Патриция Гэфни - Сердце негодяя
— Клайд Гейтс? — предупредительно вставил Креветка Мэлоун.
— Клайд. Те же двое подсунули гремучек кому-то в сортир… какой-то сопляк чуть не помер.
Возмущенный ропот поднялся со всех сторон, но оказалось, что Голт еще не закончил.
— И еще ой подкупил какого-то банкира… не то Чейни… не то…
На этот раз чуть ли не двадцать глоток пришли ему на помощь:
— Черни!
— Подкупил его, чтобы тот держал язык за зубами… чтобы никто не узнал, как они… Похвалялся, сколько у него фальшивых… о, черт…
— Фальшивых? — переспросил Джесс.
— Фальшивых счетов. Он говорил… что выдоил весь город досуха.
Локоть подломился. Голт опрокинулся на спину.
— Пропустите доктора, — крикнул кто-то. Прокладывая себе путь локтями, Док Мобайес пробился сквозь толпу зачарованных горожан и опустился на землю рядом с Голтом.
— Говорю вам, этот человек бредит! Он все придумал! Тут нет ни слова правды!
Уайли снова вытер платком взмокшее от пота багровое лицо, оглядываясь по сторонам в поисках Уоррена и Клайда. Джесс заметил их в задних рядах толпы. Оба напряженно переминались с ноги на ногу, не зная, на что решиться.
— На пороге смерти люди не лгут, — веско заявил Сэм Блэкеншип.
Веки Голта затрепетали, он судорожным, прерывистым вдохом втянул в себя воздух. Его левая нога дернулась, и он замер.
Док приложил пальцы к шее мертвеца, потом прижался ухом к его груди.
— Скончался, — произнес он торжественно и мрачно.
Из уважения к покойному он закрыл ему лицо с отвисшей челюстью его же собственной потрепанной черной шляпой.
Несколько секунд прошли в почтительном молчании. Все, не отрываясь, смотрели на труп. Потом шериф вытащил револьвер — новенький, блестящий, судя по всему, никогда не бывавший в употреблении. В его руке он почему-то выглядел слишком грозно: казалось, ребенок вооружился настоящим топором.
— Мерл Уайли, вы арестованы.
— За что?
— По подозрению в поджоге, хищении, присвоении чужого имущества, растрате и покушении на убийство. Ах да, еще в заговоре с целью убийства. Больше мне пока ничего не приходит в голову, но, возможно, позже я еще что-нибудь вспомню.
— Это нелепо.
Уайли оглянулся вокруг, приглашая всех в союзники.
— Все вы меня знаете. Я уважаемый человек, деловой человек! Этот… уголовник, этот наемный убийца, — он пнул Голта ногой в бок, — говорю вам, он солгал. Это же очевидно?
— Зачем ему врать? — удивился Стоуни Дерн.
— Верно, — поддержал его Сэм. — Зачем ему врать, испуская дух?
— Откуда мне, черт побери, знать? — Уайли снова оглядел толпу, ища глазами Уоррена и Клайда, но они успели испариться.
— Говорю вам, все это подстроено. Обвинение сфабриковано, — закричал он, брызгая слюной. — И вам это с рук не сойдет!
— Кому это с рук не сойдет?
На этот вопрос Уайли ответить не мог: у него было слишком много врагов. В его лице появилось паническое выражение, когда он вновь, лихорадочно ворочая глазами, начал отыскивать в толпе своих телохранителей.
— Поднимите руки, Мерл.
— Вы в своем уме, шериф? Вы не можете меня арестовать! Только попробуйте — и вы проститесь со своим значком!
— Тихо, тихо, не скандальте! Давайте по-хорошему, Мерл.
С проворством, которого Джесс от него не ожидал, Уайли нагнулся и подхватил с земли шестизарядный револьвер, выпавший из руки Голта.
— Брось оружие, Ливер. А вы все — назад!
