Вирджиния Спайс - Небесная Роза
– Я не имею права даже думать об этом…
– К шайтану все твои права и глупые мысли! Я скажу тебе, если ты боишься назвать вещи своими именами. Это значит лишь то, что твой зеленоглазый англичанин помогал Хасану устраивать этот побег. И еще это означает, что он любит тебя по-прежнему.
– Это значит еще и другое – я причинила ему новую боль, боль разочарования, – горько отозвалась Джулиана. Она тут же представила, как Стивен, измученный долгим ожиданием под стенами сераля, снимает покрывало со спутницы Хасана и вместо любимой… Любимой? Да она, верно, совсем лишилась рассудка, если еще может надеяться на любовь Стивена! С этой надеждой она должна была навсегда проститься, решившись на тот безумный побег… И даже если бы Стивен и смог простить ее, разве теперь возможны между ними какие-то отношения? После того, что случилось на том проклятом корабле… И после того, как она стала принадлежать другому мужчине.
– Нет, Айша, с нашей любовью покончено навсегда. – Спрятав аметистовый цветок, Джулиана потянула подругу к тому месту, где толпились все остальные обитательницы гарема. – И не стоит больше об этом говорить никогда… Прошу тебя, пожалуйста.
Глава 16
Поворочавшись немного в теплой уютной постели, Стивен с досадой вздохнул и нехотя принялся одеваться. Маленькие старинные часы, Привинченные для надежности к тяжелому дубовому комоду, показывали немногим больше семи. Но виконт знал, что заснуть уже не сможет. Эта совершенно ненужная теперь привычка – подниматься до рассвета– кажется, накрепко привязалась к нему. И в этом не было ничего хорошего, потому что только во время сна он мог забыть про свою сердечную рану и не страдать.
С той тяжелой ночи, когда Хасан аль-Файсал выбрался за стены сераля с белокурой англичанкой вместо Джулианы, минуло не более двух недель, но Стивену казалось, что прошла уже Целая вечность. А может, все дело в том, что те минуты, пока он дожидался возвращения отважного корсара вместе с несколькими преданными плугами, тянулись для него, словно долгие часы? Как он ни настаивал перед этим, чтобы отправиться в гарем тунисского бея вместе с Хасаном, пират наотрез отказался.
– Бесполезная затея, Стивен-бей, – говорил он, для пущей убедительности отчаянно жестикулируя. – Так мы только погубим все дело. Это не открытый бой, где каждая сабля на счету. Я один смогу незаметно пробраться на территорию гарема и разыскать лаллу Зульфию, а вдвоем это будет сделать намного труднее. И если вдруг что-то случится со мной, тебе самому ни за что не разобраться в лабиринте гаремных помещений.
В конце концов Стивен сдался и вместе с Ибрагим-пашой занялся подкупом нужных людей. Он ожидал чего угодно: того, что Джулиана не согласится бежать одна и создаст им дополнительные проблемы, каких-нибудь непредвиденных осложнений, даже полного провала всего дела. Но только не того, что вместо своей взбалмошной возлюбленной увидит другую девушку. Нет, конечно, Стефани Грэй – прекрасный человек, и не помочь ей было бы последним делом, но… Но ведь его Джулиана, единственная и неповторимая Джулиана, без которой он никогда не сможет чувствовать себя счастливым, все еще в опасности. И эта опасность вдвое сильнее оттого, что рядом с ней находится ее старшая сестра. Благодаря счастливому стечению обстоятельств ребенка Изабель и Касима удалось спасти, но если кто-нибудь случайно заподозрит, что наложница Зульфия – родная сестра фаворитки бывшего правителя Туниса, ей не сносить головы.
Касим, его родной племянник, и сестра Джулианы связаны узами крепкой любви, а теперь и жизнью этого маленького ребенка… Столь немыслимое хитросплетение судеб никак не укладывалось в голове Стивена. Но в одном он не сомневался: из всего этого выйдет или что-то очень хорошее или ужасное, хотя о плохом Стивен усиленно старался не думать. Особенно после того, как неделю назад он получил таинственное послание – письмо Касима и дорогой перстень с крупным сапфиром.
Перстень виконт сразу узнал, ведь он сам подарил его племяннику четыре года назад, а вот письмо… За долгое время он забыл, как выглядит почерк Касима, и теперь у него были сомнения – а не ловушка ли все это, подстроенная коварным Джаббаром? Но он все же поверил письму и отправился в то место, куда просил его прибыть племянник. К тому же храбрый Хасан аль-Файсал двинулся вслед за «Красавицей Востока» на своем корабле с красными парусами. Хасан не сомневался, что бывший правитель Туниса жив. Да разве и сам Стивен сомневался в этом хоть мгновение? Ну, если только… всего несколько мучительных и тяжелых дней, когда известие о трагической гибели молодого и всеми любимого государя Касим-бея облетело все средиземноморские порты.
Одевшись, виконт вышел из каюты и прямиком направился к своему преданному другу Тому Петерсону. Дверь каюты корабельного врача была не заперта. На расстеленной кровати в тусклых лучах восходящего зимнего солнца вырисовывались неясные очертания. На мгновение позавидовав крепкому сну приятеля, Стивен двинулся к кровати, намереваясь разбудить Тома, но остановился на полпути. На широкой подушке рядом с взлохмаченной головой мужчины покоилась прелестная белокурая головка Стефани Грэй. Теплое одеяло было немного сбито, оставляя для обозрения изящные, хрупкие плечи девушки и большую часть высокой белоснежной груди. Тонкая, худенькая рука доверчиво обнимала тело мужчины, а выражение миловидного лица было так безмятежно, словно Стефани находилась в будуаре родного дома в благополучной, спокойной Англии, а не у берегов враждебного континента.
Многозначительно покачав головой, виконт вышел в узкий коридорчик и тихо затворил за собой дверь. Чего только не случается в этой изменчивой жизни! Подумать только, девушка, стойко хранившая девственность до двадцати трех лет и сумевшая сберечь ее даже в гареме, за каких-то несколько дней решилась стать возлюбленной человека, которого никогда прежде в глаза не видела. Хотя, стоит ли этому удивляться? Вполне естественно, что после семи месяцев заточения и тревог ее душа доверилась тому, кто смог вернуть ей ощущение радости жизни. С первого же дня пребывания на «Красавице Востока» Стефани потянулась к Тому, у которого была та же профессия, что и у ее покойного отца, и который лучше всех остальных смог понять переживания бывшей пленницы. И можно даже не сомневаться, что именно из-за него она наотрез отказалась уехать в безопасную Англию с посольским судном, хотя оставаться в Тунисе было крайне рискованно даже под защитой корабля с охранной грамотой турецкого султана.
На какое-то время Стивену сделалось очень-очень грустно. За эту парочку в докторской каюте теперь можно не волноваться: Том и Стефани сразу поняли чувства друг друга, и никаких сомнений и разногласий у них уже не будет. До возвращении в Англию они, несомненно, обвенчаются и благополучно проживут вместе всю оставшуюся жизнь. Ну а у них с Джулианой – будет ли когда-нибудь так?
