Конни Мейсон - Викинг
Итак, с будущим Рики и Торольфа все решилось, и Гарм продолжил военный совет.
— У меня найдется дюжина хорошо подготовленных людей, — объявил он. — Если мы все объединимся, то Роло не устоять. Приданое Рики… Оно должно быть возвращено — таков закон. Клянусь, я не дам Роло раз жиреть еще больше за счет золота, серебра и земель, по праву принадлежащих моей дочери.
— Итак, у Гарма в Торольфа есть право драться из-за приданого Рики, — сказал Торн. — Я же не хочу ничего, кроме жизни Роло, его головы. Я потерял из-за него ребенка, едва не потерял жену и считаю, что имею право отомстить ему и его сестре. Я не позволю, чтобы Роло и Бретта и дальше безнаказанно сеяли зло.
— Но убить — это значит преступить закон божий, — прошептала Фиона, подавленная решимостью Торна.
— Месть — это тоже закон викингов, — сурово ответил Торн. — Как ты можешь заступаться за этих людей после того, что они с тобой сделали?
— Я христианка. Торн. Убийство другого человека — смертный грех.
— Но тебе-то самой не придется никого убивать, — непонимающе посмотрел на нее Торн. — Я не христианин. Я сделаю это с превеликой радостью.
— Торн прав, Фиона, — поддержал брата Торольф. — Ни Роло, ни Бретта не заслуживают снисхождения. Смерть, и только смерть!
— Значит, решено, — подытожил Гарм. — Торольф возвращается домой и готовит своих людей, Арен собирает воинов Торна. Сам же Торн пока займется моими воинами. Через четыре недели мы все сходимся в лесу возле поместья Роло. Я пойду первым и предложу Роло добровольно вернуть приданое Рики. Если он согласится, наступит очередь Торна предъявлять свой счет ему и его сестре. А если Роло не согласится вернуть приданое, — подумав, продолжил Гарм, — тогда мы навалимся на него все вместе. Согласны?
Но прежде чем кто-то из мужчин успел сказать хоть слово, Фиона вскочила со своего места и воскликнула:
— Рика, Тира и я… Мы хотим присоединиться к вам!
— Нет! — в один голос закричали Торн и Торольф.
— Это слишком опасно для женщин, — несколько тише добавил Гарм.
Рика поднялась рядом с Фионой, расправила плечи и вытянулась во весь свой немалый рост.
— Во все века женщины викингов сражались рядом со своими мужчинами, — сказала она. — Мы не менее сильны и жестоки, чем наши мужья.
— Тира и Фиона — чужеземки, — возразил Торн. — У них нет ни таких сил, ни такой ярости.
— Точно, — подтвердил Арен. — По мне, пусть лучше Тира останется с Гардой. И, кстати, раз уж мы заговорили о таких вещах, я хочу просить тебя, Торн, чтобы ты дал свободу Тире. Я собираюсь жениться на ней. Сыграем свадьбу в один день с Торольфом и Рикой. Между прочим, Тира уже носит под сердцем ребенка.
Тира покраснела и потупилась.
— Ты хочешь жениться на Тире только потому, что она беременна? — спросил Арена Торн.
— Нет! — бурно запротестовал тот. — Я люблю Тиру. Мы будем вместе с нею до самой смерти. Мы бы поехали с вами на Мэн уже мужем и женой.
— Тира, ты хочешь взять в мужья Арена? — спросил Торн.
— Да, всей душой хочу, — ответила Тира.
— Да будет так, — кивнул Торн и громко объявил: — Отныне Тира не рабыня, а свободная женщина!
— Это прекрасно, но мы только что говорили о другом, — настаивала Фиона. — Скажите, вы возьмете нас с собой? Я и Тира достаточно крепкие женщины.
Мы все равно придем на поле боя, захотите вы этого или нет.
— Придем, — в унисон подхватили Рика и Тира. Мужчины испытующе посмотрели на них.
— Хорошо, — ответил Гарм за всех. — Вы можете идти с нами, но мы запрещаем вам принимать участие в бою.
Рика, Тира и Фиона дружно кивнули в знак согласия.
Четыре недели пролетели с пугающей скоростью. Торн целыми днями занимался с людьми Гарма, готовя их к сражению. Викинги упражнялись с восторгом — что может быть слаще для настоящего мужчины, чем поработать хорошенько мечом и топориком? Наконец пришло время отправляться в путь. Снег уже почти полностью сошел, на оттаявших пригорках проглянула первая зелень. Здесь, на побережье, весна наступала чуть раньше, чем в глубине страны, куда ее долго еще не пускали высокие горы.
А здесь земля успела не только оттаять, но и подсохнуть, сделав пригодными для передвижения грунтовые дороги.
Женщин одели в легкие кольчуги, шлемы, дали им короткие мечи. Правда, Рика поменяла свой меч на обычный, более тяжелый и длинный. В ночь перед выступлением Фиона и Торн долго не могли уснуть и шептались друг с другом за своей тонкой перегородкой.
— Не забудь, — напомнил Торн Фионе, — вы, женщины, должны держаться позади воинов все время и в любой ситуации. Я уже терял тебя однажды, хватит с меня и того раза.
— Но ведь Рика говорила, что у викингов женщины всегда сражаются рядом с мужчинами, а не за их спинами.
— Ты слышала, что я на это ей ответил? Вы с Тирой — не из племени викингов. Вы маленькие, слабые и не умеете обращаться с оружием.
— Ты хочешь убить его?
— О ком ты говоришь? О Роло?
— Ты знаешь, что о нем.
— Не встревай в это дело, Фиона. Это касается только меня и его.
Фиона хотела возразить, но Торн закрыл ей рот поцелуем.
— Никогда не пробовал ничего вкуснее твоих губ, — прошептал он, отрываясь на секунду от губ Фионы.
Фиона приподняла голову. Неяркий свет окутал ее волосы прозрачной дымкой. Горела свеча.
— Хочешь отвлечь меня? — лукаво спросила Фиона.
Он поцеловал ее еще раз.
— Действует?
— Еще нет, — усмехнулась она.
Глаза Торна скользнули по обнаженной груди Фионы — она давно уже привыкла спать с ним, снимая на ночь с себя все до последней нитки. Сердце Фионы забилось учащенно под взглядом Торна, губы мгновенно пересохли. Он счастливо улыбнулся. Медленно опустил голову и провел языком по груди Фионы. Затем схватил губами сосок и слегка сжал, заставив застонать от наслаждения. Он повел языком вниз, по животу Фионы и ниже, уткнувшись головой между ее ног, и Фиона забилась от острого ощущения и закричала бы в голос, если бы Торн не успел прижать ладонь к ее губам.
— Тише, любимая, — прошептал Торн. — Мы так всех перебудим. Воины в зале начнут думать о своих женщинах, а об этом нельзя думать перед схваткой — такие мысли лишают сил.
Фиона провела ладонью по лицу Торна. У нее перехватило дыхание, когда Торн нежно прикусил губами ее пальцы. Губы его были крепкими, сильными, а на щеках его Фиона ощутила отросшую за день колючую щетину.
Свободной рукой она зарылась в его волосы — светлые, как солнечный луч, тонкие, длинные, мягкие, они струились у Фионы между пальцев. В ту же секунду руки Торна легко раздвинули ее ноги, и пальцы его погрузились в горячее влажное лоно.
— Как я люблю, когда ты такая, — прошептал Торн. — Раскройся пошире, я хочу войти в тебя.