Потрясенные зеваки послушно расступились полукругом.
— Ты.
Уайли прицелился прямо в сердце Джессу.
— Медленно и плавно вытащи свои «кольты» и брось их.
Ну и ну. Какой неожиданный поворот. Джесс и шериф обменялись взглядами.
— Похоже, ты взял меня на мушку, Мерл, — сокрушенно заметил Джесс и с большой неохотой, явно рассчитанной на публику, выбросил револьверы.
— Теперь ты. Брось оружие, Ливер. Я не шучу.
— Сделай, как он говорит, Томми! — истерически выкрикнула с обочины Глендолин. Но шериф взвел курок и нацелил револьвер прямо на Уайли.
— Вряд ли вам удастся, забрать мой значок, Мерл. Я так не думаю.
Серебряный ствол револьвера и серебряный значок на груди шерифа нестерпимо сверкали в лучах солнца.
— И я не верю, что вы в меня выстрелите. Вы привыкли платить другим за эту грязную работу. Но сейчас вы остались один, Мерл. Только вы и я.
— Я убью тебя!
— Нет, не убьете.
Томми медленно сделал шаг по направлению к Уайли. Потом еще и еще один.
— Томми! — вновь завопила Глендолин. — О, Томми, не надо!
Воспользовавшись замешательством, она выскользнула из рук Леви и побежала к Уайли, размахивая в воздухе худыми белыми ручками и крича:
— Нет, нет, не смей!
Какого черта? Не успел Джесс шагнуть, как Уайли схватил ее и выставил впереди себя, как щит, укрывшись за ее спиной. Она пронзительно завизжала, когда он прижал дуло револьвера Голта к ее щеке.
— Брось оружие, — вновь приказал Уайли дрожащим от волнения и страха голосом. — Брось, или — видит Бог! — я ее пристрелю.
Кэйди испуганно выругалась и попыталась вмешаться, но Джесс поймал ее.
— Не надо, — проговорил он тихо, но властно. — Стой смирно.
Она побрыкалась несколько секунд, но потом смирилась и позволила ему себя обнять. Крупная дрожь неудержимо сотрясала ее тело, он всем сердцем хотел ее успокоить, но сделать это, не раскрывая игры, было невозможно.
— Брось!
Глаза Уайли светились безумным блеском, он и впрямь походил на помешанного. Томми выругался и бросил револьвер, но продолжал идти вперед, не останавливаясь.
— Никого вы не убьете. Сдавайтесь, Мерл.
— Не подходи ко мне!
Уайли пятился, дергаясь и волоча за собой Глен. С посеревшим от ужаса лицом и округлившимися глазами, она уже не оказывала сопротивления. Он тащил ее, как сноп, а она покорно волочилась за ним.
— Я убью ее, — повторил Уайли. — Думаешь, не убью? Тогда я убью тебя.
Шериф продолжал подступать к нему с голыми руками.
— Сдайте оружие. Вам конец.
Джессу пришлось пережить щекотливый момент, когда Уайли взвел курок и еще сильнее вдавил дуло в щеку Глен. Том сказал чистую правду: Уайли был трусом и платил другим за грязную работу, но если паника заставит его нажать на курок… представление безусловно окончится полным провалом.
Ура! Он не нажал на курок. А Томми надвигался неумолимо и бесстрашно (великолепное зрелище, которого никто из жителей Парадиза не надеялся увидеть в этой жизни!), пока не подошел вплотную к Глен.
Уайли оцепенел, превратился в статую, даже говорить больше не мог. В конце концов шериф выдернул револьвер из его онемевших пальцев. Джесс чуть не осел на землю от облегчения, когда Томми засунул оружие глубоко в карман своих безупречно отглаженных брюк. Если им повезет, никто и не вспомнит в суматохе о револьвере Голта, никто его не увидит по крайней мере до тех пор, пока его не зарядят настоящими пулями.
