Кэтрин Коултер - Невеста-обманщица
Боргесу было известно, что ее милость не должна покидать дома, но в тот момент, когда Александра прошмыгнула в дверь, прихватив лакея Джеймса, его не было на посту.
Их карета прокатилась по Пиккадилли и на углу Гайд-парка свернула на Сент-Эдвард-стрит. Кучер остался с, каретой, а Джеймс проследовал за Александрой в магазин к Хукэму. Магазин представлял собой довольно унылое помещение, все пространство от пола до потолка занимали полки, уставленные книгами. В воздухе пахло пылью, проходы между рядами полок были очень узкими; тем не менее приходить сюда считалось признаком хорошего тона, а потому недостатка в посетителях не было. По рядам ходили богато одетые джентльмены и леди, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть заинтересовавшую их книгу. Горничные И лакеи ожидали своих хозяев у дверей в магазин.
Александра тоже оставила Джеймса у дверей, предоставив ему возможность полюбоваться чьей-то хорошенькой горничной, а сама позволила назойливому служащему магазина проводить себя к полке, где лежал интересующий Синджен роман. Ах да, вон там, на третьей полке. Она потянулась за “Таинственным графом” и оцепенела, услышав мужской голос, зашептавший ей в правое ухо:
— Ах, маленькая голубка покинула свое гнездышко, да?
"Это не Хезерингтон, — подумала она. — Нет, тот бы выдал что-нибудь про пастуха и овечку”. Она вздохнула и, не оглядываясь, ответила:
— Ваше поведение мне неприятно, сэр. Ему не хватает оригинальности. Впрочем, как и любезности и шарма. А также ума. Вам следует поучиться хорошим манерам. Мне определенно нравится ваш французский акцент, но он как-то не вяжется с вашим отличным английским. Вы очень грамотно построили фразу. Это не приходило вам в голову?
— Черт вас возьми, в мои намерения не входило вам нравиться! Я прекрасно владею тремя языками!
— Ну и какова же ваша цель?
Она наконец повернулась, чтобы увидеть своего собеседника. Перед ней стоял высокий худой человек, темноволосый, черноглазый, в костюме для визитов. Она вдруг поняла, что перед ней Джордж Кадоудэл. О Боже, неудивительно, что он говорит с французским акцентом.
— Моя цель? Что ж, я отвечу вам. Моя правая рука держит в настоящий момент маленький, но очень опасный пистолет, который направлен прямо вам в грудь. Я предлагаю вам, мадам, пройти вместе со мной, сохраняя все ту же милую улыбку на лице. Считайте меня своим любовником, и мы знатно проведем с вами время. Идемте.
Александра прочитала в его глазах холодную решимость, но вместо того, чтобы пойти вместе с ним к выходу, неожиданно крикнула изо всех сил:
— Je ne vais pas!
Одновременно она стукнула его “Таинственным графом” по физиономии, от души надеясь, что сломала ему нос. Увидев, что он поднял руку для удара, она закричала:
— Merde! Merde! Je va a Paris demain avec mon man! Aidez-moi!
Он ударил ее сбоку по голове, не забыв при атом выругаться; все это происходило на глазах застывших в шоке управляющего магазина и посетителей.
— Джеймс, на помощь! Aidez-moi!
— Черт тебя побери, — засвистел у ее лица шепот Кадоудэла, и в следующее мгновение он вышел из магазина. Джеймс был рядом с ней, до смерти напуганный, что не смог уберечь хозяйку от нападения какого-то неизвестного злодея.
— Миледи, с вами все в порядке? О, прошу вас, скажите мне, что с вами ничего не случилось.
Александра потрясла головой, чтобы она прояснилась. От удара у нее потемнело в глазах.
— Да, со мной все в порядке.
Она перевела взгляд на роман, который все еще держала в руках, и расправила помявшиеся страницы.
— Я врезала ему по носу, Джеймс. Ты слышал, как я говорила по-французски?
— Merde, миледи?
На этот раз это был Хезерингтон, человек, о котором Дуглас сказал, что он задирает женщинам юбки прежде, чем узнает, как их зовут; и вот он здесь и улыбается ей. Не сардонической улыбкой ловеласа, а очень искренне. Странно, но она почувствовала теплоту в его улыбке.
— О да, я слышал ваш великолепный французский. Кто был этот несчастный, осмелившийся поднять на вас руку?
— Он ушел, — не стала уточнять Александра и гордо посмотрела по сторонам. — Мой французский лишил его смелости.
Хезерингтон долго взирал на нее, потом рассмеялся. Смех получился хриплым, ведь он давно уже так не смеялся, считая, что смех не вяжется с его имиджем, который он так тщательно создавал. Он смеялся все громче и никак не мог остановиться.
— Merde, — повторял он, — merde. Наконец он успокоился и ушел из магазина. Александра какое-то время смотрела ему вслед, потом расплатилась за роман, не обращая внимания на шепчущихся и разглядывающих ее посетителей магазина. Джеймс не отходил от нее ни на шаг, пока не усадил ее в карету. Через двадцать минут они подъехали к дому. Уже на ступеньках Александра повернулась к Джеймсу и, положив руку ему на рукав, просительно сказала:
— Пожалуйста, Джеймс, я не хочу, чтобы его милость узнал о том маленьком э-э.., происшествии, хорошо? Оно было совершенно незначительным. Этот человек, несомненно, принял меня за кого-то другого, и ничего больше.
Джеймс был в этом не уверен. Он волновался, и не без оснований, так как первым, кого он увидел, войдя в холл, был его милость, и он смотрел на него так, будто сейчас убьет. Определенно, у него чесались руки, чтобы убить его.
Джеймс никогда не слышал, чтобы люди рычали, и вот теперь ему пришлось услышать. Его милость выпрямился во весь свой рост и заорал на жену, которая только что подошла к нему:
— Куда, черт побери, ты ездила? Как ты посмела ослушаться меня? Ну, Александра, на этот раз ты очень далеко зашла! Слишком далеко!
Джеймс отступил назад и врезался в Боргеса, который торопился к месту ссоры. На лице его была написана полнейшая невозмутимость.
— Миледи, с возвращением. О, я вижу, вас тщательно оберегают Джеймс и кучер. Конечно, его светлость волновался, даже несмотря на…
— Черт возьми. Боргес! Замолчи! Поверь мне, она прекрасно обойдется без твоего вмешательства! Нечего ее выгораживать.
Дуглас схватил Александру за руку и утащил в гостиную. Ударом ноги он захлопнул дверь.
— Тоже мне, еще защищает ее, — говорил Дуглас, встряхивая ее как грушу. Она молчала, только смотрела на него. Испуг от неожиданной встречи с Джорджем Кадоудэлом прошел, пока они ехали в карете. Сейчас она была совершенно спокойна перед разъяренным Дугласом.
— Я купила Синджен роман, — сказала она, когда он на мгновение успокоился.
— Будь проклят этот ее роман!
— Дуглас, твоя речь становится все беднее. Пожалуйста, успокойся. Ничего не случилось, правда…
Он снова встряхнул ее:
— Мало того, что ты не слушаешься, ты еще и лжешь. Как ты смеешь, Александра? Как ты можешь лгать мне?
