извините, месье, но это частная ложа. Вы, видимо, ошиб…
– Анна! – раздался голос из темноты, прервавший на полуслове брюзжащего Андрэ.
С первого звука Анна узнала этот голос. Но у нее от неожиданности перехватило дыхание. Лишь совладав с собой, она прошептала:
– Корт…
Андрэ с удивлением посмотрел на нее и, подняв брови, спросил:
– Анна, вы знаете этого господина?
– Да, да, это мистер Уэйн, – растерянно ответила она, все еще не веря, что сзади в ложе стоит Кортни.
Андрэ довольно долго переводил взгляд с Анны на Кортни, а потом – с Кортни на Анну. И с недоумением сказал:
– Ну и сюрприз! Долго же вы его от нас скрывали! Стыдитесь!
Анна почувствовала, что заливается румянцем. Смутившись, она сделала вид, что не заметила колкости Андрэ, и повернулась к Кортни:
– Как вам удалось меня разыскать?
– С превеликими трудностями, – мрачно ответил Уэйн. – Но давайте поговорим об этом наедине. Вы не возражаете, мадам Дюбуа, если я на время украду у вас миссис Вернер?
– Разумеется, нет, мистер Уэйн! Только возвращайтесь, чтобы вместе смотреть выступление нашей очаровательной Мишель.
Они вышли в аванложу, опустив за собой портьеру.
– Корт, откуда вы узнали, что я здесь? – вновь повторила свой вопрос Анна. – Или вы вернулись в Уильямсберг?
– Да, вернулся. Сначала я думал, что уехал оттуда навсегда. Но вскоре понял, что ошибся и должен возвратиться. Это произошло почти сразу же после вашего отъезда. Джои объяснил мне, где вас искать. Я отправился морем во Францию, прибыл сюда сегодня и сразу же разыскал дом мадам Дюбуа. Там мне сказали, что все в театре. И вот я здесь! А теперь, Анна, скажите: вы можете меня простить?
– И вы еще спрашиваете! Это мне надо просить у вас прощения! За то, что не поверила вам на слово.
– Нет, Анна, у вас было полное право меня обо всем расспрашивать. Всему виной моя проклятая гордость! Так что простите меня!
– Вы знаете о Дейде?
– Да. Джон мне все рассказал. Вы такая храбрая, Анна. А ведь расправиться с этим мерзавцем следовало мне. Я же оказался таким идиотом! Будь я поумнее, давно бы догадался, что именно он убил вашего мужа, а недавно написал вам то кляузное письмо.
– Он ненавидел вас, Корт! И хотел скомпрометировать. Единственное, чего я пока не знаю, это зачем Майклу понадобились такие огромные деньги.
Кортни несколько мгновений колебался. Потом вздохнул и сказал:
– Что ж, теперь, наверное, уже можно открыть вам все…
Они еще долго сидели в аванложе. Анна то плакала от радости, то сокрушенно вздыхала. Когда свет в зале погас и дирижер встал за свой пульт, Уэйн наклонился к ней и поцеловал:
