Конни Мейсон - Пират
– Рад, что вы так быстро обернулись, – возбужденно приветствовал своего гостя Фолк. – Нам необходимо переговорить.
Гренвиль выглядел постаревшим, словно последние несколько недель стоили ему десятка лет жизни.
– Что все это значит, Фолк? – спросил он. – Ты написал, что дело касается Блисс. Ты виделся с нею? Ведь она заявила, что не желает больше знаться со мной.
– Виделся? Да, я встречался с Блисс... – Фолк решил не вдаваться в подробности.
– Как она? И что ты можешь сказать о виконте Хантере? Блисс действительно любит его?
Фолк задумался, тщательно взвешивая слова. Он знал, что должен быть предельно осторожным. Клод Гренвиль очень ревниво относился ко всему, что было связано с его дочерью. И с его внуком, этим ублюдком, которого Блисс прижила от Гая Янга. Будь его воля, старый Гренвиль с радостью позволил бы дочери самой воспитывать своего щенка!..
Тут мысли Фолка неожиданно дали сбой. Только сейчас он обратил внимание на то, что Хантер и Янг носили одно и то же, довольно редкое имя – Гай. Впрочем, Фолк тут же отбросил эту мысль и сосредоточился, на более существенных проблемах.
– Послушайте меня внимательно, Клод, – начал он. – Я пригласил вас сюда потому, что мне необходима ваша помощь. Виконт Хантер вовсе не тот человек, за которого он себя выдает. На самом деле это пират по имени Охотник. Тот самый пират, который охотился за нашими судами и привел нас на грань катастрофы. Тот самый, что захватил Блисс в плен и, скорее всего, сделал ей ребенка.
Клод был так поражен, что глаза его выкатились из орбит.
– Блисс беременна? Ты знал об этом и тем не менее готов был жениться на ней?!
– Погодите, Клод, сейчас я все объясню.
Фолк уселся за стол, сцепил пальцы и коротко рассказал Гренвилю обо всем, закончив тем, что Хантер вновь перебежал ему дорогу к наследству и разрушил все его планы.
– Очевидно, моя дочь и в самом деле любит этого пирата... – помолчав, заметил Клод.
– Да, к несчастью, это так, – горестно покачал головой Фолк. – Но Охотника ищут, за его голову назначена награда. Ему нельзя было появляться в Новом Орлеане. Да он и не появился бы здесь, если бы не Блисс.
Но он появился, успев перехватить сына Блисс у Эноса Холмса перед самым нашим носом. Мальчик теперь живет вместе с Блисс.
Лицо Клода окаменело.
– Блисс писала мне о мальчике, но я-то думал, что речь идет о сыне виконта...
– Нет. Речь идет о сыне, которого Блисс прижила от того парня, что умер в тюрьме Калабосо шесть лет тому назад. Но знают об этом только Блисс, Хантер и я. Да еще и вы теперь.
– Умер? Ты, очевидно, хочешь сказать, от того парня, которого убили в Калабосо шесть лет тому назад, Фолк. И убил его ты.Это была не моя идея.
– Не придирайтесь к словам, Клод, – поморщился Фолк. – Давайте лучше подумаем о том, как нам выпутаться из нынешней ситуации, Причем сделать это надо с' максимальной пользой для нас и для нашего дела.
– И что же ты предлагаешь? Я не хочу снова причинять боль своей дочери. Я до сих пор не могу простить себе, что в свое время оторвал от нее сына – своего внука, свою собственную кровь и плоть. И Блисс тоже никогда мне этого не простит. Если ты вновь задумал что-то, связанное с Блисс и ее сыном, то я и слушать тебя не стану.
– Ну-ну! Поздно уже слезы лить. Мне нужна ваша помощь, Клод. Я уже был в полиции и рассказал им о Хантере, но этим идиотам нужны веские доказательства. Показаний моих свидетелей для них недостаточно. Им, видите ли, необходимо признание самого мнимого виконта. К сожалению, этот ублюдок оказался совершенно невосприимчивым побоям.
В глазах Клода отразился ужас.
– Ты хочешь сказать... Нет, только не это! Не мог же ты...
– Мог! – злобно рассмеялся Фолк. – Мог и сделал. Хантер сидит сейчас в моем подвале. Точнее говоря, висит, распятый на стене. Я подвесил его там, словно рождественского гуся. И, разумеется, он сейчас в таком виде, что еще долго не будет способен показаться где-нибудь.
– Так ты пытал его? – негромко спросил Клод. Фолк пожал плечами.
– Мои парни немного поработали над ним, но этот мерзавец так и не согласился ничего подписать. Как я уже сказал, побои на него не подействовали. Придется попробовать... э-э... подойти к нему с другой стороны.
– И какова моя роль в этом деле?
– Нужно сломать Хантера на том, что ему по-настоящему дорого. Если он узнает, что Блисс и ее сыну грозит опасность, он сдастся. Я уверен в этом. Сдастся и подпишет все, что от него требуется. Проблема в том, чтобы привести сюда Блисс вместе с сыном. Сделать это, не применяя насилия, можете только вы, Клод.
Гренвиль резко вскочил с кресла.
– Послушай, Фолк! Я не стану приводить Блисс и ее сына туда, где им может грозить опасность. Я, наверное, плохой отец, но не настолько. Я люблю свою дочь – несмотря ни на что! И внука своего тоже люблю. Я не позволю втянуть их в эту грязную игру!
– Присядьте и успокойтесь, Клод, – сказал Фолк. – Я не собираюсь делать Блисс ничего плохого. Когда они с сыном будут здесь, я только сделаю вид, что им грозит опасность. Как только Хантер подпишет признание, я отпущу их, а самого пирата сдам в руки властям. Потом все очень просто: вы без труда добьетесь расторжения их брака, я женюсь на Блисс, и мы с вами получим наконец ее наследство! Вы же сами знаете, что это для нас единственная возможность избежать долговой тюрьмы.
Клод снова уселся в кресло и какое-то время обдумывал слова Фолка. Наконец он твердо произнес:
– Прежде, чем принять окончательное решение, я должен увидеть мужа моей дочери.
– Зачем? – удивленно поднял брови Фолк.
– Хотя бы для того, чтобы с уверенностью сказать Блисс о том, что ее муж жив. Если она любит этого пирата, то прежде всего захочет знать, жив ли он. В противном случае можете сразу поставить крест на всех своих планах.
Фолк пожал плечами и поднялся.
– Картина не из приятных, но если вы так настаиваете... Что ж, пойдемте со мной.
Они вышли из дома, пересекли темный двор и вскоре оказались в пустом сыром подвале. Мелькнул свет коптящих факелов, и, когда их глаза привыкли к темноте, они увидели человека, распятого на мокрой щербатой стене. Клод подошел ближе и застыл в ужасе.
– Он... Он мертв! – хрипло воскликнул Гренвиль. – Ради всего святого, что ты с ним сделал?
– Да нет, он жив, – к ним из тени вышел Монти. – Этот парень живуч, как бык.
– Да, упрямый, сволочь, – поддержал его из своего угла Сквинт.
Клод осторожно приблизился к Гаю, не сводя глаз с кровавых полос на его спине.
![Конни Мейсон - Птица счастья [Птица страсти]](/uploads/posts/books/18097/18097.jpg)
