Джейн Кренц - Опасность
— Ну-ка прекратите, а то вашему муженьку хуже будет, — пробормотал «лакей». — У нас мало времени. Мы не можем тут торчать всю ночь. Я с приятелями обещал доставить вас вовремя, иначе нам не заплатят.
Прюденс с отчаянием взглянула на козлы.
— Давайте их в карету, — послышался оттуда голос, принадлежавший явно не кучеру Себастиана. — Сколько можно возиться?!
Похитители швырнули Прюденс на пол кареты. Что-то легко хрустнуло — Прюденс поняла, что это ее лорнет. Путаясь в складках плаща, она попыталась добраться до сиденья.
— Не дергайтесь, — проворчал один из мужчин. Он забрался в карету и сам усадил Прюденс на место. — Поберегите ваш пыл. У моего клиента, кажется, есть свои планы насчет такой горяченькой красотки, как вы.
Человек в ливрее лакея Эйнджелстоуна запихнул безжизненное тело Себастиана в карету. Тот лежал распластанный на полу лицом вниз и не шевелился.
Прюденс с ужасом смотрела на него, пытаясь разглядеть, есть ли на голове кровь, открыты ли его глаза. Но ничего не могла разобрать… Даже если достать из ридикюля очки, все равно не определить, насколько серьезно пострадал Себастиан, — слишком темно в карете.
Похититель в ливрее прыгнул в экипаж и уселся напротив Прюденс. В руке его блеснул пистолет.
— Придется вам разговаривать со мной, мадам. Час, а то и больше. Ваш муж пока ни на какие разговоры не способен. — И он пнул ногой неподвижно лежащее тело.
— Не трогайте его, — сказала Прюденс.
— Не беспокойтесь, пока доедем до замка Келинга, он уже очухается. Я обещал его светлости, что оба пассажира будут доставлены в наилучшем виде.
От волнения Прюденс едва могла дышать.
— Так вы везете нас в замок Келинга?
— Именно туда. Из-за этого чертова тумана доберемся немного позже. Джек — тот, что на козлах, — умеет править лошадьми. Так что скоро будем на месте…
В черной спальне стоял такой же холод, как и в ту ночь, когда Прюденс и Себастиан исследовали эту комнату. Казалось, холод живет здесь своей собственной жизнью. И исходит он из промозглых стен, не имея ничего общего с леденящим ночным воздухом улицы. Как и туман, черный холод окутывал все вокруг.
Прюденс повернула голову. Мужчины, которые притащили ее и Себастиана сюда несколько минут назад, ушли, оставив на столе зажженную свечу. Пламя ее не могло развеять мрачной темноты, наполнявшей комнату.
Прюденс не шелохнувшись лежала на кровати, вслушиваясь в удаляющиеся шаги. Чувство облегчения охватило ее. Похитители оставили их в покое.
Кое-как ей удалось сесть. Руки и ноги были связаны, но по крайней мере мерзавцы не сунули ей в рот кляп. Впрочем, у нее не было желания кричать.
Меньше всего ей хотелось, чтобы похитители снова вернулись сюда.
На стене звякнули цепи.
Прюденс подняла голову, вглядываясь во тьму:
— Себастиан, вы пришли в себя?
— Черт подери!
Услышав его сердитый голос, Прюденс почувствовала, что к ней возвращается присутствие духа.
— Они заковали вас в эти ужасные кандалы на стене.
— Я и сам догадался. — Снова тихонько звякнули цепи, будто Себастиан осторожно проверял их. — С вами все в порядке?
— Да. — Прюденс удалось усесться на краю постели. — А с вами?
— Чувствую себя так, будто провел не меньше ста раундов с самим Виттом.
— Вы очень долго были без сознания. Я ужасно за вас волновалась.
— Я не был без сознания, меня просто оглушили. — Голос Себастиана теперь дрожал от ярости. — Некоторое время я не мог двигаться, по крайней мере не настолько быстро, чтобы отнять у негодяя пистолет. И я решил пока не лезть на рожон.
— Мы в замке Келинга, — сообщила ему Прюденс.
— Хотите верьте, хотите нет, но я это и сам понял. Прюденс нахмурилась:
— Можете не паясничать. Я просто хотела помочь вам сориентироваться.
— Простите, мадам. Я зол как черт. — Опять послышался звон цепей. — Дьявольщина!
— Что-то не так? — спросила Прюденс.
— И вы еще спрашиваете! Да все не так. С самого начала наше расследование пошло наперекосяк, черт подери!
— Я имела в виду, в данный момент что не так? — спросила Прюденс, стараясь сохранять спокойствие. — Почему вы ругаетесь?
— Никак не могу добраться до замков на этих кандалах. Всего несколько дюймов не хватает. Прюденс просияла:
— Вы пытаетесь открыть замки?
— Да. — Цепи тихонько звякнули. — Черт бы их побрал!
— Может, я могу чем-то помочь?
— Посмотрите, стоит ли еще под кроватью горшок, который я видел в прошлый раз? — спросил Себастиан.
— Ночной горшок? Вы что, не можете немного потерпеть? У нас не так уж много времени, Себастиан.
— Мне нужен этот чертов горшок, чтобы встать на него и достать проволокой до отверстия в замках, — сквозь зубы процедил Себастиан. — Если найдется, попытайтесь пододвинуть его ко мне.
— Да, да, конечно.
Прюденс, пристыженная, начала сползать с кровати. Поскольку руки и ноги были связаны, она приземлилась на колени. Послышался глухой стук.
— Ой! — простонала она.
— Быстрее!
Прюденс наклонилась и заглянула под кровать. В темноте виднелись смутные очертания ночного горшка.
— Здесь.
— Давайте его сюда, — приказал Себастиан. Это легче сказать, чем сделать, подумала Прюденс. Однако жаловаться на то, что задача трудновыполнима, не было смысла. У нее возникло нехорошее ощущение, что от того, достанет ли она из-под кровати этот горшок, зависит их жизнь.
Она легла на бок и с трудом протиснулась под железную кровать. С третьей попытки Прюденс удалось обхватить горшок связанными ногами.
— Есть, — прошептала она.
— Толкайте его сюда.
— Пытаюсь.
Прюденс перепробовала три различных положения, прежде чем ей удалось наконец перекатиться на спину и ногами подтолкнуть горшок.
— Чувствуешь себя червяком, — пожаловалась она и дюйм за дюймом принялась двигать горшок по холодному каменному полу.
Казалось, это никогда не кончится. Несмотря на жуткий холод, Прюденс вся покрылась потом. Раздался треск — тонкие шелковые юбки порвались о каменные плиты.
— Еще немножко, Денси, — ласково сказал Себастиан. — Осталось совсем чуть-чуть.
Извиваясь, ей удалось подвинуть горшок еще на несколько дюймов.
— Достал! — В голосе Себастиана послышались торжествующие нотки.
Дотянувшись до ночного горшка носком сапога, он подтянул его к себе.
Прюденс села и, скосив глаза в сторону Себастиана, смотрела, что он — тот уже успел взгромоздиться на перевернутый горшок — будет делать дальше.
— Вот так, моя любовь, — тихонько шептал он. — Откройся, мой милый. Пусти меня в себя. — Раздался тихий щелчок. — Вот так. Молодец.
