Джулия Куин - Плутовка
Данфорд встал.
— Я сам скажу ей.
Белл вздохнула с большим облегчением.
— Я поеду в Корнуолл. Нужно ей рассказать о новорожденном. — Он попытался оправдать свое решение. — Ведь больше некому рассказать ей об этом? — Он посмотрел на Белл в ожидании подтверждения.
— Конечно, — тут же согласилась она, — если ты не поедешь, она так ничего и не узнает. Ты непременно должен ехать.
— Да-да, — рассеянно пробормотал он. — Непременно. Мне непременно надо увидеть ее. У меня просто нет выбора.
Белл понимающе улыбнулась.
— Данфорд, а ты не хочешь узнать, как назвали ребенка?
— Да, это было бы кстати, — ответил он, обрадовавшись.
— Они назвали его Вильямом. В твою честь.
Глава 24
Генри перекидывала лопатой навоз. Не то чтобы ей нравилось это занятие. Честно говоря, ей оно совсем не нравилось. Она всегда знала, что, управляя Стэннедж-Парком, должна присматривать за всеми сельскохозяйственными работами в поместье. Но ей даже в голову не приходило заниматься такой грязной работой. Но теперь все было по-другому. Физическая работа отвлекала ее от невеселых размышлений. И вечером, ложась в кровать, она чувствовала себя такой уставшей, что сразу же засыпала. Для нее это было настоящим спасением. До того как Генри нашла это средство от бессонницы, ей приходилось часами лежать, уставившись в потолок. Она все смотрела и смотрела в одну точку, но не видела ничего, кроме своей разбитой жизни.
Генри зачерпнула лопатой навоз, не обращая внимания на грязные брызги, запачкавшие ее сапоги. С каким удовольствием она примет ванну! Да, она примет ванну. Ванну… с лавандой. Нет, лучше с розовыми лепестками. От нее будет пахнуть розами. Во время работы Генри всегда старалась думать о чем-нибудь подобном, пытаясь отделаться от воспоминаний о Данфорде.
Закончив работу, она отложила лопату в сторону и медленно побрела к черному ходу. Грязными сапогами она могла запачкать ковер в холле, и тогда слугам пришлось бы отчищать его.
На ступеньках служанка кормила морковкой Рафуса. Генри попросила ее приготовить ванну и, наклонившись, погладила кролика. Затем она толкнула дверь и улыбнулась экономке не в силах приветствовать ее вслух. Та предложила ей яблоко, Генри откусила от него и снова взглянула на экономку. Выражение лица Симпи показалось ей странным, почти сердитым.
— Что-то не так, Симпи? — спросила Генри и снова поднесла яблоко ко рту.
— Он вернулся.
Надкусив яблоко, Генри замерла. Потом медленно вынула яблоко изо рта, оставив на нем следы ровных зубов.
— Ты имеешь в виду моего мужа? — тихо спросила она.
Миссис Симпсон кивнула и дала волю своим чувствам:
— Мне бы следовало высказать все, что я думаю о нем, не заботясь о последствиях. Нужно быть чудовищем, чтобы оставить тебя одну. Он…
Но Генри уже не слышала ее. Ноги сами вынесли ее из кухни, и она побежала по лестнице, не осознавая, куда бежит — от него или к нему. Генри не знала, где он: в кабинете, гостиной или спальне. Она задержала дыхание, надеясь, что не в спальне. Широко открыв дверь, она замерла. Ей никогда особенно не везло.
Данфорд стоял у окна и, как всегда, был необыкновенно хорош собою. Он снял уже свое пальто и сейчас развязывал на шее шарф.
— Генри, — поклонился он ей.
— Ты вернулся, — только и смогла сказать она.
Он пожал плечами.
— Мне… мне нужно принять ванну.
Улыбка чуть коснулась его губ.
— Понимаю. — Он взялся за колокольчик.
— Я уже отдала распоряжение. Слуги сейчас принесут воду.
Данфорд убрал руку и повернулся.
— Полагаю, тебе интересно будет узнать, почему я вернулся.
— Мне… в общем, да. Думаю, причина не во мне.
Он поморщился, словно от боли.
— У Эммы родился мальчик. Я подумал, что ты обрадуешься этому известию. — Он видел, как грусть на ее лице сменилась радостью.
— Да это же просто чудесно! — воскликнула она. — Они уже дали ему имя?
— Вильям. — Он добавил несмело: — В мою честь.
— Ты, должно быть, очень гордишься.
— Так оно и есть. Буду крестным отцом. Это большая честь для меня.
— Конечно. Должно быть, ты счастлив. Они тоже, наверное, счастливы.
— Да, вполне.
На этом предмет разговора был исчерпан. Генри смотрела на ноги Данфорда, тот смотрел поверх ее головы. Наконец она произнесла:
— Мне действительно нужно принять ванну.
В дверь постучали, и две служанки внесли ведра с горячей водой. Они выдвинули ванну из гардеробной и начали наполнять ее водой. Данфорд смотрел на Генри, представляя ее купающейся. В конце концов он выругался про себя и вышел из комнаты.
Когда Генри снова вышла к мужу, от нее пахло цветами. И чтобы он не думал, будто она носит мужскую одежду из желания досадить ему, она надела платье.
Данфорд коротал время в гостиной и в ожидании ужина потягивал виски. Когда вошла Генри, он встал.
— Ты прекрасно выглядишь, Генри, — произнес он таким тоном, словно сожалел об этом.
— Спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь. Ты всегда хорошо выглядишь.
— Выпьешь чего-нибудь?
— Я… да. Нет-нет. То есть да. Да, выпью.
Он повернулся к ней спиной, чтобы она не видела, как он улыбнулся, и взял в руки графин.
— Чего тебе налить?
Все равно, — ответила она нерешительно.
Данфорд налил ей рюмку шерри.
— Держи.
Она взяла рюмку, стараясь не касаться его руки, сделала глоток, подождала, пока вино прибавит ей смелости, и спросила:
— Ты надолго приехал?
Его губы дрогнули.
— Тебе не терпится избавиться от меня, Генри?
— Нет, — поспешила ответить она. — Вовсе нет. Просто я подумала, что тебе самому не захочется задерживаться здесь надолго. Я была бы счастлива, если бы ты остался, — вырвалось у нее, но тут же из гордости она добавила: — Ты мне нисколько не помешаешь.
— Ну конечно. Ведь я такой милый! Я чуть не забыл.
Генри поежилась от его сарказма.
— Я бы не поехала в Лондон, чтобы не помешать тебе, — отпарировала она. — Боже упаси мешать твоей светской жизни.
Он с удивлением посмотрел на нее:
— Не понимаю, о чем ты.
— Ты достаточно хорошо воспитан, чтобы не говорить со мной об этом, — с горечью отозвалась Генри. — Или ты меня считаешь слишком тактичной.
Данфорд встал.
— Я провел в пути весь день и слишком устал для того, чтобы разгадывать твои ребусы. Я иду ужинать. Присоединяйся, если захочешь. — И вышел из комнаты.
Генри уже достаточно хорошо знала светский этикет, чтобы понять, как непростительно грубо он повел себя по отношению к ней. Кроме того, она поняла, что сделал он это нарочно. Выбежав из комнаты вслед за ним, она крикнула ему вдогонку:
— Я не голодна.
