Лиз Карлайл - Ночь с дьяволом
Она, наверное, всхлипнула. Он шевельнулся, как будто намереваясь сделать еще один выпад. Сердце у нее бешено колотилось. Она боялась говорить. Боялась пошевелиться.
Кровать зловеще заскрипела под его весом. Он навалился на нее всем телом, и его мощные руки обвились вокруг ее горла.
— Черт бы тебя побрал! — прохрипел он. — Никогда больше не смей прикасаться ко мне!
— Ладно, не буду, — всхлипывая, пробормотала она, не понимая, кто из них потерял разум. — Только отпусти меня, Бентли… пожалуйста.
При звуке ее голоса он замер ошарашенно. Она почувствовала, как он вздрогнул и убрал руки. Они долго молчали, потом он резко втянул в себя воздух.
— Силы небесные!
Слава Богу, он проснулся. Проснулся. Она облегченно вздохнула. Бентли, присев на корточки, пристально вглядывался в нее в полутьме. Потом, выругавшись, он запустил обе руки в свои волосы.
— Бентли! — тихо окликнула она, но он не отвечал. — Бентли, скажи что-нибудь, — попросила она. — Прошу тебя, скажи хоть что-нибудь.
— Фредди! — произнес он, задыхаясь от потрясения и ужаса. — О Боже мой!
Она с облегчением поняла, что он все это проделывал во сне. Но что, черт возьми, вызвало эту вспышку? И вдруг до нее дошло: вспышку вызвало то, что она сделала, взгромоздившись на него. Этого он никогда не позволял ей делать. Видимо, все, что они проделывали в постели — вернее, что она проделывала с ним, — было невинными забавами по сравнению с рисунками, подаренными Рэндольфу. Она вспомнила, что однажды он ее уже оттолкнул.
«Черт бы тебя побрал, не делай больше этого никогда! — прорычал он тогда. — Не смей ублажать меня таким способом!» Однако в тот раз все было не так, как сейчас.
Вдруг Фредерика почувствовала, как по лицу ее течет что-то теплое. Пальцы, которыми она прикоснулась к виску, стали липкими. Она подумала, что он, наверное, задел ее тяжелым перстнем, который носил на пальце.
— Бентли, — предупредила она дрожащим голосом, — я сейчас встану с кровати, хорошо? Надо зажечь свечу.
Он ничего не ответил. Повозившись в темноте, она зажгла свечу возле кровати. Он повернулся к ней, взглянул на нее, увидел кровь на ее виске и осознал, что натворил. Лицо его сморщилось, на глазах выступили слезы. Он хотел прикоснуться к ней и протянул руку, но дотянуться до нее не смог, и разделяющее их пространство показалось ему ужасным символом их брака.
— Боже мой, что я наделал? — Он взглянул на испачканное кровью кольцо-печатку. — Ах, Фредди, что я натворил на этот раз?
Глава 19
Голос с того света
Для Фредерики жизнь приобрела сюрреалистический оттенок. Страх, похоже, исчез, но исчезла и связь с реальностью. Были зажжены еще свечи, но кто их зажег, она не смогла бы вспомнить. Она лишь смутно помнила, как Бентли отвел ее на кресло у камина и закутал в халат. Она молча наблюдала, как он натянул на себя одежду и принес тазик с водой. Прикасаясь к ней очень нежно, он принялся смывать губкой кровь с ее волос и виска.
Как ни странно, ей не было больно. Она почти ничего не чувствовала. Потрясенный Бентли тихо повторял, что очень сожалеет и что она ни в чем не виновата. Однако Фредерика чувствовала, что за этим скрывается страх. Он был в ужасе, и это лишь усиливало ее тревогу.
Фредерика взглянула на свои руки. Они дрожали. Реальность вступила в свои права. Для тревоги было немало причин. Ей еще не было девятнадцати лет. Она ждала ребенка. И была замужем — замужем за человеком, сердце которого хранило множество тайн.
Возможно, пора было признать, что что-то у них не в порядке. Она его любит. Но достаточно ли этого?
Кончиками пальцев Бентли снова прикоснулся к ее виску. Рука его тоже дрожала.
— Боже мой, Фредди, здесь будет синяк. — Голос у него сорвался, как будто он всхлипнул. — Простишь ли ты меня когда-нибудь?
Он опустился в кресло, стоявшее напротив, и, взяв ее руки в свои, виновато взглянул на нее, но не сказал ничего. А Фредерика лихорадочно искала нужные слова.
— Бентли, — тихо заговорила она наконец, — о чем ты в тот момент думал? Что тебе приснилось?
Он зажмурился.
— Я не помню.
Он лгал. И она это знала.
— Не помнишь? — продолжала она. — Или не хочешь говорить об этом?
Он вскочил с кресла и подошел к окну.
— Черт возьми, Фредди, у меня нет оправданий для того, что я сделал, — признался он. — Я даже не буду пытаться оправдываться. Так что ты хочешь, чтобы я сказал? Или сделал?
— Я хочу, чтобы ты сказал мне правду, — требовательно заявила она. — Я люблю тебя, Бентли, и ты должен перестать скрывать от меня свои тайны. И от себя — тоже.
— Скрывать? — переспросил он, глядя в окно. — Что за тайны, по-твоему, я скрываю?
И тут Фредерика утратила сдержанность.
— Не знаю, что именно ты скрываешь, — взволнованно проговорила она. — Да и откуда мне знать? Ведь я вообще почти ничего не знаю! Я всего лишь глупенькая наивная девочка, а когда я пытаюсь быть хорошей женой, когда я пытаюсь… доставить тебе удовольствие — видишь, что получается?
Он отвернулся от окна и подошел к ней. Взяв ее руки в свои, он опустился на одно колено, чтобы можно было смотреть прямо в ее глаза.
— Фредди, ты хорошая жена, — медленно, отчетливо произнес он. — Но наш брак был плохой идеей.
Фредерика покачала головой.
— Нет, — в ужасе прошептала она. — Не говори этого! Мы оба сделали этот выбор. Мы рискнули всем, решив вступить в брак.
— Это был мой выбор, Фредди, — твердо заявил он. — Я поступил как избалованный ребенок, который выбирает игрушку, слишком хрупкую для его рук. Я хотел тебя. Черт возьми, мне кажется, что я всегда был немножко в тебя влюблен. И я подумал, что это, возможно, шанс… шанс… не знаю, черт возьми, что именно я подумал! Но если бы я искренне любил тебя, то никогда не внушил бы себе мысль, будто то, что хочу я, и для тебя тоже наилучший вариант. Тем более что у тебя было много отличных вариантов.
— Что ты хочешь этим сказать, Бентли?
Все еще стоя перед ней на колене, он отсутствующим взглядом смотрел куда-то вдаль.
— Я хочу сказать, что теперь ты стала мне так дорога, что я поступаю правильно, а не как жалкий эгоист, — прошептал он. — Я хочу сказать, Фредди, что если ты пожелаешь покинуть меня, то я не стану пытаться удерживать тебя, заставляя выполнять условия нашей дурацкой договоренности.
Этими словами он нанес ей удар гораздо сильнее того, который оставил ссадину на ее виске.
— Боже мой, значит, вот как ты смотришь на это?
Значит, мы просто сдадимся? И… из-за чего?
— Дело не только в этом, Фредди! Разве ты не понимаешь? Она покачала головой:
— Нет. Не понимаю.
Он на мгновение закрыл глаза, положил голову на ее руки, которые все еще держал в своих, и на некоторое время замер. Когда он снова поднял голову, на его глазах блестели слезы.
