Элен Фишер - Свет во тьме
— Полагаю, это не то, что я подумал.
— Да, совсем не то.
— Вы уверены?
На его бесстрастном лице вдруг ясно отразилось лукавство, она могла бы поклясться в этом.
— Не знаю, — чувствуя подвох, отозвалась она. — Что вы подумали?
Грей приподнял бровь:
— Я подумал, что вы — удивительная, отважная, необыкновенная и очень красивая женщина.
— О! — смущенно выдохнула Дженнифер.
— Я что-нибудь пропустил?
— Да, кое-что пропустили, — вмешался в разговор Кэри. — Надо бы еще добавить «безрассудная». Дженни, разве можно было встречаться с Лайтфутом наедине? Вы с ума сошли!
Грей грозно взглянул на О'Нила — ведь вчера ночью этот человек упрашивал Дженнифер стать его любовницей!
— Ступайте обратно, — коротко приказал он. — Мы будем через несколько минут.
Кэри двинулся к дому, периодически посмеиваясь над ревнивцем Греем. И тут навстречу ему, прихрамывая, бросилась Кэтрин. Она схватила его за руку и в волнении посмотрела ему в лицо, совершенно забыв о своем обычном высокомерии.
— Боже мой! Кэри, что случилось? Я слышала…
— Сейчас все объясню, — мягко произнес Кэри, взял ее под руку и повел к дому.
Когда они ушли, Дженнифер осторожно взглянула на труп Кристофера.
— Бедная Мелисса! — вздохнула она. — Как же она его любила!
«Удивительно, что прежде всего Дженнифер вспомнила о моей любовнице, — подумал Грей. — Поразительное великодушие».
— Я знаю, — сказал он, не столь переживая за нее.
Теперь он понял, что она знала об интимных отношениях Дианы и Кристофера. И все эти годы была его любовницей в тщетной попытке отомстить мужу. Зная, что Диана изменяет ему, она ни разу ему об этом не сказала.
Каким же он был дураком, ожидая искренности от любовницы!
Обеспокоенная его долгим молчанием, Дженнифер нерешительно коснулась его плеча.
— Эдвард, мне жаль…
— Шш, — перебил ее Грей, приложив палец к губам. — Не надо думать и сожалеть о прошлом. Мы все начнем сначала, Дженнифер. С этого момента ничего, кроме будущего. — Он посмотрел на нее и вмиг опечалился при мысли, что мог потерять ее навсегда. — И если вы еще раз попытаетесь рисковать жизнью, то я навсегда запру вас в вашей комнате.
Он обнял ее и притянул к себе. Дженнифер спрятала лицо у него на груди.
— Эдвард, — прошептала она, — я люблю вас. Грей только крепче прижал ее к себе.
— Вы заняты?
Грей оторвался от бумаг, лежащих перед ним на письменном столе, и увидел на пороге Дженнифер. Она была чем-то взволнована.
Он улыбнулся:
— Входите.
— Я хотела вам кое-что показать. — Она жестом указала на окно.
Он поднялся и выглянул наружу.
По освещенному солнцем саду, оживленно беседуя, гуляли Кэтрин и Кэри.
— Ну и ну, — покачал головой Грей. — Только посмотрите! Наконец-то и у нее появился поклонник.
— Надеюсь, что это так, — улыбнулась Дженнифер.
— Я тоже. Лучше пусть ухаживает за сестрой, чем за женой, — расплылся в улыбке Грей.
— Грей… — обиженно произнесла она.
— Это всего только шутка. Он хороший человек, и мне нравится.
— В самом деле?
Грей кивнул:
— В нем гораздо больше отцовского, чем казалось раньше.
— Вот и хорошо. Кэри был так добр ко мне там, в таверне. Хотя у него были скрытые причины, мне все-таки хотелось бы считать его другом. — Она выглянула в окно и увидела, что он весело смеется над словами Кэтрин. — И было бы неплохо, если бы он стал членом нашей семьи.
— Посмотрим, — отозвался Грей, радуясь за сестру. — Завтра мы с Кэри едем в Уильямсбург. Хотим поговорить с Тревом Ланкастером, рассказать ему, что на самом деле произошло с Дианой.
Только теперь Дженнифер поняла, что у Грея гора свалилась с плеч. Ведь он собирался ехать в Уильямсбург, чтобы отдаться в руки правосудия. И его наверняка посадили бы в тюрьму, а потом повесили. Отныне же он свободный человек, и его больше не тяготит мнимая вина. Благодаря Дженнифер и ее упрямой вере в его неспособность убить.
Дженнифер повернулась, чтобы посмотреть на портрет Дианы. На лице ее отразилось неподдельное удивление, когда она увидела, что портрет исчез.
— Я вчера снял его, — объяснил Грей.
— Жаль, наверное, было лишаться всех своих иллюзий?
— Да, — признался он, — но я снял его не по этой причине. У меня нет ненависти к Диане за то, что она сделала. Она была всего только человеком и могла ошибаться, как и всякий другой. Видит Бог, она дорого заплатила за свою неверность. Нет, я снял портрет, потому что решил перестать жить прошлым. — Он помолчал. — Теперь моя жизнь — это вы.
— Но вы построили Грейхевен для Дианы, — прошептала Дженнифер.
— Вам это неприятно? Если хотите, мы переедем в другое место. Для вас я могу построить другой дом.
Дженнифер задумчиво посмотрела в окно на ровные ряды самшита вдоль дорожек, зеленую лужайку и голубые волы Джеймса.
— Нет, — сказала она наконец. — Мне здесь нравится.
— Мне тоже, — признался Грей. — Конечно, с домом у меня связано много тяжелых воспоминаний, но и много хороших.
Он улыбнулся, вспомнив день, когда привез ее в Грейхевен, день, когда он приобщил ее к своей жизни, не представляя себе, что перепачканная девчонка из таверны превратится в настоящую леди. Без сомнения, тот день, когда Дженнифер упала с лошади прямо на пыльную дорогу, стал для него самым дорогим сердцу воспоминанием.
— Дженнифер, — задумчиво произнес он, — я должен вам сказать…
— Да? — отозвалась она.
В ее глазах мелькнула надежда. Прошлой ночью они долго занимались любовью. Она шептала ему о своей любви, а он только крепче обнимал ее.
Она носила его ребенка и стала для него всем. Но он никак не мог решиться сказать ей, что любит. Слова застревали у него в горле.
— Нет, ничего. Это не так уж важно.
— Понятно. Тогда я оставляю вас одного. — Дженнифер двинулась к двери.
Он провожал ее внимательным взглядом.
— Если вы наконец сочтете нужным мне что-то сказать, то найдете меня в саду, — сказала она назидательным тоном.
В доме все стихло. Кэтрин, Кэри и Дженнифер гуляли в саду, остальные О'Нилы все еще были в Уильямсбурге. Грей остался один и по привычке потянулся к графину с мадерой. Однако не налил вина в бокал.
Ему вдруг стало ясно, почему он не смог признаться Дженнифер в любви.
Пусть он не убийца, но все равно не заслуживает ее любви.
А Грей хотел ее любви, хотел также уважения и восхищения, но сейчас нечего было на это и надеяться — ведь он всего лишь горький пьяница. В ярком солнечном свете он неожиданно увидел себя как бы со стороны.
