Джиллиан Хантер - Выйти замуж за ловеласа
Он сдвинулся немного ниже, и от предвкушения чего-то чудесного вся ее кожа моментально покрылась мурашками.
— По-моему, тебе чего-то хочется, верно?
— Не дразни меня!
— Я не слышал ответа.
— Дьявол!
— Теперь меня так зовут?
— Самое подходящее для тебя имя.
Она нетерпеливо заерзала под ним, но Девон, продолжая сладостную пытку, не торопился. Джоселин, застонав, попыталась притянуть его к себе.
Ее мучитель, словно не догадываясь о терзающем ее желании, вдруг отодвинулся, и Джоселин слабо ахнула.
— Глубже! — застонала она.
— Даже так? — спросил он.
— Я хочу почувствовать тебя!
— Насколько глубоко ты хочешь, скажи. Джоселин всхлипнула.
— Девон, ну не томи меня.
Договорить она не успела — одним мощным толчком он ворвался в нее, и у Джоселин перехватило дыхание.
Какими словами передать, что она чувствовала? Огненные сполохи вспыхивали и гасли у нее перед глазами. Наслаждение было настолько острым, что ей казалось, еще немного, и она потеряет сознание. Словно какая-то неведомая сила, подхватив Джоселин, унесла ее на вершину наслаждения. Уже не думая ни о чем, она отдалась ему.
Девон уже не щадил ее — раз за разом он все глубже входил в нее, пока они оба не взмыли к вершинам блаженства. Мысли и чувства их взорвались ослепительной вспышкой. Мир на мгновение перестал существовать.
Джоселин, закрыв глаза, ни о чем не думала, бездумно наслаждаясь своим счастьем. Она чувствовала себя в безопасности. Теперь она была под его защитой. Он любил ее.
Наконец напряжение мало-помалу оставило Девона, и он провалился в сон. К сожалению, не прошло и двух часов, как какой-то шум и возня на первом этаже заставили его проснуться. Рывком сев, он протер глаза, заметил свое отражение в зеркале, и по губам его скользнула усмешка. Голый до пояса, заросший щетиной двойник ухмыльнулся в ответ.
Узкий солнечный луч, пробравшись в спальню через щель между портьерами, полз по голой лодыжке его жены. На ковре перед кроватью валялся ее маскарадный костюм. Девон нахмурился — голоса внизу, с каждой минутой становившиеся все громче, показались ему знакомыми. Слишком знакомыми. Он досадливо застонал.
Джоселин, заворочавшись, с трудом оторвала от подушки растрепанную голову.
— Кто-то пришел, — пробормотала она. — По-моему, рановато для гостей, как ты считаешь?
Девон шепотом выругался. Охотнее всего он бы сейчас вытянулся возле нее и снова уснул.
— Ты права.
— Может, это… полиция?! — встрепенулась она. Лицо у нее стало испуганное. — Господи, как же я забыла?! Капитан Терли… ты ведь убил его!
— Было дело, — уныло ответил он. — Скорее всего, это действительно пришли за мной. Что же до Терли — очень надеюсь, что я его прикончил.
Джоселин села, не замечая, что простыня сползла, обнажив ее грудь.
— Если будет расследование, может, тебе стоит хотя бы побриться? А заодно и надеть штаны.
Вместо ответа Девон безмятежно вытянулся возле нее, подсунув руку под голову. Судя по выражению его лица, он не спешил спуститься вниз, чтобы встретиться с нежданно нагрянувшими к ним гостями, хотя, если честно, сильно сомневался, что дождется, когда они, устав его ждать, уберутся восвояси.
Несомненно, он узнал голоса — это были Грейсон и Эмма, его старшие брат и сестра. Оставалось радоваться, что хотя бы Хит в Шотландии, иначе он тоже наверняка примчался бы сюда, угрюмо подумал он.
— Да, конечно, расследования не избежать, — смиренно кивнул он.
Его жена, ахнув, зажала ладонью рот.
— Может, лучше мне сначала самой побеседовать с мировым судьей? — испуганно спросила она. — Я расскажу, как капитан Терли опоил миссис О'Брайен, как потом он похитил меня и как я боялась, что он причинит вред малышу. Скажу ему, что ты… — Она осеклась. — Послушай, не понимаю, почему ты относишься к этому так легкомысленно? — возмутилась она. — Неужели так трудно хотя бы выказать уважение к официальным властям?
Девон лениво потянулся.
— Зачем?
— Даже не знаю, что на это сказать! — потеряв терпение, буркнула она. — Нет, я, конечно, догадываюсь, что тебя оправдают. Более того, хоть ты и застрелил Терли, не думаю, что тебе вообще придется предстать перед судом, не говоря уже о том, чтобы тебя поволокли в тюрьму… Но хотя бы из чувства приличия сделай вид, что раскаиваешься! А заодно и оденься! — Она возмущенно покачала головой. — Вид у тебя, как… как у распутника!
Девон спокойно зевнул.
— Лично я собираюсь вернуться в постель. А ты перестань болтать и лучше поцелуй меня!
— Черта с два!
Приоткрыв глаза, он смотрел, как жена спрыгнула с постели и принялась рыться в гардеробе в поисках подходящей одежды. Девон обежал взглядом ее обнаженное, позолоченное солнцем тело. Груди ее соблазнительно заколыхались — от возмущения Джоселин забыла о своей наготе, предоставив ему возможность полюбоваться ею.
Она наклонилась, чтобы натянуть чулок, и Девон почувствовал, как в груди вновь просыпается желание. В паху появилась знакомая тянущая боль. Девон прищурился, раздумывая, не овладеть ли ею прямо сейчас, пока она стоит, согнувшись, благо прямо перед ними тогда оказалось бы зеркало, но потом не без сожаления отказался от этой мысли. Еще чего доброго, в пылу страсти опрокинут что-нибудь из мебели, решил он, и тогда его родственнички, перепугавшись, уж точно заявятся сюда. Можно себе представить, какое лицо будет у Эммы, ухмыльнулся он.
Джоселин резко выпрямилась, сунув ему под нос его же собственный жилет.
— Ждешь, пока я оденусь, чтобы позвонить лакею? Или так и собираешься, весь день валяться в постели с этой похотливой ухмылкой? — набросилась она на него.
Девон уселся, слегка поморщившись, — восставшая плоть не вовремя напомнила о себе.
— Мне кажется, или твои груди за последние несколько недель заметно пополнели? Может, я просто не имел удовольствия рассматривать их при дневном свете?
Джоселин швырнула в него жилетом.
— Может, желаешь обсудить мою грудь с мировым судьей?
— Ни за что, если, конечно, ты не хочешь, чтобы я и в него всадил пулю.
— Ты можешь хоть иногда быть серьезным?!
— Я серьезен как никогда.
— Девон, ради всего святого…
Он молниеносным движением схватил ее за руку и ловко опрокинул к себе на колени.
— И соски стали темнее, так ведь? — Девон осторожно коснулся кончиком пальца тугого бутона. — Не мог же я ошибиться… Дай-ка, посмотрю поближе!
Джоселин задрожала — нежность, с которой этот смуглый дьявол взял в руки ее груди и взвесил их на ладонях, словно спелые персики на рынке, свела бы с ума любую женщину.
