Рексанна Бекнел - Валлийская колдунья
— Отведу-ка я девочек к ткачихам поучиться новому плетению. Очень хитрые петли, но получается удивительно тонкая ткань.
— Но, Уинн, — запротестовала Изольда, — я хочу посмотреть, как Дрюс победит…
— Обязательно посмотришь, — пообещала Уинн. — Пока же турнир не начался, не стоит Дрюсу мешать и отвлекать его разговорами.
— Вы мне не мешаете, — возразил Дрюс, посылая Уинн многозначительный взгляд.
— Ну конечно же мешаем, — настаивала она с приклеенной улыбкой на лице. — Идемте, девочки, обещаю, мы не пропустим выход Дрюса.
Три пары мужских глаз смотрели вслед Уинн. Первым заговорил Баррис, предварив свои слова чересчур тяжелым вздохом.
— Она меня не замечает. Что бы я ни делал, она видит во мне только мальчишку. А ведь я всего лишь на год младше.
Дрюс тут же подхватил.
— Я тоже уже отказался от всех попыток. Хотя, возможно, тебе повезет больше. И не забывай, нам предстоит долгий обратный путь в Раднор. Кто знает, что может случиться? К тому же, ей понадобится утешение.
— А я думал, ты сам ухватишься за возможность заменить ей потерю, — продолжил Баррис и увидел, как потемнело лицо Клива. — Что скажешь, Клив? Ты, как будто, увлекся ею в дороге. Могу я соперничать с братом, добиваясь внимания прекрасной Уинн? Или она меня тоже отошьет?
— Я бы не сказал, что она меня отшила, — заметил Дрюс.
Тут вернулись мальчишки, расплескивая красное вино, и Дрюс сразу забрал у них две оловянные кружки. — Надо бы вытереть их тряпкой. И еще одно, Баррис, Клива она тоже не отшивала.
— Что ты хочешь сказать? — возмутился Клив, глядя в спину отвернувшегося Дрюса. — Ты имеешь в виду что-то неприличное?
Дрюс через плечо посмотрел на Клива, изображая на лице полную невинность.
— Нет, нет. Ты ошибаешься. Держи, — он повернулся и передал Кливу кружку. — Вот твое вино. Я имел в виду, что тебя ждала в Англии невеста и потому ты только слегка приударил за Уинн, так что и отшивать тебя не пришлось. Так ведь? — добавил он, следя за Кливом поверх края кружки.
Клив замялся, потом залпом проглотил вино, и Дрюс без всяких слов понял, какая борьба разрывает этого человека.
— Наша Уинн еще не нашла мужчину, которого одарит своей любовью… а также всеми другими очаровательными прелестями, — добавил он с усмешкой. — Кто знает, Баррис, быть может, этим мужчиной будешь ты. Кстати, Клив, что ты думаешь о той прелестной девушке, с которой обручен?
— Она… — Клив пожал плечами, явно испытывая чувство вины или беспокойства. А может быть, и то и другое, с надеждой подумал Дрюс, все больше воодушевляясь задачей довести до бешенства жениха Эделин. Хотя Клив ему очень нравился, но когда дело касалось Эделин, или Уинн, они становились противниками.
— Так что она? — подстегнул его Баррис.
Клив нахмурился.
— Она красива и хорошо воспитана. Но она… она очень молода.
— Многие мужчины сочтут это достоинством, — настаивал Дрюс. — Она может родить тебе много сыновей.
— Возраст тут ни при чем, — ответил Клив. — Уинн почти так же молода. Дело тут, как мне кажется, скорее, в поведении. — Он опустился довольно резко на треногую табуретку. — Артур, мальчик, принеси-ка мне еще вина.
К тому времени как Артур вернулся, Дрюсу стало ясно, что травка Уинн начинает действовать. Он послал Баррису уничтожающий взгляд, когда тот забеспокоился. Дрюс получил возможность допросить Клива и не собирался терять свой шанс.
— Уинн необычная женщина, — подсказал Дрюс.
— О да, — добавил Баррис. — Парни в деревне, глядя на нее, облизываются, будто она сладкая булочка, от которой хочется откусить.
— Кто? — потребовал ответа Клив. — Назови имена, и я научу их держаться подальше от нее.
Дрюс улыбнулся, услышав, как у Клива заплетается язык.
— А тебя там не будет, чтобы помешать, — напомнил он одурманенному Кливу. — Ты ведь женишься на Эделин, забыл? А Уинн возвращается в Уэльс.
— Я не позволю ей уехать. — Клив поднялся и упал бы, если бы Баррис не поддержал его.
— Ты хочешь оставить Уинн здесь? — спросил Артур. На лице мальчика была написана неуверенность.
Клив уставился на ребенка, и Дрюс затаил дыхание. Он вовсе не намеревался пугать детей своими расспросами. Но Клив, видимо, не совсем потерял способность соображать, потому что сосредоточенно посмотрел на Артура и ободряюще ему улыбнулся.
— Я бы хотел, чтобы все вы остались, мой мальчик. Ты и Уинн, и все ребятишки. Даже Дрюс и… — Ноги его подогнулись, и Баррис громко расхохотался.
— Да он пьян! Ну кто мог бы подумать, что он не умеет пить? — Баррис опустил обмякшего Клива на землю и прислонил к колесу повозки. — Что же нам теперь с ним делать?
— Он выпил не простое вино, — прошептал брату Дрюс. — Но ничего не говори. Помоги перенести его в какое-нибудь тихое место.
На глазах у трех изумленных мальчишек Дрюс и Баррис, умиравший от любопытства, подняли Клива и, перекинув его руки себе на плечи, повели, а точнее, поволокли в тень под старый дуб. Там они положили его отоспаться и прийти в себя после снадобья Уинн.
Когда Дрюс вернулся на поле лучников, он был в приподнятом настроении и полон радужных надежд. Ни о каком объявлении помолвки не могло быть и речи, раз оба виновника торжества вышли из строя. Он докажет, на что способен, на глазах у лорда Уильяма. А завтра Уинн уладит все с Кливом.
Это была единственная загвоздка в его плане. Уинн должна уладить все с Кливом.
Глава 23
Неужели Дрюс действительно ждет от нее чудес, сердилась Уинн, пересекая в глубоких сумерках двор, чтобы найти бараки, пристроенные к внешним стенам замка. Сначала она одурманила Клива Фицуэрина сонным зельем, которое могло бы свалить и быка. Теперь ей предстояло облегчить его головную боль и успокоить ноющий желудок совсем другим средством. Не то, чтобы она не могла это сделать. Невелика премудрость. Просто ей было досадно что все это бесполезно. Кроме того, она боялась остаться наедине с Кливом. Почему-то ему всегда удавалось обратить подоб-ные обстоятельства в свою пользу.
Но только не сегодня, дала она себе клятву, замедляя шаг у входа в бараки. Она сделает, что нужно, и уйдет. Кроме того, что Дрюс себе вообразил? Будто Клив откажется от невесты с богатым приданым ради валлийки, не имеющей ни титулов, ни богатства? Уинн презрительно покачала головой. Дрюс действительно совсем поглупел от любви и перестал здраво рассуждать.
И все же она не могла сердиться на Дрюса за его отчаянную попытку сделать хоть что-то — все равно что — ради возлюбленной. В конце концов, Эделин отвечает на его любовь. Если бы Клив отвечал на ее любовь, Уинн тоже бы боролась изо всех сил, чтобы отвоевать его. Но то, что Клив чувствовал к ней, было не любовью, а всего лишь вожделением. А ей этого было мало.
