Николь Джордан - Уроки обольщения
Взволнованная этим предположением, Ванесса вошла в сопровождении дворецкого в гостиную, ярко освещенную лампами и огнем в камине и с высокими потолками, сверкающими позолотой. Она прищурилась, ослепленная этим великолепием, и, подойдя к камину, протянула к решетке озябшие руки. Озноб, однако, не унимался, а лишь усиливался с каждой новой минутой тягостного ожидания встречи с Дамиеном.
— Ванесса… — послышался внезапно знакомый голос. Она вздрогнула и, затаив дыхание, медленно обернулась. Сердце бешено заколотилось у нее в груди, ей показалось, что она вот-вот рухнет на ковер без чувств.
Дамиен замер в дверях и молча смотрел на нее, тоже боясь вздохнуть. Он заметно осунулся с тех пор, как они расстались, лицо его было неестественно бледным, а левая рука после ранения, видимо, еще плохо слушалась его, и поэтому он держал ее полусогнутой у живота. И только его глаза, как и прежде, смотрели на Ванессу пристально и внимательно, словно бы проникая в ее сокровенные мысли.
— Зачем ты это сделал? — без обиняков спросила она.
— Хотел дать тебе возможность самой сделать свой выбор, — пожав плечами, ответил он. — Ты ведь всегда об этом мечтала!
Такой ответ озадачил Ванессу, и она спросила, нахмурившись:
— Означает ли это, что ты подарил мне и право решать, за кого лучше выйти замуж? Разве ты не понимаешь, что я могу избрать не тебя, а кого-то другого? Или именно этого ты и добиваешься — поскорее избавиться от меня?
— Ты можешь думать обо мне все, что тебе угодно, ведь ты свободная и богатая женщина. Я не хочу, чтобы ты зависела от меня или от каких-то иных обстоятельств, — хрипло ответил Дамиен. — Если твое сердце противится нашему браку, ты вправе выйти за другого. Разумеется, я бы предпочел, чтобы ты стала моей женой.
— Зачем тебе это? — спросила Ванесса.
Глаза его потемнели, губы искривились в болезненной улыбке.
— Без тебя я погибну. Спаси меня, Ванесса! — прошептал он. — Я понимаю, что хочу слишком многого. Но иного выхода я не вижу.
Ванесса молчала. Дамиен сделал несколько шагов вперед и, остановившись посередине комнаты, взволнованно произнес:
— Мне бесконечно жаль, что я так скверно обошелся с тобой. Если бы ты только знала, как горько я раскаиваюсь в своей никчемной жизни! Но из своих ошибок я извлек хороший урок. Я понял, что человек может измениться, если у него возникнет движущий мотив. На примере твоего брата я убедился, что это действительно так. Однако у меня не было серьезной причины, чтобы начать жить иначе. Но лишь до тех пор, пока я не встретил тебя.
— Примерно то же самое говорил когда-то и Обри об Оливии, — срывающимся голосом сказала Ванесса.
— Как выяснилось, у нас с твоим братом много общего, — промолвил Дамиен. — Когда ты отвергла меня, сказав, что не можешь любить негодяя и развратника, я решил стать другим человеком, достойным твоей любви. К той пустой, никчемной жизни для меня возврата нет. За время нашей разлуки я преобразился.
— Но почему, Дамиен? — шепотом спросила Ванесса.
— Потому что я люблю тебя!
Он подошел к ней и, порывисто обняв, прижал к своей груди. Трепеща в его объятиях, Ванесса что-то невнятно бормотала.
— Ты снишься мне каждую ночь! — признался Дамиен.
— Это еще не свидетельствует о том, что ты меня любишь, — ответила она, плотнее прижимаясь к нему. — Откуда ты знаешь, что это настоящая любовь, а не зов плоти?
— Я знаю это, потому что мне приятно быть рядом с тобой, слышать твой мелодичный голос. Без тебя я начинаю тосковать и ощущать пустоту в сердце. Разве этого мало? До нашей встречи я не знал подлинного счастья. Только с тобой я познал истинное блаженство. Я люблю тебя, Ванесса!
Она молчала, боясь ему поверить. А Дамиен продолжал взволнованно говорить, не обращая внимания на боль в левом плече.
— Я пытался убежать от правды, внушал себе, что это всего лишь страсть. Мое чувство к тебе было столь велико, что пугало меня. Я опасался стать рабом своей любви, заложником этого наваждения. Но в конце концов я был вынужден сдаться. И совершенно не жалею об этом!
Дамиен отстранился и, взглянув на лицо Ванессы, увидел, что она плачет. Он нежно погладил ее по щеке и прошептал, глядя в ее миндалевидные карие глаза:
— Я люблю тебя, люблю так, как еще никогда не любил ни одну женщину.
Ванесса затаила дыхание, пронзенная его страстным взглядом. Сердце ее заныло, она коснулась кончиками пальцев его губ и сказала:
— Дамиен, тебе вовсе не обязательно жениться на мне. Если хочешь, я снова стану твоей любовницей.
— Мне этого мало, моя радость! — пылко возразил Дамиен. — Я хочу видеть тебя постоянно. А для этого нам нужно пожениться. До конца своих дней я буду доказывать, что я действительно тебя люблю. Ты согласна?
В его глазах она прочла мольбу беззащитного ребенка.
— Дамиен… — прошептала она, потрясенная своим открытием.
Он зажмурился и в отчаянии воскликнул:
— Не мучь меня Ванесса! Не томи! Если ты не можешь заставить себя полюбить меня, так и скажи…
— Я люблю тебя, Дамиен, — ответила наконец она. — Я люблю тебя таким, каким ты стал, и всегда буду любить.
Он пристально взглянул в ее глаза и, словно в зеркале, увидел в них отражение собственных чувств — удивление, страх и любовь. На миг ему почудилось, что его сердце перестало биться.
— В таком случае могу ли я надеяться, что ты ответишь мне согласием, если я дерзну повторить свое предложение?
Взгляд ее затуманился, она улыбнулась и ответила:
— Да.
От ее обаятельной улыбки у Дамиена перехватило горло. Он проглотил подступивший ком и, продолжая смотреть ей в глаза, сказал:
— Означает ли это, что ты примешь меня, несмотря на всю мою испорченность? Вместе со всеми моими грехами и пороками?
Ванесса не смогла сдержать улыбку. Ей был не нужен никто, кроме него, потому что только ему принадлежало ее сердце. Как, впрочем, и тело, и душа.
— Да! Я приму тебя, Дамиен! Приму таким, какой ты есть.
Он сжал ладонями ее лицо и спросил:
— Так ты выйдешь за меня, моя любовь?
— Да!
— Ах, Ванесса… — Дамиен наклонился и нежно ее поцеловал, поглаживая по шелковистым волосам.
Ему не верилось, что эта необыкновенная женщина станет его женой, что они теперь всегда будут вместе. Он был бесконечно счастлив и безмерно признателен ей за оказанное ему доверие. И он был преисполнен решимости оправдывать его до конца своих дней.
Эпилог
Усадьба Палисандровая Роща, ноябрь 1810 года
Дамиен замер у дверей спальни и, окинув жадным взглядом свою невесту, осевшим от нетерпения голосом произнес, целуя ей руку:
— Наконец-то мы одни! Я боялся, что этого никогда не случится.
