Софи Барнс - Наедине с герцогом
– Со своими дедушкой и бабушкой, – объяснила Изабелла. – С твоими родителями, мама. Я с ними познакомилась. Сегодня. За чаем. В Кингсборо-Холле. Они очень хотят с тобой увидеться.
Мать побледнела и тут же метнулась через комнату, перевернула в спешке чашку, подбежала к окну и стала рывком задергивать занавески.
– Ты с ума сошла? – прошипела она в полумраке гостиной.
Изабелла, которая схватила салфетку, чтобы вытереть разлившийся чай, подняла голову и встретилась с укоризненным взглядом отца. Она понимала, о чем он думает, но предпочла не обращать на это внимания. В конце концов, то, что ее родители столько лет молчали, в некотором роде оправдывало ее поступок, не говоря уже о том, что она была уже по горло сыта всей этой чепухой, поэтому и решила сказать правду.
– Мама, ты взрослая женщина. Ты сама сделала свой выбор. Но ты, как и твои родители, допускала ошибки.
– Как ты вообще можешь сравнивать то, что сделала я, с тем, что сделали они? – Взгляд миссис Чилкотт стал колючим.
Изабелла не сдавалась. Она с вызовом взглянула на мать.
– Мама, ты скрыла мой титул от меня, и от Джеми тоже, прятала нас от них, не только открестившись от своих родителей, но и лишив нас отношений, которых не имела права лишать. И, как будто и этого было мало, ты попыталась отвадить меня от Энтони, потому что не хотела, чтобы я встречалась с аристократом. А теперь скажи мне, чем твое поведение отличается от того, что сделал с тобой отец?
– Мой отец предал меня, заставив поверить, будто на самом деле позволит мне выйти замуж за твоего отца, а сам толкнул меня в объятия негодяя.
– И ты хочешь, чтобы я поверила, будто бы ты позволила мне свободно выбирать свое будущее, если бы Энтони не удалось сложить два и два? – Изабелла покачала головой, злясь на то, что ее мать упрямо не желает признавать свою неправоту. – Я не верю, что ты когда-либо открыла бы мне правду, и в своем неведении я была бы так же обманута тобой, как и ты своим отцом.
Миссис Чилкотт от удивления открыла рот. В конце концов, не найдя, что ответить, она воздела руки к небу и резко опустилась на стул.
– Ты совершенно права, Изабелла. Невозможно передать, как я сожалею о том, что мы сделали. Но ты должна мне поверить: мы с матерью поступили так только ради вашего же блага. – Мистер Чилкотт мельком взглянул на свою жену и продолжил: – Что бы ты хотела, чтобы мы сделали?
Тяжело вздохнув, Изабелла ответила:
– Поговорите с ними, позвольте им извиниться, и давайте попробуем жить дальше.
– Я не могу, – ответила мать, наконец обретя дар речи.
– А ты попробуй, – негромко попросила ее Изабелла. – Не ради себя, а ради меня, ради детей, которые, надеюсь, у меня будут. Как только я выйду замуж за Энтони, люди станут задавать вопросы. И не только обо мне, но и о вас. Я хочу любыми способами избежать скандала. Можно рассчитывать на вашу помощь?
– Да, – ответил отец, не дав жене и рта раскрыть.
Когда Изабелла, ища поддержки, посмотрела на мать, та промолчала, но все-таки неохотно кивнула.
– Спасибо, – вздохнула Изабелла с облегчением. Она подошла к матери, присела рядом с ней и поцеловала ее в щеку. – Я знаю, как тебе трудно.
Миссис Чилкотт кивнула. Она выглядела скорее измученной, чем недовольной предстоящей встречей, – как будто для нее это было слишком. Изабелла решила, что всем им досталось, но теперь не оставалось ничего иного, кроме как довести дело до конца. Какое счастье и облегчение они почувствуют, когда все будет улажено!
– Пойдем со мной, – сказала она, вставая и протягивая матери руку. – Мои дедушка и бабушка ждут на улице вместе с Энтони. Скорее всего, их, так же как и вас, страшит предстоящая встреча. Или давайте пригласим их в дом? И посмотрим, сможем ли мы забыть о разногласиях.
Мать все еще была настроена скептически, но на этот раз суетиться не стала. Она вернулась на диван, подождала, пока отец Изабеллы последует ее примеру, и кивнула. Они были готовы обсудить прошлое.
Глава 26
Последующие два часа Изабелла всегда будет вспоминать как самые эмоционально насыщенные в ее жизни. Злость, которую испытывала мать, выплескивалась, когда она кричала на лорда Дифорда, так что старик отступил назад, как будто надеялся укрыться от ее словесных оскорблений. Первой разрыдалась леди Дифорд. Она стала извиняться за то, что в прошлом наделал ее супруг.
Изабелле было очень жаль бабушку, но мать, похоже, была более крепким орешком, – ее, казалось, ничуть не тронули слезы маркизы. По виду Энтони было понятно, что он предпочел бы сейчас оказаться в любом другом месте, а не в крошечной гостиной Чилкоттов. Он, явно чувствуя себя неловко, забился в угол.
В конце концов всему положил конец отец Изабеллы. Девушка даже представить себе не могла, что он может говорить так веско. Мистер Чилкотт заявил своей жене, что пришло время зарыть топор войны, как недавно посоветовала им дочь. Что они поступили с ней ничуть не лучше.
– Что бы ты почувствовала, если бы Изабелла сбежала с герцогом и потом о ней не было бы ни слуху ни духу? – спросил он.
Мать Изабеллы закончила свою обличительную речь и по очереди посмотрела на собравшихся. Ее щеки покрылись румянцем. Это был первый признак смущения.
– Откровенно говоря, наша дочь гораздо лучше нас: она была готова ради нас пожертвовать собственным счастьем, в то время как мы заставили твоих родителей пройти через ад. – Мистер Чилкотт повернулся к тестю и протянул ему руку, которую маркиз тут же с готовностью пожал. – Мне очень жаль. Я подвел вас – самым подлым образом. Мы оба подвели вас. Могу только надеяться, что однажды вы сможете нас простить. – Он повернулся к теще, которая промокала заплаканные глаза платком, и извинился и перед ней, а потом крепко обнял ее.
Отпустив тещу, мистер Чилкотт наконец-то посмотрел на жену, у которой тоже заблестели глаза, и сказал:
– Давай же, время все исправить.
И тут плотину прорвало – мать Изабеллы разрыдалась и бросилась в объятия родителей.
Изабелла тоже стала со всеми обниматься, пока присутствующие, за исключением Энтони, который так и не решился даже на секунду покинуть свой безопасный уголок, не покраснели и не запыхались. Однако все улыбались, даже смеялись, когда робко отошли друг от друга с благоговейным трепетом. Все замолчали, заметив Энтони, смотревшего на них так, как будто их только что выпустили из Бедлама[11]. Он медленно поднял бутылку с бренди и предложил:
– А может быть, нам выпить?
В ответ все разразились смехом.
И тем не менее это был памятный день, в конце которого Энтони рассказал, как он намерен представить Чилкоттов обществу.
