Сьюзен Джонсон - Прикосновение греха
— Это не займет много времени, — заметил Паша с нарочитой вежливостью. — В порту много кораблей. А пока почему бы вам не отпустить мальчика? Он еще слишком мал.
— Почему бы вам не отправиться на берег и не оставить меня в покое? — в тон ему ответил Марсель.
— Я бы так и сделал, если бы ты не захватил мою жену и сына.
Неподвижный и невозмутимый, Паша казался островом благоразумия в этом океане смятения и ужаса.
— Как только достанешь гребное судно, — отрывисто бросил Марсель, — тогда и поговорим.
— Достаточно справедливо.
Паша остался стоять где стоял; футах в двадцати от него вдоль обоих бортов стояли две шеренги воинов Макриянниса с оружием наперевес. Моряки попрятались, чтобы не оказаться жертвой шальной пули.
Все ждали.
— Здравствуй, Паша, — произнес Крис в звенящей тишине.
Паша улыбнулся мальчику.
Трикси испуганно сжала сыну руку и привлекла к себе. Взглянув на мать, Крис произнес чистым, высоким голосом:
— Я же говорил, что Паша придет.
— Заткни свое отродье, — прорычал Марсель.
— Помолчи, дорогой, — тихо произнесла Трикси.
— Как долго, мама?
Четырехлетние малыши не в состоянии стоять спокойно или молчать по доброй воле.
— Не очень долго, милый, — пробормотала Трикси, еще сильнее сжав его ладошку.
— Но я не хочу.
Крис попытался освободиться.
— Дорогой, пожалуйста. Трикси пыталась удержать его.
— Ты делаешь мне больно! — закричал он и, вырвавшись, отскочил в сторону.
Не думая, что подвергает себя опасности, одержимая только мыслью спасти сына, она рванулась вперед, но скользнула лишь кончиками пальцев по его рубашке.
Ее отчаянный бросок сделал нанятого Клуаром убийцу открытой мишенью.
— Ложись! — крикнул Паша.
Как только она упала на палубу, у нее над головой грянули выстрелы. Сотня клефтов разрядила ружья в ее похитителя. Согнувшись в три погибели, Паша бросился вперед, подхватил Криса и устремился к Трикси. Секундой позже он поднял ее с палубы и, взяв мать и сына на руки, зашагал прочь. Клефты были отменными стрелками и, чтобы не задеть Трикси и мальчика, целились в верхнюю часть своей мишени. От головы Марселя осталось только кровавое месиво.
Желая увести семью подальше от жестокого зрелища, Паша пошел на другой конец палубы. Спрятав лицо у него на плече, Трикси прижалась к нему. Усадив Криса на свернутую канатную бухту, Паша осторожно поставил жену на ноги, но от себя не отпустил.
— Ты очень храбрый, — похвалил он Криса, потрепав его по плечику. — Из тебя получится, когда вырастешь, бесстрашный воин.
— Маме нужно, чтобы мы, мужчины, были сильными, чтобы могли ее защитить, — объявил он с гордостью, просияв улыбкой. — Из него сделали настоящую отбивную. Научи меня так же метко стрелять! Смотрите! Приближается гребная лодка.
Трикси смотрела на чересчур оживленного сына с удивлением, смешанным со страхом.
— Не волнуйся, дорогая, — прошептал Паша, устремив взгляд на Макриянниса, стоявшего на носу приближающегося судна.
Она взглянула на Пашу.
— Я уже начинаю думать, что это и есть нормальная жизнь.
Он покачал головой:
— Только не для тебя. Это слишком опасно.
— Для тебя тоже.
— Я — другое дело, — возразил он поспешно.
— Неужели?
— Не спорь со мной, милая, — спокойно попросил он. — Ты не можешь оставаться в зоне военных действий.
— А в Париже или Кенте мне будет безопаснее?
— Да, после того как я припугну или перестреляю всех Клуаров и Гросвеноров до единого. Ты не можешь здесь оставаться, и баста!
— Это приказ?
Они говорили на пониженных тонах, в то время как внимание Криса было сосредоточено на приближающейся фелюге.
— В этом вопросе я непоколебим, — упрямо заметил Паша. — Тебя сегодня чуть не убили.
Она метнула на него полный решимости взгляд.
— Я не собираюсь жить в страхе. Просто мне придется носить оружие получше и калибром побольше.
— Нельзя контролировать ход событий с помощью одного оружия.
— Но у тебя это получается.
— Когда за спиной стоит армия.
— В таком случае эта схема сработает и для меня, — произнесла Трикси ласково.
Спрыгнув на палубу, Крис помчался к людям, бросавшим концы матросам фелюги, вплотную подошедшей к борту их судна.
— Он не боится, как видишь, — заметила Трикси, имея в виду сына. — И я смогу справиться со своими страхами. Если ты остаешься, то и мы останемся.
Паша вскинул брови:
— Даже если я не соглашусь?
— Даже тогда, — подтвердила она с готовностью. — Разве я тебе не говорила, что хочу завести второго ребенка?
Нет. — Его губы вытянулись в суровую, твердую линию. — Нет, — повторил он решительно. — Это последнее, чего мне в данный момент не хватает, — беременной жены. И не говоря уже о том, что тебе, возможно, придется в случае опасности скакать, бегать, отстреливаться. И если ты будешь беременна или с младенцем на руках… нет, — прорычал он. — Об этом не может быть и речи.
— Тебе просто нечего сказать, — возразила она, не желая расставаться с человеком, которого любила.
— Напротив, черт возьми.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что перестанешь спать со мной?
— До этого я еще не дошел, но постараюсь позаботиться, чтобы ты не забеременела.
— Может, уже поздно. Ты об этом не подумал? — Она улыбнулась.
— Это что, вызов? — осведомился Паша вкрадчиво.
— Возможно.
— У тебя нет шансов, — промолвил он.
Однако ночью, лежа в постели на вилле на севере Навплиона, Трикси взмолилась:
— Ну пожалуйста. Пожалуйста.
Оставаться принципиальным было невозможно. Ее лицо озарял лунный свет, а в глазах читалась безмолвная мольба, и блестели слезы.
— Вдруг я тебя больше не увижу? — прошептала она, и ее голос дрогнул. — Паша, пожалуйста, я так тебя люблю. Не говори «нет».
Он на мгновение закрыл глаза. Если он уступит ее мольбам, то может потерять ее в этой войне. Или все уже решено и не подлежит обсуждению? Как сможет он жить, если с ней что-то случится?
— Я буду осторожной, Паша, я постараюсь обходить опасности стороной, — прошептала она, словно прочла его мысли.
Он взял ее руку и нежно поцеловал пальцы. Его ум находился в смятении.
— Если я соглашусь, — начал он медленно, размышляя, стоит ли вообще говорить на эту тему, может, она уже носит во чреве ребенка, его или Хуссейна, — тебе придется остаться здесь под охраной.
— Хорошо. Но ведь ты будешь меня навещать?
Он сжал ее ладонь, и она всей душой пожелала, чтобы война не принесла им зла, чтобы они могли дожить вместе до глубокой старости.
Он сделал медленный выдох, все еще взвешивая в уме все «за» и «против», прикидывая возможные варианты развития событий. Трехлетняя осада Миссолунги близилась к кровавой развязке.
