Хизер Грэм - Непокорная и обольстительная
– Я же сказала тебе, что во всем виновато вино…
– В таком случае, может быть, нам стоит почаще пить?
Криста почувствовала, что ее начинает разбирать злость.
Почему он может так легко и безнаказанно оскорблять ее?
– Можешь пить сколько тебе угодно! – взбеленилась она. – Тем более что для этого есть масса поводов – мертвые янки, мертвые мятежники.
Она громко вскрикнула, когда он крепко схватил ее за руки, потянул к себе и прижал к груди. Все произошло так неожиданно, что она не успела опомниться и оказать ему сопротивление.
– Знаете что, миссис Макгоули, в следующий раз я позабочусь о том, чтобы вы все время помнили, что спите не с трупом, а с живым человеком!
– Отпусти меня! – потребовала она через некоторое время и попыталась вырваться, но не тут-то было. – Если ты посмеешь…
– Криста, ты же прекрасно знаешь, что я все равно буду делать то, что покажется мне уместным и своевременным. Правда, могу тебя подбодрить: ты не настолько соблазнительна, чтобы я вовсе потерял голову и перестал соображать. Так что можешь спать спокойно, моя дорогая. А я попробую найти для своих утех кого-нибудь другого, кто меньше похож на окоченевший труп. А сейчас быстро вставай и одевайся. Впрочем, можешь нежиться в постели, но имей в виду, что в любую минуту сюда может войти мой сержант из полкового штаба. Не сомневаюсь, что он получит огромное удовольствие, увидев тебя обнаженной на этой постели. Пикник для офицеров и их жен назначен на одиннадцать часов. Надеюсь, ты успеешь к этому времени привести себя в порядок и вообще продемонстрируешь всем нам образец великосветского воспитания.
После небольшой паузы она сердито сощурила глаза и посмотрела на мужа:
– А генерал там будет?
И в тот же момент его пальцы сжались еще сильнее.
– А разве это имеет какое-либо значение?
– Имеет, причем первостепенное.
– Война закончилась! – почти выкрикнул Джереми и так гневно посмотрел на нее, что она вжалась в подушку, поражаясь неистовой страсти, которая промелькнула в этот момент в его потемневших глазах.
Интересно, это своеобразное проявление ярости или все же страстное желание овладеть ею сию же минуту? Неужели он не понимает, что для нее дело не столько в войне, сколько в ее страшном нежелании сидеть за одним обеденным столом с ненавистным генералом Шерманом!
Не дождавшись от жены ответа, Джереми медленно направился к выходу, но вдруг остановился и сказал, не поворачиваясь к ней:
– Шермана там не будет. В данный момент он инспектирует другие полки вдоль линии продвижения. – Немного подумав, Джереми все же повернулся и подошел к кровати. – Криста, я не прошу тебя любить генерала Шермана или кого бы то ни было. Я даже не прошу тебя простить нас за все ужасные последствия недавней войны. Моя единственная просьба заключается в том, чтобы ты проявила максимум деликатности по отношению к нашим гостям и не допускала откровенной бестактности.
Криста демонстративно отвернулась и постаралась собрать воедино остатки своей былой гордости.
– Я уже сделала все возможное, чтобы продемонстрировать свое почтение…
– Попытайся еще раз. Приложи чуточку больше усилий, и у тебя все получится. Это мое последнее предупреждение.
– Неужели? Как это мило с твоей стороны. А что, если я все же не сделаю этого?
Криста откинулась на подушки и закрыла глаза, чтобы не расплакаться. Он так ничего и не понял. Она не испытывала никакой ненависти к женам кавалерийских офицеров и всегда старалась облегчить им их незавидную участь. И вообще она очень доброжелательно относится к другим людям, но жестокая жизнь преподала ей за последние годы много тяжелых уроков. А эта малышка Селия Престон воспитывалась с няней в своем родном доме в штате Мэн и вряд ли даже подозревала, что вся страна объята пламенем братоубийственной войны! Ирландская нянечка возилась с ней все эти годы, поэтому совершенно неудивительно, что Селия приехала в эти дикие края не подготовленной к лишениям и трудностям.
Нет, все дело, конечно, в этом мерзком генерале Шермане. Да и как можно ожидать, что такой человек понравится кому-либо из жителей южных штатов? Она со стоном перевернулась на другой бок и уставилась в смятую простыню. Вдруг ей показалось, что вся постель неистребимо пропахла телом ее мужа. Какое-то странное наваждение. Этот запах был сильным, стойким, мужским и в то же время приятным. Он снова напомнил ей о безумной ночи, которую нынче они провели вместе.
Да, он, безусловно, хотел, чтобы она познала все прелести изощренной любовной игры, неисчерпаемое богатство любовных ощущений, и делал для этого все возможное.
Криста прикусила губу и задумалась, сообразив, что не очень красиво с ее стороны оценивать подобные качества мужчины и восхищаться ими.
И уж тем более любить его.
Из ее груди неожиданно вырвался вздох сожаления, а за ним последовала легкая дрожь во всем теле.
Криста резво вскочила с кровати, прикрывшись одеялом, и огляделась вокруг. К счастью, Джереми принес в палатку таз прохладной и чистой воды, а на столе лежало свежее полотенце. Он всегда был аккуратен в подобных делах и не забывал даже о мелочах.
Она быстро умылась, насухо вытерлась и подыскала себе подходящее платье.
Джереми всегда было не очень приятно думать об этом, но в последнее время все чаще и чаще стали посещать его мысли о причинах столь упорного сопротивления Кристы. Вот и сейчас он быстро закончил все свои утренние дела и отпустил сержанта Уильяма Холли, а после этого выслушал донесение Дженнингза о местонахождении индейцев и торопливо заспешил в ту часть лагеря, где находилась его палатка. Что, если Криста все же ослушалась его приказа и все еще валяется в постели в палатке? Увидев, что жена возится неподалеку с посудой для пикника и оживленно болтает с Бертой и Натаниелем, он облегченно вздохнул и подошел к ним.
Криста вскинула голову. Ее волосы, не собранные, как обычно, в пучок на макушке, а свободно падающие на плечи, обрамляли белое лицо, подчеркивая его утонченные аристократические черты. Джереми в который раз подумал, что никогда еще не встречал более прекрасной женщины. Пусть между ними слишком часто бывают разногласия, пусть она выдерживает характер и постоянно противится его попыткам наладить нормальные отношения, пусть донимает его упреками по поводу недавней войны, все равно она лучше всех на свете, и он с нетерпением будет дожидаться очередной ночи.
Джереми опустил голову и слегка отвернулся, чтобы она, не дай Бог, не увидела улыбку на его губах. Было что-то странное и даже болезненное в том, что он почти все время хотел близости с женой. Конечно, дело здесь не только в нем самом, но и в ней. Он подумал, что не следует, вероятно, так заострять на этом внимание, так как можно легко потерять голову и вообще забыть все, чему научился за долгие годы.
